Эрл Стенли Гарднер
     
     Дело рыжеволосой непоседы
     
     Глава 1
     
     Движение в Риверсайде оказалось не таким плотным, как ожидал Перри Мейсон, и он за полчаса до полудня довольно легко припарковал свою машину напротив большого серого здания суда. Здесь у него была назначена встреча с судьей Диллардом.
     Диллард участвовал в слушании дела, о чем и сообщил Мейсону по телефону. Судебная процедура заняла все утро, и до завершения было еще далеко, но судья надеялся, что все же сумеет освободиться пораньше.
     В зал суда вел широкий коридор, и, прежде чем толкнуть вращающуюся дверь, Мейсон назвал служащему имя Дилларда.
     Судебный процесс был в разгаре. Молодой адвокат стоял у своего стола - очевидно, обдумывая очередной вопрос. Свидетель, сидевший на стуле, снисходительно посматривал на него и прятал усмешку. Присяжные откровенно скучали.
     Мейсон занял место в заднем ряду, предназначенном для публики.
     - Итак, мистер Боулз, - сказал адвокат, - было темно. Полная темнота?
     Свидетель усмехнулся:
     - В каком смысле?
     - Ночь была темной, не так ли?
     - Да, но улица неплохо просматривалась.
     - Вы уверены?
     - На перекрестке горел свет.
     - Свет был достаточно ярок?
     - Да. Улица была освещена.
     - Так, что вы все хорошо видели?
     - Разумеется.
     - И что же вы видели?
     - Я видел подсудимую Эвелин Багби, вытаскивавшую кейс из багажника автомобиля. Она поставила кейс на землю, закрыла багажник, нагнулась над чемоданчиком, вынула оттуда что-то...
     - Да-да, - нетерпеливо прервал его адвокат, - вы это говорили.
     - Я подумал, что вы хотите, чтобы я повторил все сначала.
     - Нет, нас не интересуют ваши предположения относительно действий обвиняемой. Я хочу знать, что конкретно она делала.
     - Я видел, как она открыла багажник автомобиля. Видел, как она взяла оттуда кейс. Как поставила его на землю. Как открыла кейс.
     - Она стояла спиной к вам?
     - Да.
     - В таком случае вы никак не могли заметить, что обвиняемая вынимала из чемоданчика.
     - Я видел ее руки! Что еще сказать?
     - Скажите, что она взяла из кейса.
     - Этого я не знаю.
     Молодой адвокат глянул в свои бумажки, бесцельно перевернул несколько страниц, соображая на ходу, какой бы еще вопрос задать и при этом не повториться.
     Присяжные смотрели друг на друга, скучающе обводили глазами зал суда.
     Судья Диллард поймал взгляд Мейсона, глянул на часы и кивнул. Мейсон кивнул в ответ, давая понять, что будет ждать столько, сколько потребуется.
     - В то время вы не знали, кто является владельцем автомобиля? - требовательно спросил адвокат у свидетеля.
     - Нет, сэр, не знал.
     - А когда узнали?
     - Обвиняемая ушла, а я стоял несколько удивленный...
     - Никого не волнует то, что вы были удивлены или что думали, - нетерпеливо прервал его адвокат. - Отвечайте только на вопрос. Когда вы узнали, кто является владельцем автомобиля?
     - Когда полицейский сказал мне это.
     - Вы пошли в полицию или же полицейские пришли к вам?
     - Я пошел туда. Как только я услышал по радио сообщение о краже, то подумал...
     - Это, повторяю, никого не волнует. Неужели вы не можете просто ответить на вопрос?
     - Ладно, ладно.
     Защитник уселся за свой стол и повернулся к обвиняемой - молодой женщине примерно двадцати лет с рыжими волосами, чей вычурный, но потрепанный наряд выглядел здесь несколько неуместно.
     Безнадежное выражение застыло на ее лице. Обвиняемая что-то прошептала.
     Адвокат принялся теребить свой блокнот.
     - У вас есть еще какие-нибудь вопросы? - ровно спросил судья Диллард.
     Молодой защитник глянул на часы и, вздохнув, вновь поднялся.
     - Скажите, вы знали обвиняемую раньше, до этого случая?
     - Нет. Я впервые увидел ее возле автомобиля, из которого она вынимала кейс.
     - Вы хорошо рассмотрели обвиняемую?
     - Достаточно хорошо.
     - Что позволяет вам так считать?
     - Я запомнил ее и смог потом опознать.
     - На каком расстоянии от обвиняемой вы находились?
     - Я говорю это раз за разом: в то время, как она брала из машины вещь, я стоял примерно в пятидесяти - семидесяти пяти футах от машины.
     - И вы не обращали на нее внимания?
     - Не обращал. Пока она не открыла багажник и не проделала все это с кейсом... После этого она повернулась и двинулась в моем направлении.
     - Во что она была одета?
     - В платье, которое в настоящий момент на ней, и легкое пальто с меховой опушкой.
     - А поконкретнее?
     - Пальто такое, что сразу бросается в глаза. Насколько я могу судить, именно это пальто висит на вешалке вон там.
     Свидетель указал на длинную вешалку неподалеку от черной доски. Там действительно висело пальто. На доске мелом была начерчена какая-то схема.
     - Что обвиняемая делала, когда вы впервые обратили на нее внимание?
     - Открывала багажник автомобиля.
     - Воспользовалась ли она ключом?
     - Не знаю.
     - Может быть, в ее действиях была заметна нервозность?
     - Не могу этого сказать. Меня просто заинтересовало, чем она занимается.
     - И какой момент?
     - Тогда, когда обвиняемая вытащила кейс, поставила его на землю и наклонилась над ним.
     - Что вы имеете в виду, говоря "она наклонилась над ним"? Нельзя ли объяснить это поподробнее? Собственным примером, наконец.
     Свидетель неторопливо поднялся, согнулся и вытянул руки.
     - Примерно так, - сказал он.
     - Обвиняемая стояла спиной к вам?
     - Да.
     - И что вы заметили?
     Свидетель вновь уселся в кресло и, прищурившись, улыбнулся.
     - Если сказать по правде, я заметил ее ноги.
     В зале захихикали. Даже судья Диллард позволил себе легкую улыбку.
     - Красивые ноги? - спросил защитник.
     - Очень красивые.
     - А дальше?
     - Я увидел, как она взяла что-то из кейса, затем закрыла его, выпрямилась и положила кейс обратно в багажник.
     Адвокат глянул на присяжных, на часы, покусал губу. По всему было видно, что он зашел в тупик.
     Судья Диллард пришел ему на помощь:
     - Мне ясно, что дело будет отдано на рассмотрение жюри присяжных. Кроме того, я вижу приезжего адвоката - он ждет меня, чтобы подписать некоторые документы... Сейчас без десяти двенадцать, и, если ни у кого нет возражений, я объявляю перерыв до четырнадцати часов.
     Окружной прокурор сказал устало:
     - Ваша Честь, почему бы нам не завершить перекрестный допрос этого свидетеля до перерыва?
     Судья Диллард бросил взгляд на молодого адвоката.
     - Как будет угодно суду, - ответил тот. - Я, конечно, могу задать свидетелю еще несколько вопросов, но предпочитаю перерыв - чтобы переговорить со своей подзащитной. Раз меня назначили вести это дело, я...
     - Прекрасно, - прервал его судья Диллард. - Объявляется перерыв на два часа. В течение этого времени присяжные не должны вести никаких обсуждений дела между собой или любыми заинтересованными лицами, до тех пор пока слушание не будет закончено. Судебное разбирательство откладывается.
     Судья Диллард поднялся и направился в свой кабинет.
     Присутствовавшие в зале зрители потянулись к выходу. Окружной прокурор собрал со стола бумаги, сложил их в папку. Молодой адвокат коротко переговорил со своей подзащитной, кивнул шерифу, и тот отвел обвиняемую в ее комнату.
     С бокового кресла поднялась высокая стройная брюнетка с карими глазами и, подойдя к защитнику, положила ладонь на его запястье.
     - О, Фрэнк, - сказала она низким вибрирующим голосом. - Ты был великолепен!
     Мейсон, проходя мимо парочки в кабинет судьи, заметил, что молодой адвокат густо покраснел.
     Открыв дверь кабинета, Мейсон увидел судью Дилларда. Тот сидел и курил сигару.
     - Хэлло, Перри, - сказал судья. - Извини, что заставил ждать.
     - Пустяки, - махнул рукой Мейсон. - Просто я рано приехал. Что за дело у вас слушается?
     Судья покачал головой.
     - Это дело беспокоит меня.
     - Почему?
     - О, на первый взгляд все кажется очень простым. Обвиняемая виновна на сто процентов. Но...
     - Ее подставили?
     - Совершенно верно. Я назначил Фрэнка Нили вести защиту. Его отец - человек в нашем городе известный, бизнесмен. И сам Фрэнк отличный парень. Я знаю его несколько лет, а Нили-старшего - почти всю свою жизнь. Фрэнк станет когда-нибудь хорошим юристом, но ему еще учиться и учиться.
     - Ты сомневаешься в показаниях свидетеля?
     Судья Диллард сделал паузу, прежде чем ответить.
     - Я всегда сомневаюсь, если все выглядит слишком очевидно. И еще меня раздражают манеры этого свидетеля... Ты ведь знаешь, что когда адвоката назначают, то берут молодых, необстрелянных парней. Все опытные юристы заняты. Они любят, чтобы их нанимали - и соответствующим образом платили, - а не назначали. Ну, а молодые на таких делах приобретают необходимый опыт... Ладно, как я понимаю, ты хочешь, чтобы я подписал бумаги по делу Далтона?
     - Совершенно верно.
     Мейсон открыл папку и вытащил стопку документов. Судья Диллард уселся поудобнее в кресле и, бегло просмотрев бумаги, расписался в некоторых местах.
     - А не перекусить ли нам? - предложил адвокат, когда с делами было покончено.
     - Извини, я уже приглашен на ленч, - сказал судья Диллард. - Мы договорились несколько дней назад - еще до того, как ты позвонил мне. Очень жаль, но я же не знал, что ты приедешь. Ну, а как твои дела?
     - Потихоньку идут.
     - Я слышал, что ты продолжаешь поражать публику, извлекая кролика из шляпы, причем в самый последний момент. Как тебе это удается?
     Мейсон улыбнулся.
     - Понятия не имею. Я всего лишь протягиваю руку к шляпе. А кролик сам из нее выпрыгивает.
     Судья Диллард коротко хохотнул.
     - А здешняя адвокатская братия считает, что ты держишь кролика в рукаве.
     - Разумеется. Но на самом деле я просто верю своим клиентам. Это помогает.
     Судья глянул на часы и протянул адвокату руку.
     - Как жаль, что я занят. Ты нечасто к нам заглядываешь.
     - Нечасто, - согласился Мейсон. - У меня много дел в моем округе.
     - Я слежу за твоими процессами по газетам. Знаешь... Это впечатляет!
     Мейсон поблагодарил и вышел из кабинета. Войдя в зал суда, он увидел молодого адвоката рыжеволосой. Тот сидел за столом и просматривал свои записи.
     Заслышав шаги, молодой человек поднял глаза и вздрогнул, узнав Мейсона. Отвел взгляд. Затем порывисто вскочил и резко отодвинул стул.
     - Мистер Мейсон!
     Тот остановился.
     - Да?
     - Меня зовут Нили. Фрэнк Нили. Я понятия не имел, что вы здесь, пока судья Диллард об этом не сказал. Я узнал вас по многочисленным фотографиям в газетах. Хочу сказать, что всегда восхищался вами и много думал... Ну, словом, я хочу пожать вам руку.
     - Благодарю, - ответил Мейсон. - Как идет ваше нынешнее дело?
     - Боюсь, не очень хорошо.
     - В чем проблема?
     - Мне самому хочется это знать. Но, увы...
     - Быть может, дело яйца выеденного не стоит? - Мейсон поощряюще улыбнулся.
     Нили в замешательстве почесал в затылке, затем выпалил:
     - Мистер Мейсон, как вы ведете себя со свидетелем, который уверенно опознает обвиняемого, а вы чувствуете, что либо эта идентификация ошибочна, либо свидетель умышленно лжет?
     Мейсон рассмеялся.
     - Замечательный вопрос вы задали! Это все равно что спрашивать, как альпинист поднимается на гору. Все зависит от самой горы. Начинаешь с подножия и ползешь, ползешь вверх, пока не достигнешь вершины. Но у каждой горы есть свой рельеф, свои трудности и ловушки. Приходится менять маршрут, огибая опасные участки. Каждое восхождение неповторимо... Значит, вы подозреваете, что свидетель лжет?
     - Выражусь так: я чувствую, что моя подзащитная невиновна.
     - Раз вы это чувствуете, уже хорошо, - одобрительно сказал Мейсон.
     - О-о! Я знаю, что не вправе отнимать ваше время, мистер Мейсон, и все же... Я так комплексую... Даже не представляю, что еще можно предпринять для защиты обвиняемой...
     - Что конкретно вас волнует?
     - Как мне кажется, проблема в самой подсудимой. Если позволите, я немного расскажу о ней. Эвелин Багби - официантка. Захотела сменить работу и направилась в Лос-Анджелес, ехала на стареньком автомобиле, а он возьми и сломайся в нашем городке. Для починки, как вы понимаете, нужны запчасти, но поскольку машина очень старая, то за этими деталями пришлось посылать в магазинчик при лос-анджелесском кладбище автомобилей. Эвелин остановилась в мотеле здесь, в Короне, и ждала посылку. Истица, Айрин Кейт, чьи драгоценности украдены, - богатая девушка. Айрин была приглашена на свадьбу в качестве подружки невесты. Участники бракосочетания должны были встретиться в коктейль-баре мотеля, а потом отправиться на церемонию в Лас-Вегас. Да вы, возможно, читали об этом в газетах: о свадьбе Хелен Чейни, актрисы. У Айрин Кейт с собой было несколько коробок с драгоценностями, сложенных в один общий кейс. Часть украшений предназначалась в качестве свадебного подарка, а другая часть была собственностью Айрин и Хелен. Подруги ехали вместе. Припарковались у мотеля и отправились в коктейль-бар дожидаться жениха. Когда Айрин и Хелен вышли из бара, Айрин заметила, что крышка багажника их машины приподнята. Невеста и ее подружка заглянули в кейс - драгоценности на общую сумму сорок тысяч долларов исчезли. Девушки тут же уведомили полицию. Полиция предположила, что кто-то из мотеля, расположенного напротив коктейль-бара, мог заинтересоваться автомобилем и провести небольшое исследование его содержимого. Ну, а потом свидетель, которого вы видели, Гарри Боулз, услышал по радио сообщение о пропаже. Он явился в полицию и дал описание подозреваемой. Полиция проверила постояльцев мотеля и нашла, что моя подзащитная, Эвелин Багби, под это описание полностью подходит. Ее задержали, обыскали и в чемодане нашли кое-что из похищенного.
     - Кое-что? - живо переспросил Мейсон.
     Нили кивнул.
     - Браслет с бриллиантами.
     - А что случилось с остальными похищенными драгоценностями?
     - Полицейские считают, что мисс Багби где-то их спрятала.
     - Но почему она спрятала лишь часть, а не все?
     - Вот этого они не знают, но полагают, что со временем выяснят.
     - Обнаружен тот самый - похищенный - браслет?
     - Нет никаких сомнений.
     - Так что вас смущает?
     - Ничего. Но мисс Багби, мистер Мейсон... Я думаю, она все же невиновна.
     - Что дает вам основания так полагать?
     - Не знаю. Может быть, интуиция.
     Мейсон кивнул.
     - И как часто вас выручала интуиция?
     - Не так часто, но все же... Я не хотел бы ошибиться.
     - Само собой.
     - У мисс Багби совершенно нет денег, и меня назначили ее защитником. С точки зрения суда это совершенно заурядное дело, а вы знаете, что такие дела, особенно когда у клиентов нет денег, поручают молодым адвокатам, чтобы те набили руку. Вот я и набираюсь опыта - две ночи не сплю, проштудировал все законы от и до, обрабатываю присяжных... Но чувствую, что все напрасно. Кажется, присяжные уже пришли к мысли, что мисс Багби виновна.
     - Но почему?
     - После показаний Гарри Боулза и опознания им обвиняемой у них не могло возникнуть иного мнения.
     - А обвиняемая раньше привлекалась к суду?
     - Очевидно, нет.
     - Слушайте, Нили, я вообще-то оказался здесь совершенно случайно. Что, если мы вместе пообедаем и заодно все обсудим?
     - О, мистер Мейсон, это большая честь для меня, но...
     - Понятно. Вы собирались пообедать с молодой женщиной, которая дожидается вас в холле.
     Покраснев, Нили кивнул.
     - Так пригласите ее пойти с нами, - предложил Мейсон.
     - Вы полагаете, это возможно? Она будет в восторге. Это очень хорошая девушка, и я надеюсь... если дела у меня пойдут хорошо... Короче, я хочу жениться на ней. Такое решение по сердцу и моему отцу...
     - Прекрасно. Так пригласите же ее, но старайтесь за едой не говорить много о делах.
     Лицо Фрэнка Нили вытянулось.
     - Я думал... Я надеялся... Что вы и я...
     Мейсон покачал головой.
     - Это ваше первое дело, - сказал он, сделав ударение на слове "ваше", - и если вы его выиграете, это будет ваш первый триумф. Пойдем пообедаем, а затем вы скажете своей невесте, что должны вернуться в суд к половине второго. Мы проведем полчаса в юридической библиотеке. Вы будете играть роль Боулза, а я устрою вам допрос. Возможно, в процессе вам в голову придет какая-либо интересная мысль.
     Нили попытался подыскать приличествующие такому случаю слова, но не нашел их и лишь пожал Мейсону руку. Наконец он произнес:
     - Вы - мой спаситель, мистер Мейсон. У меня так мало опыта... На юридическом факультете я получал только отличные оценки. Но когда входишь в зал суда и остаешься один на один со свидетелем, который улыбается покровительственно, а иногда и нагло, а может быть, даже подсмеивается, когда видишь, что дело не продвигается ни на дюйм, ты чувствуешь себя как в кошмарном сне: надо драться, а в руках нет силы, и кулаки как пух.
     - Я это понимаю, - сочувственно сказал Мейсон. - Итак, поговорим о деле после обеда.
     
     Глава 2
     
     Ровно в 13.35 Мейсон закрыл дверь юридической библиотеки, усадил Фрэнка Нили в кресло и, возвышаясь над ним, сказал:
     - Представим, что вы - Гарри Боулз, а я - это вы. Я слушаю ваши показания. Насколько это возможно, ваши ответы на мои вопросы должны совпадать с ответами Боулза.
     Нили кивнул.
     - Но пока мы не начали, - продолжил Мейсон, - разрешите дать вам как адвокату пару советов. Вы должны четко представлять картину случившегося. Сохранять уважение к жюри присяжных. Не нужно суетливо рыться в своих записках - тем самым вы демонстрируете присяжным и - заметьте! - свидетелю свою неуверенность. Вам необходимо научиться формулировать вопросы, обрушивать их на свидетеля градом. Не давайте ему ни минуты передышки. Все вопросы должны быть хорошо обоснованными. Вы поняли?
     Нили печально кивнул.
     - Я все это прекрасно понимаю, хотя и не могу достаточно быстро формулировать вопросы. Боулз сказал, что видел, как мисс Багби вытащила кейс из багажника автомобиля и взяла что-то из него. Я тут же уточнил, видел ли он, что именно она взяла. Короче, разговор завертелся вокруг кейса, и это вполне могло создать предвзятое мнение у присяжных - в отношении моей подзащитной. К своему стыду, я должен признаться, что не знал, как продолжить допрос.
     Мейсон рассмеялся и сел в кресло.
     - Я это понял. Помимо всего прочего, вы ни в коем разе не должны выпускать инициативу из рук.
     - Но я старался! Боулз засвидетельствовал, что видел мисс Багби и опознал ее при очной ставке...
     - Вот и хорошо, - прервал его Мейсон. - Но почему вы не спросили его, чего ради он дает такие показания? Надо было прощупать этого парня с разных сторон.
     - Боюсь, я чего-то не понимаю.
     - Попытаюсь объяснить. Итак, в настоящий момент вы - Боулз. Вы даете мне ответы на те же вопросы, на которые отвечал настоящий Боулз. Если вопрос звучит не так, как на суде, отвечайте, стараясь нанести максимальный вред обвиняемой. Начнем?
     - Да. Это же очень просто: вы зададите те же вопросы, а я отвечу, как Боулз.
     - Отлично, - улыбнулся Мейсон. - Вы готовы?
     Нили кивнул.
     - Так вот, - Мейсон ткнул указательным пальцем в грудь молодого юриста, - вы свидетельствуете, что видели, как обвиняемая вытащила из автомобиля кейс, поставила его на землю и нагнулась над ним. Так?
     - Совершенно верно, - сказал Нили, затем добавил мстительно: - Это была ответчица. Я все видел.
     - Вы продемонстрировали, каким образом она наклонилась над кейсом. Вы согнулись в талии, оставив ноги прямыми.
     - Совершенно верно. Именно так она наклонилась.
     - У вас не было особой причины обращать на нее внимание в то время, не так ли?
     - Что вы имеете в виду?
     - Ведь она была обычной женщиной, которая брала чемоданчик из багажника автомобиля, стоящего перед мотелем. В этом нет ничего особенного, это случается каждый вечер.
     - Согласен.
     - В тот момент вы не могли отметить что-либо особенное в ее поведении, не так ли?
     Нили триумфально улыбнулся.
     - Нет, я заметил! Когда она наклонилась, я обратил внимание на удивительно стройные ножки.
     - Вы обратили внимание на ноги?
     - Да.
     - Именно они привлекли ваше внимание?
     - Естественно.
     - Прекрасные ноги?
     - Великолепные.
     - Когда она наклонилась, вы обратили внимание на ноги мисс Багби?
     - Совершенно верно. Ее юбка несколько задралась, и я... увидел.
     - Вы увидели достаточно?
     - Даже коленки.
     - И вы увидели, что мисс Багби взяла что-то из кейса?
     - Да.
     - Что она сделала с этой вещью или вещами?
     - Положила в карман.
     - В карман юбки? Или же она положила это в карман пальто?
     - В карман пальто, естественно.
     - Хорошо. Значит, на обвиняемой было пальто. И она положила в него предмет или предметы, вынутые из кейса.
     - Да, так. Затем мисс закрыла чемоданчик и отправила его назад в багажник автомобиля.
     - Хорошо, - сухо повторил Мейсон. - Займемся пальто. Я прошу обвиняемую надеть свое пальто. Затем я прошу ее повернуться спиной к присяжным и наклониться так, как это показывал свидетель Боулз. Обратите особое внимание на положение ног мисс Багби.
     Нили глянул на Мейсона, и его глаза расширились от удивления.
     - Бог мой! - воскликнул он. - Я бы никогда не подумал...
     - Боулз тоже не подумал, - заметил Мейсон. - Я намерен задать вам еще пару вопросов, так что оставайтесь в роли Боулза. Вы впервые увидели мисс Багби возле автомобиля у мотеля. А когда вы увидели ее в следующий раз?
     - В следующий раз? Разумеется, в полицейском участке.
     - Вы уверены?
     Нили кивнул, но по его лицу было видно, что он в замешательстве.
     Мейсон рассмеялся.
     - Вы в чем-то сомневаетесь?
     Молодой адвокат вышел из образа свидетеля и сказал:
     - Я бы никогда не задал такого вопроса Боулзу.
     - Почему?
     - А чем это могло бы мне помочь? Понимаете, свидетель утверждает, что видел мисс Багби возле автомобиля, а потом опознал ее в полицейском участке Короны.
     - Но он не говорил, что видит ее во второй раз в жизни, не так ли?
     - Верно, не говорил, - согласился Нили. - Но дал понять, хотя и не выразил этого словами.
     - Навалитесь на него, - посоветовал Мейсон. - Узнайте, не задержала ли полиция девчонку после того, как он заявился в участок и оставил описание ее внешности. Не показывала ли ее полиция ему скрытно, чтобы убедиться - поймали ту, которую искали. И еще узнайте, не провели ли в полиции официальное опознание уже после того, как Боулз заверил их, что все в порядке.
     - Но ведь это... это то же самое, что подлог! Из слов Боулза создается впечатление, что он увидел мисс Багби во второй раз только среди прочих женщин на опознании.
     - Забудьте о впечатлении, - усмехнулся Мейсон. - Вгрызитесь в Боулза. Задавите своей энергией. Не оставляйте ему и секунды на обдумывание ответов. Как только он ответит на вопрос, тут же задавайте следующий.
     - Но я не могу формулировать вопросы так быстро, - Нили огорченно развел руками. - Сегодня утром это была моя главная трудность. Я старался изо всех сил, но получилось плохо...
     - У вас все еще впереди. Держите вопросы наготове. Любые вопросы. Спрашивайте свидетеля обо всем, вплоть до погоды. Спрашивайте о типе и классе автомобиля. Какого он был цвета. Где именно стоял. Сколько дюймов было до кромки тротуара. Никогда не помешает поинтересоваться, как вообще свидетель оказался там. Спросите его, прогуливался он или стоял на месте. Если же он просто стоял и глазел на девушку, узнайте, сколько времени он это делал и почему. Спросите, сколько времени он вообще там находился. Почему был один. Или же в компании друзей. И тому подобное. Но, задавая вопросы, тщательно проверяйте ответы, запоминайте каждое слово и тут же ловите на неточностях.
     - Мистер Мейсон! Разве можно помнить о стольких мелочах сразу?!
     - Если вы хотите стать первоклассным адвокатом, вы не только будете помнить обо всем этом сразу, но вдобавок краешком глаза будете наблюдать и за присяжными, и за залом. Если присяжные откровенно скучают, вы должны, нет, просто обязаны сделать нечто такое, что могло бы пробудить их интерес. Думайте обо всем. И не допускайте ни малейшей ошибки. Держите в поле зрения прокурора. Все вопросы должны бить в конкретную цель, иначе у присяжных может сложиться мнение, что вы упустили суть дела.
     - Но я все равно не смогу думать о стольких вещах сразу!
     - Сможете, - усмехнулся Мейсон. - Со временем вы будете действовать как автомат. Вы сможете подчинить все ваши чувства только одному - защите клиента... А теперь мне пора. Возвращайтесь в зал суда и разорвите этого свидетеля в клочки.
     - Вы тоже считаете, что он лжет?
     Мейсон пожал плечами.
     - Может - лжет, может - говорит правду, может - думает, что говорит правду... Но есть одна особенность, на которую я уже обратил ваше внимание: Боулз никак не мог видеть колени молодой женщины, когда та наклонилась. Он вряд ли вообще видел ее ноги. На мисс Багби, как утверждает свидетель, было пальто. Весьма длинное пальто. Пусть она наденет его в зале суда и наклонится. И все станет ясно.
     - Ничего не понимаю, - растерянно сказал молодой адвокат. - Но почему вы сразу не указали на эту особенность?
     Мейсон мельком глянул на часы, поднялся и пожал Фрэнку Нили руку.
     - Еще встретимся. Делайте свое дело. И помните - это ваше дело. А про маленькую репетицию никому говорить не стоит.
     
     Глава 3
     
     Сидя в своем кабинете, Перри Мейсон наскоро просмотрел утренние газеты, уделяя особое внимание городским новостям.
     - Нашел что-нибудь интересное? - спросила его секретарша Делла Стрит.
     Мейсон наморщил лоб.
     - Ничего особенного, если не считать одного дела в Риверсайде, которое заинтриговало меня. Я только что оттуда.
     - Какое дело?
     Мейсон сложил газету вчетверо и указал на нужную заметку.
     - Понятно, - сказала Делла, прочитав. - Молодой адвокат Нили ведет запутанное дело о похищении драгоценностей, принадлежащих подруге Хелен Чейни. Показания свидетеля он разбил в пух и прах, доказав их полную несостоятельность. Обвиняемая Эвелин Багби, помимо всего прочего, утверждает, что кто-то подбросил похищенные драгоценности в ее номер в мотеле. Судья же заявил присяжным, что сам факт обнаружения среди вещей обвиняемой похищенного браслета недостаточен для вынесения приговора, а раз это так, то они не могут держать мисс Багби под стражей.
     Мейсон, улыбнувшись, кивнул.
     - А что это ты все время улыбаешься, словно Чеширский кот? - не выдержала Делла.
     - О! - Мейсон развел руками. - За пятнадцать минут до полуденного перерыва я случайно оказался там и услышал немало поразительных вещей.
     Делла внимательно посмотрела на Перри.
     - И у тебя не было никаких других интересов в Риверсайде?
     - Нет. А что касается молодого адвоката, защищавшего эту девушку, то он проделал отличную работу.
     - И это все, что ты можешь мне сказать?
     - Все.
     Ее глаза некоторое время пытливо всматривались в непроницаемое лицо адвоката, затем Делла взяла счет из ресторана, мельком заглянула в него и сказала:
     - Я вижу, ты кого-то приглашал на обед. Кого, если не секрет?
     - Пару знакомых.
     - Налоговому управлению необходимо знать поточнее.
     Мейсон рассмеялся.
     - От тебя ничего не скроешь. Парня зовут Фрэнк Нили, а девушку - Эстел Нуджент. Он намерен жениться на ней.
     - Все понятно.
     Делла покинула кабинет, унося с собой счет. Через несколько минут она вернулась, улыбаясь.
     - Что ж, добрый самаритянин, ты бросил зерно в землю. Теперь собирай урожай.
     - Кто-то пришел? - догадался Мейсон.
     Делла улыбнулась еще шире.
     - В приемной находится глазастая рыжеволосая особа, обладающая фигурой, которую просто грешно упаковывать в поношенное платье. Некая Эвелин Багби. Она сказала, я цитирую, что просто-таки должна поблагодарить мистера Мейсона персонально. Это весьма решительная особа.
     Мейсон нахмурился.
     - Она что, говорит о моей причастности к ее делу?
     - Я передала лишь слова мисс Багби. От комментариев воздержусь.
     - Ладно, впусти ее, Делла. Где-то я допустил промашку... Кажется, эта девица ищет работу, вот пусть этим и занимается, а у меня своих дел невпроворот.
     - Верно. Кстати, стопка писем слева от тебя дожидается немедленного ответа, - напомнила Делла.
     - Знаю. Я прочту их. Ну, где твоя решительная особа?
     - Твоя, Мейсон, - выходя, бросила Делла через плечо.
     Эвелин Багби оказалась намного выше стоящей рядом Деллы. День назад ее рост невозможно было определить, так как в зале суда она все время сидела. Взгляд ее голубых глаз впился в лицо адвоката. Рукопожатие мисс было сильным, почти мужским.
     - Благодарю, - произнесла она.
     - За что? - спросил Мейсон и невольно улыбнулся.
     - А вы не догадываетесь?
     - Я что-то сделал для вас?
     - А кто же еще!
     - И все же?..
     - Мистер Нили все рассказал мне.
     Мейсон нахмурился.
     - Он не должен был этого делать.
     - У него не оставалось иного выхода. Я была потрясена...
     - Чем же?
     - Его линией поведения в отношении свидетеля. Во второй половине дня мой адвокат совершенно преобразился. Это был другой человек. Утром он выглядел неокрепшим новичком, все ходил вокруг да около, а после обеда вдруг превратился в атакующего бойца с опытом ветерана. Это ничего, что я так выражаюсь?.. Уже после первых четырех вопросов этот Боулз был полностью деморализован, так что разбить его показания не составило труда. После процесса я спросила мистера Нили, как такое могло случиться, и он честно рассказал мне обо всем.
     - Садитесь, - пригласил Мейсон.
     Эвелин покачала головой.
     - Вы слишком заняты. Я не была даже уверена, что вы примете меня. Понимаю, клиент должен заранее договариваться о встрече, в противном случае - обязан ждать за дверью. Но я хочу, чтобы вы знали: я очень вам благодарна.
     - Спасибо. Кажется, вы ищете работу?
     Она кивнула.
     - Думаю, вы вскоре найдете что-либо подходящее.
     - Надеюсь.
     - Как вы думаете, что дало Боулзу повод полагать, что на месте происшествия были именно вы?
     Она покачала головой. Сказала в задумчивости:
     - Боулз оказался наголову разбит Фрэнком Нили вчера после обеда, а ведь выглядел он таким уверенным. Я бы сказала даже: самоуверенным. Знаю этот сорт людей: они хорохорятся, а стоит сбить с них спесь, тут же поднимают лапки кверху... Как видите, имеется кое-какой опыт... Но есть некоторые вещи, и мне неприятно о них говорить... У меня взяли отпечатки пальцев, обыскали, расспросили, а точнее, допросили о дальнейших планах... Как хорошо, что все это кончилось! "Освободить" - таков был вердикт присяжных. Но, увы, теперь за мной будет тянуться этот шлейф: "Была арестована..."
     - Ваш поверенный говорил что-либо о возможной компенсации за причиненный вам моральный ущерб?
     - Нет. Там, в Риверсайде, полагают, что и так оказали мне громадную услугу, выпустив на свободу и вернув конфискованные вещи. Надзирательница просто испепелила меня взглядом, отдавая те несколько долларов, которые были в моей сумочке.
     Мейсон повернулся к Делле.
     - Мисс Стрит, позвоните Фрэнку Нили. Это адвокат в Риверсайде. А вы, мисс Багби, все же присядьте. Это займет несколько минут.
     - Благодарю.
     Эвелин как бы нехотя уселась в просторное кресло для клиентов и вперила взгляд в Мейсона. Делла в это время набирала номер телефона.
     - Если вы позволите, мистер Мейсон... - осторожно начала рыжеволосая красотка. - Я бы хотела задать вам один вопрос. Только один.
     - Какой же?
     - Возможно, вы будете смеяться... И даже выгоните меня из кабинета...
     - Выгоню? - удивился Мейсон. - За что же?
     - Видите ли... Я всегда очень спокойно относилась к деньгам. Есть кое-что, что меня интересует гораздо больше.
     - Что же?
     - Не смейтесь. Я хочу стать киноактрисой.
     Мейсон некоторое время критически смотрел на девушку, потом медленно покачал головой.
     - Хорошее желание. Но не думаете же вы, что я...
     - Я все знаю! - воскликнула Эвелин. - Знаю, что добиться желаемого нелегко. Можете не говорить мне, что даже если я с блеском выдержу кинопробы, это ничего не решит. В Голливуде - толпы таких соискательниц, как я. Нужна красивая внешность, нужны связи... И даже тогда шанс у меня мизерный: один на миллион.
     Мейсон, прищурившись, мягко улыбнулся.
     - Вы реалистка.
     - Мне только и твердят со всех сторон о невозможности пробиться в звезды. Понадобилось семь лет, прежде чем я снова решилась приехать в Лос-Анджелес.
     Мейсон поднял брови. Делла положила трубку и сказала:
     - Извините, шеф, но телефон в Риверсайде занят. Дайте мне еще две или три минуты.
     Мейсон, не отрывая взгляда от посетительницы, лишь кивнул.
     - Передайте Герти - пусть она созванивается. Итак, мисс Багби, почему вам понадобилось семь лет?
     Посетительница застенчиво улыбнулась.
     - Семь лет назад я была восемнадцатилетней наивной девушкой. Стройная фигура, широко распахнутые глаза, веснушки...
     - Вы и сейчас хороши собой. Вам не дашь больше двадцати.
     - Нет, фигура уже не та. Семь лет тяжелого труда... Постоянно на ногах... Все время ждешь шлепка или щипка... Сами знаете, с официантками не церемонятся. Вечером ноги и руки гудят от усталости... Я думала, что растеряла честолюбие, но только что сказанные вами слова вновь зажгли искру надежды...
     - Какие слова?
     - Вы сказали, что я имею право кое на что.
     - Верно. Вы имеете право на компенсацию. Вероятность того, что вы ее сможете получить, небольшая. Но потребовать некую сумму в возмещение ущерба стоит.
     - Деньги не главное. Лица, замешанные в этой истории, достаточно известны в Голливуде. Что же касается Хелен Чейни, то она весьма влиятельная особа.
     - Но захочет ли Хелен Чейни помочь вам? - с сомнением сказал Мейсон.
     - Мистер Мейсон, вы позволите мне кое-что сказать по этому поводу? Как я уже упоминала, в восемнадцать лет я была весьма привлекательной и решительной девушкой. У меня имелись небольшие деньги, унаследованные после смерти отца. Моя мать умерла, когда мне было лишь десять лет, отец - когда едва исполнилось семнадцать. Я приехала в Голливуд и встретила там человека по имени Гладден. Я была в колоде его карт чем-то вроде джокера. Стаунтон Вестер Гладден.
     - Кто он? Расскажите подробнее.
     - Он вторгся в мою жизнь, как ослепительное солнце. Близкий друг знаменитых или просто известных людей Голливуда, сам актер, создатель "звезд"... Всех кинобоссов он звал по именам, со всеми знаком, всюду вхож...
     - Гладден? Никогда не слышал о таком, - заметил Мейсон.
     - Этот человек, - Эвелин горько улыбнулась, - умеющий сразу и бесповоротно располагать людей к себе, оказался законченным негодяем. Но, конечно, я даже не догадывалась об этом. Я была всего лишь игрушкой в его руках. А чем еще я могла быть в восемнадцать лет!
     - И что же произошло? - с любопытством спросил Мейсон.
     - Я не отнимаю вашего времени? - всполошилась Эвелин.
     Мейсон махнул рукой в сторону телефона.
     - Я жду звонка, мисс Багби. А ваша история заинтересовала меня. Помимо всего прочего, как юрист, я должен знать как можно больше о вашем прошлом, тем более что намереваюсь выбить вам компенсацию. Так что ваша биография мне весьма кстати.
     - Неужели? - улыбнулась Эвелин. - Так вот, Гладден жестоко обманул меня. Вначале он заявил, что раз у меня нет соответствующей подготовки, то нет ни малейшего шанса сделать карьеру в Голливуде, а девичьи грезы - слабое подспорье в этом. Дескать, вначале я должна многому научиться. Сами понимаете, что я ответила: в Голливуде есть только один человек, который может научить меня всему, что так необходимо, и этим человеком является Стаунтон Вестер Гладден. Он согласился и устроил мне трехмесячные курсы на дому. Конечно, Гладден многое мне показал. Я уже более или менее уверенно могла держать себя в обществе и овладела некоторыми актерскими приемами. И в этот момент Гладден скрылся, прихватив мои сбережения. Это было крушение всех надежд. Мне ничего не оставалось, как устроиться официанткой в захудалый ресторан.
     - Вы обращались в полицию?
     - Конечно. Я тут же пошла в полицию, но, разумеется, не могла рассказать там свою историю полностью. Я лишь сообщила, что Гладден обманом получил право распоряжаться моими деньгами и скрылся с ними. Но как умело он все это устроил! Вначале он мог пользоваться деньгами лишь с моего разрешения. Затем сказал, что хочет стать моим постоянным агентом и получать двадцать процентов от гонораров - когда наступит звездный час Эвелин Багби. Гладден называл себя моим менеджером, агентом, учителем... Надо было видеть, с каким жаром он убеждал меня в том, что я обладаю уникальным талантом. И я верила в это, хотя особенно не обольщалась на свой счет. Надеюсь, нет нужды говорить вам, мистер Мейсон, чем еще было чревато опекунство Стаунтона Вестера Гладдена... Впрочем, рядом с ним я научилась разбираться в чувствах и вообще развилась как женщина. И продолжала неустанно работать над собой, чтобы однажды завоевать Голливуд. Как-то Гладден сказал мне, что ему в голову пришла замечательная идея: вступить в качестве акционера в предприятие, которое создает одна известная кинокомпания. Это позволило бы мне сразу стать весомой фигурой в Голливуде. Надо ли говорить, что я передала в распоряжение Стаунтона все свои деньги!.. Ну, а дальнейшее вам ясно, мистер Мейсон.
     - И все же, что было потом?
     - Гладден исчез. Больше я его не видела. Конечно, полиция навела справки. Они расспрашивали всех в Голливуде, но никто никогда не слышал о Стаунтоне Вестере Гладдене. Люди, которые якобы были его друзьями и которых он запросто звал по именам, даже не знали о его существовании. Так что полицейские ничем не смогли помочь мне.
     - И вы поставили крест на кинокарьере?
     - Я бы так не сказала. Я решила выждать. Жизнь была не очень добра ко мне. Иногда, глядя на свое отражение в зеркале, я сравнивала "картинку" с той, что видела в зеркале в восемнадцать лет, когда только начинала строить воздушные замки. И все же я всегда была непоседой, мистер Мейсон. Вечно в мечтах, вечно в дороге... Колесила по всей стране. И наконец сказала себе: "А почему бы мне снова не попробовать?.."
     - И тогда вы отправились в Голливуд?
     - Нет, вначале я попала в Нидлс. Устроилась там на работу в надежде скопить немного денег, но внезапно заболела. К тому времени, когда я поднялась на ноги, у меня остался только старый автомобиль да несколько платьев. И больше ничего.
     Эвелин тяжело вздохнула.
     - Мне бы понять, - продолжала она, - что Голливуд приносит одни несчастья. Но я все же решила, что обладаю определенным опытом и могу еще раз попытать счастья. Только до Голливуда не доехала - мой старенький автомобиль окончательно сломался. Мне ничего не оставалось, как ждать, когда его отремонтируют. Вот так я оказалась в этом мотеле. Остальное вы знаете.
     Мейсон некоторое время задумчиво смотрел на девушку.
     - Все-таки похищенный браслет нашли в вашем чемодане...
     - Я скажу, как это произошло, - вздохнула мисс Багби. - Видите ли, я была в отчаянии... Оказалось, что у меня не хватает денег, чтобы оплатить счета - за мотель и за ремонт автомобиля. Я не могла уехать в Голливуд. А ведь я надеялась найти там работу, хотя и понимала, что все не так просто... Кто я такая? Бывшая официантка... Так вот, утром, в мотеле, я пошла в ванную, чтобы принять душ. Туалетный шкаф был приоткрыт, и в нем что-то блестело. Это и был браслет, украшенный бриллиантами.
     Она замолчала, вспоминая происшедшее.
     - Продолжайте, - сказал Мейсон.
     - Понимаете, положение мое было хуже некуда. И вдруг - этот неожиданный подарок судьбы.
     - И вы присвоили браслет? - хмуро спросил Мейсон.
     - Нет. Я решила, что драгоценность принадлежит богатой женщине, которая останавливалась в мотеле за день до меня. Собирая багаж, она забыла браслет и уехала. Я подумала, что дама даже не может вспомнить, где именно забыла свое украшение, так как в противном случае она бы уже позвонила в мотель и сообщила о пропаже.
     Мейсон кивнул.
     - Вначале, разумеется, я хотела пойти к администратору мотеля, сообщить о находке и спросить, кто останавливался в моем номере за день до меня. Но потом подумала: неужели я так глупа? Этот браслет можно возвратить владелице прямо в руки, и дама, обрадовавшись, отблагодарит меня. Она вполне может дать мне пятьдесят или сто долларов. Администратор же заберет браслет, не сказав "спасибо". И вознаграждение достанется ему.
     - Значит, вы решили сами отыскать хозяйку браслета и сами получить деньги, которых вам так недоставало?
     - Да. Но я понимала, что администратор вот так запросто не сообщит мне ее имя, что мои расспросы вызовут подозрения. Вот почему я решила забрать браслет в Лос-Анджелес, а затем попросить адвоката или детектива предоставить мне нужную информацию. Я вернула бы украшение владелице и получила вознаграждение. Что вышло из моей затеи, вы знаете. Я...
     Телефонный звонок заставил ее замолчать. Делла Стрит сняла трубку и кивнула Мейсону.
     - Риверсайд. Ваш протеже мистер Нили.
     Мейсон потянулся к телефону.
     - Доброе утро, герой. Примите мои поздравления.
     - Благодарю вас, мистер Мейсон, - послышался в трубке голос молодого адвоката. - Вы были совершенно правы. Этот Боулз сник, едва я атаковал его. Он полностью отказался от своих показаний. Присяжные были удовлетворены, да и я тоже. Спасибо вам за совет, куда бы я без вас...
     - Ну, вы себя недооцениваете. А что ваша подзащитная?..
     - Скорее всего, она покинула Корону.
     - Да. И в настоящий момент находится в моем кабинете, - многозначительно произнес Мейсон.
     Последовала пауза, затем Нили начал извиняться:
     - Понимаете, я не мог не сказать ей о вас и о том, что вы сделали для нее.
     - Но ведь я просил никому не говорить, не так ли?
     - Да, но...
     - Никаких "но"!
     - Вы должны понять меня, мистер Мейсон. Вы так помогли мне... Я чувствовал себя таким беспомощным на процессе, что даже не мог четко формулировать вопросы. Беседа с вами совершенно изменила мое настроение и все остальное... Преобразила меня...
     - Поговорим о другом. Что вы думаете о краже драгоценностей? Я спрашиваю об этом в связи с мисс Багби. Дело заинтересовало меня.
     - Вы так много сделали для мисс Багби! - воскликнул Нили. - Но я не знаю, что еще можно предпринять.
     - Вы больше никому не говорили о том, что я... о том, чем мы занимались в перерыве?
     - Ну что вы, мистер Мейсон! Кроме мисс Багби, я не сказал никому ни слова.
     - Мне захотелось глубже копнуть это дело. Не станете ли вы моим партнером?
     - Располагайте мною, - без тени колебания сказал Нили, - хотя я и не вижу, чем могу помочь вам.
     - Отлично. Я буду держать вас в курсе расследования, - пообещал Мейсон и положил трубку. Затем улыбнулся Эвелин: - Нили шлет вам привет.
     - Прекрасный молодой человек. Я очень благодарна ему.
     Мейсон некоторое время задумчиво постукивал пальцами по столу, затем спросил:
     - Кто настаивал на вашем аресте?
     - Айрин Кейт, подружка Хелен Чейни, актрисы. Ну и Мервин Олдрич, известный бизнесмен. Я читала об этих людях до отъезда в Голливуд и даже не предполагала, что наши пути пересекутся.
     Телефонный звонок вновь прервал Эвелин, и Делла подняла трубку.
     - Да. В чем дело, Герти? Скажите ему, чтобы подождал. - Она повернулась к Мейсону: - Опять Фрэнк Нили из Риверсайда. Он хочет немедленно поговорить с вами.
     Мейсон взял трубку.
     - Да, Нили. В чем дело?
     Голос молодого адвоката дрожал от возбуждения.
     - На другом телефоне у меня - Айрин Кейт! Она только что сказала, что хотела бы как-то компенсировать потерянное Эвелин Багби время и дать ей немного денег. Упомянула семьдесят пять - сто долларов. Что мне ответить мисс Кейт?
     Мейсон улыбнулся.
     - Скажите, что Перри Мейсон - ваш партнер, и мисс Кейт может позвонить мне. И не пытайтесь уговорить ее повысить размер компенсации, вряд ли из этого что-нибудь получится. Никаких разговоров с мисс Кейт. Вообще предоставьте мне вести с ней дела.
     - Хорошо. Я так и сделаю. Да и о чем мне еще говорить с этими голливудскими знаменитостями, которые втянули Эвелин Багби в столь грязное дело!
     - Никаких разговоров, - еще раз повторил Мейсон. - Пусть она позвонит мне.
     - Договорились.
     Мейсон положил трубку и повернулся к Эвелин.
     - Ну вот, кто-то, очевидно, побеседовал с Айрин Кейт относительно вас, Эвелин. Мисс Кейт горит желанием компенсировать потерянное вами время. Речь идет о сумме в семьдесят пять - сто долларов.
     В глазах девушки появилось тоскливое выражение.
     - Конечно, каждый из этой сотни долларов для меня сейчас как манна небесная, мистер Мейсон... Но я обойдусь и без подачки. Я всегда обходилась. В конце концов, рано или поздно мне подвернется хорошая работа...
     - Сколько у вас денег на данный момент? - спросил Мейсон.
     Она робко улыбнулась.
     - Даже стыдно сказать...
     - И все же?
     - Около пяти долларов.
     - Ну, а автомобиль?..
     - Это всего лишь металлолом.
     Мейсон некоторое время задумчиво смотрел на мисс Багби, затем спросил:
     - Вы хотите получить работу? Я правильно вас понял?
     Девушка кивнула.
     - И какую конкретно?
     - Любую.
     - Вы работали в ресторане?
     - Разумеется. Я говорила вам.
     - Считаете себя опытной официанткой?
     - Я работала в разных ресторанах и не чуралась никакой работы. Не сомневайтесь, я справлюсь.
     Мейсон повернулся к Делле.
     - Вы сможете связаться с Джо Паденой, мисс Стрит?
     - Сейчас?
     - Да.
     Через минуту Делла кивнула Мейсону, и он взял трубку.
     - Алло.
     - Алло! Джо Падена у телефона. Кто говорит?
     - Адвокат Перри Мейсон. Хочу попросить вас об одной услуге.
     - Вам я готов оказать любую услугу. Джо Падена не забывает друзей. Что вы хотите?
     - Не нужна ли вам опытная официантка?
     - И это все, что вас волнует? Место работы для вашей знакомой? Я возьму ее в любое время.
     - А я пришлю девушку немедля - чтобы вы на нее взглянули. Ее зовут Эвелин Багби.
     - Значит, опытная официантка, к тому же молода?
     - Да.
     - Прекрасно. Может быть, это не я оказываю вам услугу, а, наоборот, вы мне. Девушке придется жить у нас. Моя жена - очень ревнивая женщина, так что можете не беспокоиться на мой счет, приставать я к ней не буду.
     Мейсон улыбнулся Эвелин и прикрыл трубку ладонью.
     - Когда вы сможете приступить к работе, мисс Багби?
     - Да хоть сейчас.
     - Она будет у вас примерно через час, - сказал Мейсон Джо.
     - Кстати, Перри, могу я кое-что уточнить?
     - Разумеется.
     - Эта девушка... э-э... Как она выглядит?
     - На все сто.
     - Замечательно. В таком случае, когда она появится у нас, пусть спросит миссис Падена, а не меня. Понимаете?
     - Понимаю. Она уже выезжает.
     Адвокат положил трубку и посмотрел на Эвелин Багби.
     - Джо Падена - мой давний клиент. У него престижное заведение - ресторанчик "Горная корона". Оно полностью оправдывает свое название, так как построено на гребне горы. С одной стороны горы - долина Сан-Фернандо, с другой - Голливуд. Вы даже не представляете, сколько киноактеров ежедневно посещает это место. Атмосфера ресторанчика пропитана духом кино. Даже звезды не брезгуют поужинать в "Горной короне". Вы будете жить там, на перевале, так как ресторан закрывается далеко за полночь.
     - Замечательно! Я вижу в этом перст судьбы. У меня появляется шанс.
     - Когда прибудете туда, спросите миссис Падена. И не обращайте внимания на Джо; вообще сделайте так, чтобы миссис Падена, а это очень ревнивая женщина, успокоилась. Должен честно предупредить: она держит мужа на коротком поводке...
     - ...И всем заправляет, - закончила Эвелин, смеясь.
     - Точно. Вы будете в полной безопасности. Джо можете не бояться.
     - Сколько я буду зарабатывать?
     - Понятия не имею. Но это весьма престижное заведение, к тому же там знают, что вы моя знакомая. Так что останетесь довольны. Я бы хотел держать с вами постоянную связь. Звоните мне в любое время. Думаю, что на перевале я смогу легко отыскать вас, если понадобитесь. До тех пор, пока я полностью не разберусь в этом деле, вам лучше оставаться там.
     - Если я получу возможность заработать немного денег, это хорошо, - сказала Эвелин. - Но моя главная цель - пройти настоящие кинопробы! Сколько раз мне уже обещали это! Но семь лет назад ничего не получилось. Дальше чтения дурацких текстов перед камерой дело не пошло. Разумеется, ассистенты и прочие пялились на мои ноги, говорили всякие пошлости и вполне определенно намекали, что я должна предпринять... Но так как я делала вид, что не понимаю намеков, они выставляли меня за дверь. Так это ни к чему и не привело.
     - Если я договорюсь насчет кинопроб, - прервал ее Мейсон, - они состоятся. Можете не беспокоиться.
     Глаза Эвелин широко распахнулись.
     - Спасибо, мистер Мейсон. Вам осталось только рассказать, как мне добраться до "Горной короны".
     - Делла Стрит подробно объяснит вам. Надо ехать все время вверх по Малхолланд-драйв. Будьте начеку, это узкая дорога.
     - Мистер Мейсон, есть еще кое-что, о чем мне необходимо вам сказать...
     - Говорите.
     - В тот день, когда мой автомобиль окончательно сломался и я остановилась в мотеле... Так вот, чтобы убить время, я начала читать журнал о жизни кинозвезд. Там была статья о Хелен Чейни. Обычная белиберда о несчастной бедной девушке, которая стала богатой и известной. Статья пестрела фотоснимками. Были фотографии первого мужа Хелен и несколько фотографий второго мужа, Стива Меррила.
     - Ну и что?
     - Этот Меррил очень похож на Стаунтона Вестера Гладдена.
     Глаза Мейсона потемнели.
     - И что вы сделали?
     - Я позвонила в редакцию журнала, взяла адрес фотоагентства и через некоторое время уже располагала адресом Меррила и его телефоном.
     - Продолжайте, - голосом, лишенным всякого выражения, сказал Мейсон.
     - Позвонила. Представилась и сообщила, где нахожусь в данный момент. Сказала, что у меня испортилась машина, что я на мели - нет даже денег, чтобы оплатить счет за ремонт. Я также напомнила Гладдену прошлое и прямо заявила, что если он не окажет мне помощь, я буду вынуждена обратиться в полицию.
     - И что дальше?
     - Гладден ответил мне смехом. Сказал, что я - сумасшедшая, что он понятия не имеет ни о каком долге и уж тем более не слышал ни о Стаунтоне Вестере Гладдене, ни об Эвелин Багби. И бросил трубку. Я была крайне удивлена. Вы понимаете меня? Ведь я узнала голос Стаунтона Гладдена!
     - Вы уверены в этом?
     - Да. Несомненно, это он.
     - И?..
     - Я о многом передумала во время судебного разбирательства. Если Меррил и есть Гладден, то нетрудно сложить два и два. Присвоив мои деньги, Гладден - а он был просто помешан на кино - перебрался в Голливуд. Только сменил имя.
     - И что вам это дает?
     Она горько рассмеялась.
     - Ничего. Но если я смогу когда-нибудь увидеть Гладдена, то знаю, что скажу ему.
     - Уверен: такая возможность вам еще представится.
     - Вы так думаете?
     - Да.
     - Ну что же, теперь вы знаете все.
     - Хорошо. Как я понимаю, вам нужны средства - до того времени, пока вы не получите деньги. - Мейсон повернулся к Делле Стрит: - Оформите мисс Багби чек на сто долларов. Пусть она распишется. А затем выдайте ей сто долларов наличными.
     Голубые глаза Эвелин расширились от удивления.
     - Как?!
     - Ведь вам нужны деньги. А долг потом вернете.
     - Но я не знаю... И потом... Я не люблю долгов.
     - Не волнуйтесь. Этот вопрос мы урегулируем с Фрэнком Нили. А пока вы должны... - адвокат многозначительно посмотрел на ее платье и улыбнулся.
     - Понимаю. Мне следует обновить гардероб. То, что сейчас на мне, я купила в Нидлсе. Стоило это очень дешево, а выглядело элегантно. Но потом одежда побывала в стирке... Вам, мистер Мейсон, наверное, многие говорили о том, какой вы хороший, прямо-таки замечательный человек. Да вы и сами это знаете - так что я не стану повторяться, ваше время дорого.
     Она поднялась. В глазах девушки стояли слезы. Эвелин крепко пожала руку Мейсону и повернулась к Делле. Та передала ей схему маршрута и конверт с деньгами.
     - Распишитесь на чеке, мисс Багби.
     Эвелин расписалась, взяла деньги и схему и отрывисто сказала:
     - Я позвоню вам, мистер Мейсон.
     Быстрым шагом, не оборачиваясь, она покинула кабинет.
     Делла промокнула чек.
     - Чернила? - спросил Мейсон, вглядываясь в погрустневшее лицо секретаря.
     Та покачала головой.
     - Слеза. Этой девушке много выпало в жизни...
     - Да, столько испытаний... Надеюсь, мы сможем ей помочь.
     - Синдром Санта-Клауса? - Делла обрела спокойствие и не преминула подколоть шефа. - Но прежде, чем помогать бедным детям, неплохо бы заняться почтой. Столько писем накопилось...
     Зазвонил телефон.
     - Слушаю, - сказала Делла. - Мистера Мейсона? Кто говорит? Минутку.
     Прикрыв микрофон рукой, Делла повернулась к адвокату:
     - Айрин Кейт собственной персоной.
     Рот Мейсона растянулся в широкой улыбке.
     - Соединяй! - Он подождал, пока в трубке его личного телефона не щелкнуло. - Хэлло, мисс Кейт.
     Голос Айрин Кейт был ровен и холоден.
     - Доброе утро, мистер Мейсон. Меня информировали, что вы представляете интересы мисс Багби.
     - Я бы так не сказал. Я всего лишь оказываю посильную помощь Фрэнку Нили из Риверсайда, - таким же ровным тоном возразил ей Мейсон. - А кто из юристов занимается вашими делами?
     - Я предпочитаю вести свои дела самостоятельно, мистер Мейсон.
     - Мисс Багби тоже официально не уполномочила нас с мистером Нили вести ее дела. Но в данном случае брошена тень на ее доброе имя и репутацию. А между тем девушка рассчитывала получить хорошую работу в Лос-Анджелесе. Кстати, я слышал, что вы хотите помочь мисс Багби деньгами.
     - В порядке благотворительности.
     - А не лучше ли сказать: справедливости?
     - Это что, угроза?
     - Пока нет.
     - Мисс Багби упоминала мое имя?
     - Буду откровенен с вами. Я не очень хорошо знаком с этим делом, но намереваюсь досконально разобраться в нем. Если у вас имеется адвокат, советую проконсультироваться с ним.
     - Я уже сказала, что своими проблемами занимаюсь сама. Впрочем, не вижу в деле этой мисс Багби никакой проблемы. Тем не менее - могу я встретиться с вами сегодня?
     - В этом есть необходимость?
     - В общем, да. Могу ли я также встретиться с самой мисс Багби?
     - Не думаю. Еще раз напоминаю, что вы должны взять себе квалифицированного адвоката.
     - Пока я не нуждаюсь в адвокатах. Предпочитаю один раз заплатить этой официантке, чем оплачивать бесполезные в своей массе советы юристов. Однако, мистер Мейсон, о таких делах как-то не принято говорить по телефону. Когда я могу встретиться с вами?
     - Я приму вас, но все же предпочел бы разговаривать с вашим адвокатом.
     - Я найму адвоката тогда, когда мне действительно понадобится посредничество юриста.
     - Но почему?.. - озадаченно спросил Мейсон.
     - Хотя мой адвокат и хорош, но он не может воздействовать на собеседника так, как я, - ему недостает сексуального шарма, - Айрин звонко рассмеялась. - Я буду у вас в два тридцать пополудни. Это даст мне возможность предварительно посетить салон красоты.
     Теперь и Перри рассмеялся.
     - Ладно, увидимся в половине третьего.
     И повесил трубку.
     Делла решительно впихнула в руку Мейсона пачку корреспонденции.
     - После того, как ты надиктуешь ответы на первые четыре письма - а это очень, очень важные письма, - я разрешу тебе прочесть колонку голливудских сплетен, - сказала мисс Стрит.
     Мейсон приподнял бровь.
     - В газетах есть что-то по нашему делу?
     - Ну, не совсем... Сам процесс и вынесенный приговор используются как предлог для того, чтобы посплетничать о любовных делах Хелен Чейни.
     - Да? - заинтересовался Мейсон. - Ну-ка, расскажи мне.
     - Хелен Чейни, - начала Делла, - собиралась замуж в третий раз - за владельца судоверфи Мервина Олдрича. Два предыдущих замужества закончились неудачно. Первый муж был второразрядным актером, а она в то время - старлеткой. Они поженились и через год решили расстаться. Этот человек оказался негодяем. Чтобы побыстрее развязать руки - супруг торопился жениться на другой девушке, - Хелен пошла на то, чтобы оформить "быстрый развод" в Мексике. Так и было сделано. Когда Хелен Чейни прогремела как восходящая звезда, за ней начал увиваться Стив Меррил. Он стал ее вторым супругом. Однажды Хелен, засомневавшись в законности развода с первым мужем, подала документы на подтверждение этого развода - здесь, в Калифорнии. Одновременно она затеяла бракоразводный процесс со Стивом Меррилом. Меррил тоже подал в суд иск, заявляя, что его брак с Хелен незаконен, что их отношения были партнерскими, что именно он финансировал успех звезды, что Хелен обязана ему своей карьерой... Это произошло в тот момент, когда Хелен Чейни заинтересовался Мервин Олдрич. Пошли слухи, что они собираются пожениться. Меррил принялся трясти бумагами, из которых следовало, что у него с Чейни не было законного брака, ибо ее первый муж все еще жив, а "мексиканский развод" недействителен. Как утверждал Меррил, все последние годы Хелен существовала на его, Меррила, средства. На этом основании Меррил претендует на половину всего имущества.
     Делла, чтобы проверить себя, заглянула в газету.
     - Документ о разводе с Меррилом Хелен хотела получить как раз в день приезда в Лас-Вегас. Ее адвокат должен был оформить бумаги в десять утра и позвонить. А в одиннадцать утра актриса должна была выйти замуж за Олдрича. Но теперь там полная юридическая неразбериха. Меррил стоит на своем, утверждая, что первый муж Чейни все еще остается ее законным супругом, и надеется сорвать куш. Бракосочетание с Олдричем пока не состоялось. Его отмена объясняется кражей драгоценностей. На самом деле все карты спутал Стив Меррил со своим иском. Вот будет потеха, если окажется, что Меррил и есть тот негодяй, который обманул юную простушку, мечтающую о кино. В этом случае эта твоя Эвелин Багби...
     - Погоди, - перебил Мейсон. - Почему ты называешь ее моей?
     - Именно твоя! - отрезала Делла. - Видел бы ты, как она на тебя глядела! Девицы, которые знают жизнь так, как знает Багби, обычно не проливают слез над чеками, если, конечно, они не находятся в состоянии эмоционального шока. А теперь, мистер Мейсон, не вернуться ли нам к корреспонденции и не заняться ли ею со всей серьезностью и вниманием?
     
     Глава 4
     
     К половине третьего Мейсон успел обработать большинство писем из тех, что никак нельзя было отложить на потом. Зазвонил телефон, и Делла Стрит, переговорив с сидящей в приемной Герти, повернулась к Мейсону.
     - Пришла Айрин Кейт. Может, заставим ее подождать, а сами прокрутим еще пару писем? Вот важное письмо, адресованное судье Карверу, оно не терпит отлагательств...
     Мейсон покачал головой:
     - Нет, судья Карвер подождет. Мы договаривались с мисс Кейт на два тридцать, и вот она здесь, секунда в секунду. Проводи ее сюда, Делла. Судье Карверу напишем позднее. Кстати, от Эвелин Багби что-нибудь слышно?
     - Да. Она звонила в полдень и оставила Герти сообщение для тебя. Джо Падена принял ее на работу. Если не врет, то до смерти рад, заполучив такую помощницу.
     - Прекрасно, - Мейсон отодвинул корреспонденцию. - Давай-ка взглянем на Айрин Кейт. Она предупреждала меня, что наведет на себя глянец. Хочу увидеть, как это выглядит.
     - Думаю, неплохо, - язвительно заметила Делла. - Ты еще даже не глянул на девицу, а уже отложил ради нее все дела. А ведь, кажется, мы договаривались посвятить весь день корреспонденции.
     - Это особый случай, - поспешно заверил Мейсон.
     Делла вздохнула, отложила пачку писем и отправилась в приемную.
     Когда она вернулась, было видно, что гостья произвела на нее глубокое впечатление. В голосе Деллы звучало нечто похожее на уважительное одобрение, когда она провозгласила:
     - Мисс Кейт, мистер Мейсон.
     Обаяние Айрин Кейт заполнило кабинет адвоката. В то же время достоинство картотек и пухлых томов в кожаных переплетах померкло и сникло.
     - Здравствуйте, - сказала Айрин. - Я побывала в салоне красоты. Теперь мое смертоносное оружие отполировано до блеска.
     Она шагнула вперед и протянула руку.
     - Я много о вас слышала, мистер Мейсон. Вы похожи на свои фотографии. Глупо с моей стороны так говорить, да? Я хотела сказать, что ваши фотографии верно передают ваш облик.
     Мейсон улыбнулся и указал гостье на кресло.
     - В конечном итоге, - начал он, - для того снимки и делаются. Фотографию изобрели именно с этой целью.
     - Вот уж нет! Вы были бы поражены, узнав, сколько людей желает, чтобы их фотоснимки не были похожи на оригинал. На снимках они желают выглядеть величественными мудрецами или писаными красавцами... Впрочем, оставим это. Давайте поговорим о деле. Вы хотите, чтобы я кое-что сделала для той молодой женщины?
     Мейсон кивнул.
     Айрин Кейт посмотрела на свои часы.
     - Мы с Мервином Олдричем договорились встретиться у вас. Вы не против?
     - Олдрич? - Мейсон приподнял бровь.
     - Жених Хелен, - засмеялась Айрин. - Он так жаждал принять на себя бремя супружества! В последний миг кража драгоценностей спасла его от этой печальной участи.
     Мейсон бросил взгляд на Деллу Стрит. Та все поняла и включила спрятанный магнитофон, так что теперь каждое слово, произнесенное в помещении, записывалось на пленку.
     - Продолжайте, - сказал Мейсон.
     - Мерв - хороший парень. Вы, возможно, слышали о нем. У него судоверфь в Ньюпорт-Бич. Там строят яхты.
     - "Крейсера Олдрича"? - уточнил Мейсон.
     - Вот именно. "Крейсера" для морских круизов. Он знает, чего хотят большие мальчики, и дает им именно это: много недорогих яхт. Мерву везет в бизнесе. Конечно, серийность сильно упрощает дело. Словом, верфь - очень прибыльное занятие.
     - Значит, Мервин Олдрич собрался жениться?
     - Верно. Он - жених, я - подружка невесты, а невеста - Хелен Чейни. Мы должны были прибыть в Лас-Вегас...
     - И что произошло?
     - Мерв ехал из Бальбоа через каньон Санта-Ана. Мы же с Хелен ехали на моей машине из Голливуда. В Лас-Вегасе все уже было приготовлено для свадьбы, которая намечалась на утро следующего дня...
     - Продолжайте.
     - Но, в конце концов, мистер Мейсон, я не понимаю, что нового могу вам сказать. Все факты изложены в утренних газетах. Вы и без меня знаете, что драгоценности украли, что подозрение пало на эту девушку, но суд оправдал ее...
     - Тем не менее мне хотелось бы услышать вашу версию событий.
     - Ну, хорошо, - мисс Кейт нервно рассмеялась. - Вы сами напросились.
     - Говорите.
     - Что ж... - Она снова бросила взгляд на часы. - Думаю, я гнала машину намного быстрее, чем следовало. У моей тачки - двигатель повышенной мощности, так что стоит только дать газу, и она начинает пожирать пространство, игнорируя правила дорожного движения. Боюсь, мистер Мейсон, это не самая законопослушная машина в мире. Ну, разумеется, мы приехали раньше того времени, на которое условились с Мервом. У нас было в запасе минут двадцать на случай какого-нибудь непредвиденного обстоятельства. Я подробно рассказываю?
     Мейсон кивнул, и Айрин продолжила:
     - Вы уже наслышаны про Хелен. Она, как ракета, взлетела вверх... Из старлеток - в звезды. А Стив Меррил - полное ничтожество. Шестерка. Второсортный актеришка. Он сейчас на мели и был бы рад тем или иным способом наложить лапу на собственность Хелен. Конечно, при нормальном судебном разбирательстве у него нет ни одного шанса выиграть дело. Но подлец понял, что если мешать браку Мервина и Хелен, то от него попытаются откупиться. Возможно, вы не поверите, но Хелен действительно нуждается в собственном доме, семейном очаге, безопасности... Конечно, в глазах публики она - легкомысленная особа, но это все из-за ролей, которые Хелен играет. Жизнь есть жизнь. Приходится изображать глупую куколку в свитере в обтяжку, зато с вольной моралью. Зрители хотят видеть ее только такой. Я тысячи раз говорила Хелен, чтобы она не позволяла продюсерам формировать такой имидж - скольких актеров погубил их собственный образ на экране, от которого они потом не могли избавиться! Но фильмы выходят один за другим, и Хелен нравится успех, слава... Но я, однако, отклонилась от темы.
     - У вас была назначена встреча в Короне, - подсказал Мейсон.
     - Верно. И мы прибыли несколько раньше срока. Я гнала, потому что боялась опоздать. Мы не хотели, чтобы Мервин нервничал, дожидаясь. Он этого не терпит.
     - То есть вы предполагали, что Мервин Олдрич приедет вовремя?
     - Секунда в секунду, - подтвердила мисс Кейт. - У него на этом пунктик. Когда мы с ним разговаривали по телефону, он заставил нас сверить часы, чтобы мы могли встретиться и сразу же продолжить путь вместе.
     - Но вы приехали раньше?
     - Да, на двадцать минут. Точнее - на двадцать одну минуту. Я припарковалась, и мы решили выпить в баре чего-нибудь прохладительного. Хелен предложила, а я не отказалась.
     - Вы отправились в коктейль-бар напротив мотеля?
     - Верно.
     - Что случилось, когда вы вышли оттуда?
     - Я заметила, что крышка багажника приподнята. А у нас в багажнике было бог знает сколько подарков, все мои драгоценности и украшения Хелен... Сдуру я решила известить полицию. Признаюсь, это было моей главной ошибкой. Тут же примчался шериф. Он явно был озабочен тем, чтобы попасть в газеты, прославиться. Погнал всех в участок. Заставил меня сделать детальное описание похищенного. Тут подъехал Мерв. Он был просто вне себя от ярости.
     - Почему?
     - У него есть свои привычки или, если хотите, странности. Мерв не переносит полицию, огласку и... И отсрочки. Если он что-то делает, то очень четко, как часы.
     - Свадебная церемония сорвалась?
     - Да, сорвалась. В полиции мы проторчали до полуночи. Хелен была взбешена, Мерв рвал и метал, а газетчики наслаждались - то был их день!
     - И вы не могли вырваться?
     - Может, и удалось бы, но полицейские нашли свидетеля, этого Боулза, а потом арестовали Эвелин Багби и настаивали, чтобы я подписала заявление. Я сказала Мерву и Хелен, чтобы они ехали, а сама собиралась сражаться с формальностями, законом и полицией, но Хелен ни за что не хотела оставлять меня и... Словом, атмосфера перестала быть романтичной. Мервин никогда никого не ждет. Он любит повторять, что средний человек десять процентов полезного времени теряет, ожидая - прямо или косвенно - кого-то другого. Поэтому Мерв не ждет более пяти минут.
     - А что было дальше?
     - Думаю, вам это известно.
     - Я читал, что свадьбу перенесли, но не успели назначить новую дату. Второй муж Хелен затеял судебный процесс. Что вы можете сказать по этому поводу?
     Айрин Кейт поджала губы.
     - Самый заурядный шантаж! Стив Меррил - ничтожество.
     Зазвонил телефон. Мейсон кивнул Делле Стрит, та подняла трубку, кратко переговорила с Герти и сказала Мейсону:
     - В приемной Мервин Олдрич. Он говорит, что должен встретиться с мисс Кейт.
     Мейсон глянул на посетительницу.
     - Вы хотите, чтобы он прошел сюда?
     Айрин поспешно ответила:
     - Мистер Мейсон, это было бы лучше всего. Я... Ну, я хочу, чтобы все прояснилось и все точки над "i" были расставлены. В любом случае Мерв захочет узнать, что тут происходило. Ему может не понравиться, если я приду с вами к какой-либо договоренности, не посоветовавшись с ним.
     Мейсон кивнул Делле, та вышла встретить гостя.
     Пока ее не было, Айрин Кейт не произнесла ни слова. Она, казалось, вообще забыла о существовании Мейсона и не сводила глаз с двери.
     Дверь отворилась. Айрин Кейт выпрыгнула из кресла и быстро двинулась вперед.
     - Привет, Мерв! - Она протянула вошедшему обе руки. - Познакомься с мистером Мейсоном.
     Мервин Олдрич был почти так же высок, как Мейсон, узок в талии, широк в плечах, на лице - ровный здоровый загар. Он взял обе руки Айрин Кейт, на секунду задержал их в своих, улыбнулся и сказал:
     - Ну, здравствуй! Как поживает наша подружка невесты? - и, не ожидая ответа, подошел к Мейсону и обменялся с ним рукопожатием.
     Проведя в хорошем темпе ритуал взаимного представления, Олдрич уселся, глянул на часы и взял бразды правления в свои руки, проявив цепкую деловитость председателя совета какой-нибудь компании. Мейсону показалось, что он попал на встречу директоров.
     - Итак, Айрин, - заявил он, - по телефону ты говорила насчет некоего соглашения с молодой женщиной, укравшей свадебные подарки.
     - Она их не крала, Мерв.
     - Откуда ты это знаешь?
     - Суд ее оправдал, - подал голос Мейсон.
     Улыбка Олдрича была более красноречивой, чем его слова.
     - Мерв, - взмолилась Айрин, - я знаю, что она этого не делала. Интуиция говорит мне, что дело нечисто...
     Олдрич посмотрел на Мейсона.
     - А можно поинтересоваться, как вы оказались в этом замешаны?
     - Я был нанят.
     Айрин Кейт произнесла извиняющимся тоном:
     - Мистер Мейсон, Мерв, естественно, очень расстроен всем происшедшим. Сорвалась его свадьба...
     - Айрин и Хелен оставили все драгоценности в кейсе в багажнике машины, - Олдрич начал объяснять Мейсону то, что адвокат уже знал.
     - Я точно помню, Мерв, что заперла багажник, - перебила Олдрича мисс Кейт.
     Тот нетерпеливо кивнул и снова обратился к Мейсону.
     - Девушки решили, что должны известить о краже полицию Короны. Детальное описание похищенного заняло полтора часа. А затем объявился этот тип... Как его зовут, Айрин?
     - Боулз. Гарри Боулз.
     - Да. Боулз видел молодую женщину, вертевшуюся вокруг машины. По крайней мере, он так говорит. Но на перекрестном допросе Боулз "поплыл". Жюри присяжных вынесло вердикт: подсудимая невиновна. Повезло этой дамочке! Где, кстати, она сейчас?
     - На работе, - ответил Мейсон.
     - Где?
     - Здесь, вблизи Голливуда.
     Айрин Кейт порывисто сказала:
     - Мерв, я хочу, чтобы ты верил мне. У меня совершенно определенное ощущение... Короче, я думаю, что тут какой-то сговор, подтасовка, навет...
     Мервин Олдрич покачал головой.
     - Мерв, неужели ты ни в грош не ставишь женскую интуицию?
     Жесткий взгляд Олдрича смягчился, когда он перевел глаза с Мейсона на Айрин Кейт.
     - Ты такая великодушная... Ты в каждом пытаешься найти что-то хорошее и не в состоянии понять, что творится в реальном мире.
     - Пожалуйста, Мервин! Я все это глубоко чувствую.
     Олдрич улыбнулся ей, затем повернулся к Мейсону. Его взгляд стал холодным и высокомерным.
     - Так что, собственно, вы предлагаете, мистер Мейсон?
     Адвокат сказал:
     - Айрин Кейт подписала заявление о краже. В заявлении было прямо указано на воровку - мисс Эвелин Багби. Мисс Багби была арестована, предстала перед судом. Но ее оправдали. Ситуация разрешилась неудовлетворительным образом.
     - С чьей точки зрения неудовлетворительным? - спросил Олдрич.
     - Всех затронутых сторон.
     - У Айрин не было никакого предубеждения против этой женщины. Она ее никогда не видела. Помощник шерифа велел ей подписать бумагу, она и подписала. Против Айрин не может быть выдвинуто никакого юридически обоснованного обвинения. Любой адвокат это подтвердит.
     Мейсон заметил:
     - Адвокат? Я пытался узнать у мисс Кейт имя ее адвоката и получить разрешение на переговоры с ним. Поскольку она предпочитает вести переговоры лично, этим я сейчас и занимаюсь.
     - Хорошо, - сказал Олдрич. - Но вы не можете требовать от Айрин ни единого цента. Она даже не была знакома с этой девицей. У нее не было никаких преступных намерений. Айрин подписалась под обвинением по совету официальных лиц.
     - Вы, кажется, пытаетесь наставлять меня в юриспруденции? - Мейсон был подчеркнуто вежлив.
     - Именно.
     - Я так и подумал. - Адвокат поднялся на ноги.
     - Погодите минутку! - Олдрич повысил голос. - Возможно, я вас неверно понял.
     - Да, но теперь это уже не имеет значения.
     Айрин умоляюще глядела на Мейсона.
     - Мне кажется, что вы принимаете происходящее слишком близко к сердцу, - обратилась она к адвокату.
     - Это не так, - мягко возразил Мейсон.
     Он прошел к двери и распахнул ее.
     Айрин Кейт бросила взгляд на Олдрича, затем, заметно волнуясь, повернулась к Мейсону. Мервин Олдрич твердой рукой взял ее под локоть.
     - Ну-ну, Айрин, успокойся. Идем.
     Когда дверь за ними закрылась, Делла выключила магнитофон.
     - Вот так дела! - воскликнула она.
     Мейсон все еще хмуро смотрел на дверь, через которую удалились визитеры.
     - Шеф, если эта девушка хотела все уладить, то зачем она попросила Мервина Олдрича о встрече именно здесь, у нас?
     Мейсон повернулся, задумался и долго смотрел на секретаршу. Наконец он произнес:
     - Спасибо, Делла.
     Ее глаза удивленно округлились.
     - За что?
     - Твой вопрос - ключ ко всей ситуации. А я его не увидел.
     - Поясни.
     - Мервин Олдрич - чрезвычайно пунктуальный человек. Он никого не ждет дольше пяти минут. На назначенные им или ему встречи он приходит тик-в-тик.
     - Ну и?.. Я все равно не улавливаю твою мысль.
     - С Айрин Кейт мы договорились на половину третьего. Она попросила Мервина Олдрича, чтобы он встретился с ней у меня. Олдрич пришел на пятнадцать минут позже. Следовательно, она сказала ему прийти в четырнадцать сорок пять. Помнишь, Айрин Кейт говорила мне, что намеревается посетить салон красоты? Она честно предупредила, что попытается использовать свою сексапильность.
     Делла кивнула.
     - Таким образом, - продолжил Мейсон, - Айрин Кейт собиралась четверть часа поражать и ошеломлять меня своей внешностью, хотела предстать передо мной благородной, великодушной особой, которой просто не терпится любым способом исправить причиненное Эвелин Багби зло. А затем на сцене должен был появиться холодный, гадкий, эгоистичный Мервин Олдрич и своим поведением разрушить всякую возможность для соглашения. Такова была его роль в этом запланированном представлении. Впрочем, возможно, он и не догадывался, что играет отведенную ему роль.
     - Так ты думаешь, что все было спланировано заранее?
     - Со всей определенностью, - ответил Мейсон. - Слишком все гладко сложилось, чтобы быть случайностью.
     - Что ж, - вздохнула Делла, - тогда я могу кое-что добавить - это уже чисто женский взгляд.
     - И что же? - полюбопытствовал Мейсон.
     - Айрин Кейт очень сильно заинтересована в Мервине Олдриче. Я думаю, кража драгоценностей помогла Стиву Меррилу, поскольку он надеется получить кое-какие денежки в качестве отступного. Но я также ручаюсь, что, когда свадьбу отложили, организм Айрин Кейт отнюдь не стал обезвоженным от обильно пролитых слез.
     Глаза Мейсона сузились.
     - В таком случае перед нами открывается простор для весьма интересных предположений и размышлений, Делла. В данных обстоятельствах нам надлежит провести расследование, и, может, удастся раскопать кое-какие весьма интересные факты.
     Делла улыбнулась.
     - Иными словами, у нас есть работа для Пола Дрейка.
     - Вот именно. Дуй по коридору и узнай, на месте ли Дрейк. Чем бы он ни был занят - хватай его в охапку и тащи сюда. Интрига, кажется, начинает вырисовываться.
     - Что очень нравится некоторым моим знакомым, - бросила Делла уже от двери.
     
     Глава 5
     
     Пол Дрейк, глава Детективного агентства Дрейка, расположенного на том же этаже, что и контора Мейсона, плюхнулся в мягкое кресло для клиентов, поерзал, устраиваясь в своей любимой позе - лежа поперек кресла, опираясь спиной на одну ручку и перебросив ноги через другую.
     - Ладно, Перри, - сказал он. - Выкладывай.
     Мейсон открыл было рот, но остановился. Задумчиво выбрал сигарету, закурил, в течение некоторого времени пристально созерцал завитки дыма. Наконец произнес:
     - Ты знаешь Хелен Чейни, Пол?
     - Актрису?
     - Да.
     - Лично не знаком.
     - Что ты о ней слышал?
     - Не слишком много. То, что печатается время от времени в прессе, не стоит и ломаного гроша. На экране эта Чейни выглядит сексуально и соблазнительно... Носит платья с глубоким вырезом. В глазах у нее такое выражение, словно хочет сказать: "Познакомься со мною поближе", но все в рамках приличий. Кроме того, она любит обтягивающие свитеры. Ее рекламный отдел наверняка работает сверхурочно, делая снимки, на которых Чейни выглядит занятой домохозяйкой в фартучке, блузке с высоким воротом и длинной юбке. Якобы обожает готовить, стирать и убирать, и величайшая трагедия ее жизни - то, что работа отрывает звезду от домашнего очага и не позволяет ей быть обыкновенной домоседкой. Это только на экране она соблазнительница. А на самом деле - милая хозяюшка. Улучив несколько свободных минуток, Хелен Чейни мастерит безделушки для друзей, вяжет, вышивает...
     - Кончай, - прервал Мейсон. - Я знаком с типовыми схемами.
     - Да ну? - ухмыльнулся Дрейк. - А может, появилось нечто новое? Чейни опять задумала выскочить замуж? Я угадал?
     Мейсон кивнул.
     - Церемония должна была пройти в Лас-Вегасе, - сказал он. - Но кто-то спер свадебные подарки. Из-за этого матримониальное сафари в Лас-Вегас не состоялось. На сцену вылез ее второй муж, парень по фамилии Меррил, и затеял судебное разбирательство, так что дело завязло в бюрократической волоките. Что ты знаешь о Мерриле, Пол?
     - Немного. Был актером, если можно его так назвать... Впрочем, думаю, он и сейчас актер. Хелен, как тебе известно, никто не знал, пока она не блеснула в той картине про войну в Корее, где у нее была роль журналистки.
     Мейсон хмыкнул.
     - А в чем, собственно, дело? - спросил Дрейк.
     - Эвелин Багби была арестована за кражу драгоценностей из автомобиля Айрин Кейт, подружки Хелен Чейни. Вчера ее оправдали.
     - Я читал об этом, - кивнул Дрейк. - Девицу повязали в одном из этих коровьих округов.
     - Бери выше - в апельсиновом округе, - ухмыльнулся Мейсон. - Суд проходил в Риверсайде.
     Теперь уже хмыкнул Дрейк.
     - Я пытаюсь кое-что выторговать для Эвелин Багби в возмещение морального ущерба, - продолжал Мейсон.
     - Есть зацепка?
     - Пока нет. Вряд ли доказуемо, что против нее имел место злой умысел. Возможно, его и не было. Айрин Кейт подписала заявление, обвиняющее Багби в воровстве, но сделала это по совету помощника окружного шерифа.
     Дрейк кивнул.
     - Но, - Мейсон поднял указательный палец, - если бы у меня было больше фактов, то, возможно, я раскопал бы кое-что существенное. Тогда положение Эвелин Багби станет совсем другим. Если девушка виновата, это одно. Если она ни в чем не повинна - а все указывает на такой поворот дел, - значит, кто-то намеренно ее подставил. Совершенно ясно, что кто-то подбросил в ее номер в мотеле украденный браслет. Гарри Боулз, человек, уверяющий, что видел Багби, когда она извлекала из автомобиля Айрин Кейт кейс с драгоценностями, является либо жертвой заблуждения, либо лжецом.
     Дрейк снова кивнул.
     - Мне нужны факты, - заключил Мейсон.
     - Как скоро?
     - Как можно быстрее. Одна нога здесь, другая там.
     Дрейк выбрался из кресла.
     - Ты так добр ко мне, без заработка не оставишь, - произнес он, взявшись за дверную ручку.
     - И вот еще что! - крикнул Мейсон, когда Пол уже открывал дверь. - Отыщи что-нибудь про Стива Меррила. Выясни, носил ли он имя Стаунтон Вестер Гладден.
     Дрейк вернулся в кабинет.
     - Какое имя? Повтори.
     - Стаунтон Вестер Гладден.
     Сыщик записал его в свою книжку.
     - Я полагаю, эту информацию ты желаешь получить в течение тридцати минут.
     Мейсон ухмыльнулся.
     - Завтрашний вечер тоже ничего, Пол.
     
     Глава 6
     
     В 16.45 зазвонил не занесенный в справочники и потому как бы не существующий личный телефон Мейсона. Мейсон кивком дал понять, что Делла может снять трубку.
     - Алло? Хорошо. Подожди, Пол. - Она повернулась к Мейсону. - Пол Дрейк говорит, что у одного из его людей есть информация для тебя.
     Мейсон поднял трубку.
     - Привет, Пол. Есть факты?
     - Да, Перри, - ответил Дрейк. - Один из моих парней нашел кое-что интересное. В день кражи в том самом мотеле, где жила Эвелин Багби, в половине одиннадцатого утра появилась некая дама в солнцезащитных очках. Дама, судя по всему, назвала вымышленное имя и вымышленный адрес и заняла отведенную ей комнату. Горничная показала, что видела, как эта дама выходила из номера, в котором остановилась Эвелин Багби. Горничная не обратила бы на это внимание, если бы сама женщина не пустилась в объяснения. Мол, переносила свои вещи из машины, ошиблась и зашла не в тот номер.
     - В какое время это было? - резко спросил Мейсон.
     - Видимо, тогда же, когда эта дама сняла номер. Что-то около половины двенадцатого. Или, скорее, между 11.30 и 11.45. Номер как раз накануне был убран. Приборку освободившихся номеров начинают, как правило, в десять утра и заканчивают часам к двум. Когда эта дама попросила сдать ей комнату, администратору пришлось узнавать, в каком номере уборка уже закончена. Именно поэтому оказалось зафиксированным время.
     - Описание этой дамы есть?
     - Сейчас получишь, - ответил Дрейк. - Значит, так: высокая, примерно шестьдесят восемь дюймов, черные очки, отличная одежка и чертовски дорогая тачка. Насчет марки служащие мотеля не уверены. Постоялица в регистрационном листе написала, что у нее "Кадиллак", но администратор считает, что это был "Линкольн".
     - А номер машины?
     - Я проверил. Липа.
     - Адрес?
     - Фиктивный.
     - Есть еще какие-нибудь приметы девицы?
     - Одежда отлично пошита... Голос хорошо поставлен - как у театральной актрисы... Дама не снимала очков. На вид ей - лет двадцать девять или тридцать. Администратор запомнила, что на дамочке была прекрасная пара туфель из кожи аллигатора. Это она особо отметила. Очень дорогая обувка. У девицы оказались стройные ножки. Администратор пыталась прикинуть, с кем имеет дело, и осмотрела ее с ног до головы. Сам знаешь, они не очень любят сдавать номера одиноким симпатичным женщинам, из-за которых в мотеле могут возникнуть осложнения.
     - Но этой даме номер все-таки сдали?
     - Верно. Она сказала, что вела машину всю ночь, что направляется в Голливуд и хочет поспать два-три часа. Заверила, что охотно заплатит за сутки, даже если проведет в номере всего несколько часов. Мол, смертельно устала, и ей совершенно необходимо слегка отдохнуть.
     - И как долго она оставалась в мотеле?
     - А вот это самое интересное, - ответил Дрейк. - Судя по всему, в час дня выписалась.
     - Как так?
     - В половине первого одна из горничных заметила, что номер пуст и ключ висит на внешней стороне двери. Вроде в номере принимали душ - полотенце лежало на полу. Но кровать осталась нетронутой. И в комнате не было никакого багажа.
     - И эта женщина заходила в номер Эвелин Багби?
     - Горничная видела, как она оттуда выходила. Горничная считает, что это именно та женщина, которая сняла номер в такой необычно ранний для мотеля час.
     Мейсон сказал:
     - Пол, то, что ты говоришь, чрезвычайно интересно. А где в это время была Эвелин Багби?
     - Видимо, завтракала. Пока она жила в мотеле, вставала поздно. Горничная сказала, что Эвелин Багби в течение многих лет привыкла подниматься по будильнику, а здесь отдыхала от режима - раз уж ей выпала возможность побездельничать. Так она объясняла сама.
     - Пол, раздобудь фотографии Айрин Кейт и покажи их горничным. Если они опознают Айрин как даму в черных очках, мы немедленно выйдем на тропу войны.
     - Не забывай, Перри, эта дамочка так и не сняла очков, так что опознать ее будет очень трудно.
     - Я понимаю.
     - Ты все время будешь у себя?
     - Да. Если соберусь уходить, предупрежу, - заверил Мейсон. - Скорее всего, просто заскочу в твою контору. А ты продолжай разрабатывать это направление.
     - Появилось что-нибудь свеженькое? - поинтересовалась Делла, едва Мейсон повесил трубку.
     Он пересказал ей все, что сообщил Дрейк, и распорядился:
     - Попытайся связаться с Эвелин Багби.
     - Ты хочешь сам с ней поговорить?
     - Нет. Просто передай, что в ее деле наметились любопытные перспективы. Скажи, что, возможно, к ней заявится Айрин Кейт и попытается заключить сделку. Как бы ни было необычно предложение и что бы ни происходило, она не должна соглашаться. Ни на что.
     Делла Стрит кивнула и направилась в приемную.
     - Я позвоню оттуда, чтобы тебе не мешать.
     - Тогда позвони еще Фрэнку Нили в Риверсайд и скажи ему, что мы идем по горячему следу.
     Делла вышла, а Мейсон принялся мерить контору шагами. Глаза его блестели.
     Секретарша вернулась через несколько минут.
     - Шеф, я дозвонилась до Джо Падены, но Эвелин там нет.
     - Что?!
     Мейсон резко остановился.
     - Эвелин работала с двенадцати до трех. Теперь она должна заступить в восемь и работать до часа ночи. Ты сам мог бы догадаться, что на сотню долларов, которую ты дал рыжеволосой, она кинулась покупать себе одежду.
     Мейсон ухмыльнулся.
     - Ты на ее месте сделала бы то же самое.
     - Я спросила Джо, не пытался ли кто-нибудь связаться с Эвелин или оставить для нее сообщение. Он ответил, что звонил какой-то мужчина и предупредил, что С.М. желает все уладить. Просил передать это Эвелин.
     - С.М.?
     - Да, только инициалы.
     - Стив Меррил, - задумчиво произнес Мейсон. - Откуда он мог узнать, где следует искать мисс Багби?
     - Возможно, она сама ему позвонила.
     - Возможно, - повторил Мейсон. - Не относятся ли слова "все уладить" к аресту? Если мы установим, что женщина, заходившая в номер Эвелин в мотеле Короны, была Айрин Кейт, то речь пойдет о весьма значительной сумме компенсации.
     - Так что - пусть Джо передаст сообщение С.М. Эвелин Багби? - уточнила Делла.
     - Она может и сама позвонить С.М.
     - Что будем делать?
     - Вот что, Делла... - Мейсон глянул на часы и принял решение: - Бери мою машину и поезжай к Падене. Гони во всю мочь. Как только появится Эвелин, передай ей все, что я говорил. Убедись, что она не видела никого или не получала ничьих сообщений. Как только поговоришь с ней, позвони мне, и мы пообедаем где-нибудь в Голливуде... Слушай, у тебя же сегодня выходной, да?
     - Выходной. И я хочу есть. Но уже еду. Позвоню с перевала. Вероятно, это произойдет довольно скоро.
     Делла надела пальто, улыбнулась Мейсону ослепительной улыбкой и внезапно вспомнила:
     - Черт! Я ведь не позвонила Нили! Так заговорилась с Паденой, что...
     Мейсон махнул рукой, отпуская все грехи.
     - Герти позвонит Нили. А ты поезжай.
     Когда дверь за Деллой закрылась, Мейсон поднял трубку и сказал, обращаясь к Герти, сидевшей в приемной:
     - Соедини меня с Фрэнком Нили из Риверсайда. Я буду ждать у аппарата.
     В разговоре Мейсон поведал Нили о том, что появились новые факты и в свете этого неразумно сейчас даже обсуждать вопрос о компенсации.
     - Ладно, - рассмеялся Нили. - Я оставляю все на ваше усмотрение, господин адвокат, и не скажу этим киноакулам ничего, даже если они спросят у меня, который час. Вообще-то я здесь ни при чем.
     - Вы - мой партнер, - возразил Мейсон. - Вы защищали в суде Эвелин Багби, за что вам причитается гонорар.
     - Полагаете, дело выглядит настолько перспективным?
     - Ну, трудно сказать, - честно признался Мейсон. - Однако, вполне возможно, мы напали на след, который в конечном счете приведет нас к тому, что Эвелин будет выплачена солидная компенсация - по справедливости.
     - Что ж, надеюсь на это. Девушка нуждается в деньгах, - ответил Нили. - Но, видимо, вам известны какие-то законы, которых не знаю я. Пусть меня черти заберут, если я понимаю, каким образом вы сможете приписать Айрин Кейт злой умысел - всем известно, что она подмахнула заявление с обвинением в воровстве по указке помощника окружного шерифа.
     - Я знаю те же законы, что и вы, - ответил Мейсон. - Но я так долго занимаюсь адвокатской практикой, что успел уразуметь: сначала надо собрать все факты, а уж затем применять законы.
     - Постараюсь запомнить эту мысль.
     Мейсон рассмеялся.
     - Понадобится много времени, чтобы понять ее по-настоящему. В учебниках этого нет. Я буду держать вас в курсе происходящего.
     Он повесил трубку, уселся в свое кресло, заложил руки за голову и погрузился в размышления. Спустя какое-то время закурил сигарету. Раз за разом прокручивая в голове ситуацию, Мейсон старался рассмотреть ее со всех сторон, не упуская ни одной, самой неожиданной точки зрения.
     Послышался стук в дверь. В кабинет вошла Герти.
     - К вам Айрин Кейт. Говорит, что должна кое-что объяснить. Личное.
     - Она одна? - спросил Мейсон, включая скрытый магнитофон.
     Герти кивнула.
     - Впусти ее, - Мейсон раздавил в пепельнице окурок. - И знаешь что, Герти...
     - Да, мистер Мейсон, слушаю.
     - Если через несколько минут припрется Мервин Олдрич и заявит, что он должен встретиться здесь с Айрин Кейт, скажи ему, что у меня важная встреча и я велел никого не впускать.
     Герти кивнула.
     - То же относится и ко всем остальным, - продолжил Мейсон. - Предполагаю, беседа с дамой, которая, возможно, почувствовала слабые угрызения совести и проявила первичные признаки раскаяния, затянется, и на этот раз я хочу быть уверен, что это возвращение на стезю добродетели не будет прервано типом, у которого на месте совести нечто другое. Мысль ясна?
     Герти улыбнулась и повернулась к двери.
     На этот раз манеры вошедшей в контору Мейсона Айрин Кейт разительно отличались от тех, что она продемонстрировала в прошлый раз. Кейт была холодно-отстраненной и надменной, что указывало на наличие тщательно разработанного плана.
     - Здравствуйте, мистер Мейсон, - сказала она, подходя поближе и протягивая руку для пожатия. - Мне очень жаль, что все так получилось.
     Мейсон вскинул брови.
     - Я говорю по поводу Мерва. Мервина Олдрича. Вы понимаете?
     - А что с ним? - невинно осведомился Мейсон.
     - У него совсем иной способ смотреть на вещи, любую ситуацию он обдирает до голой схемы, устраняя из нее всякий человеческий компонент.
     - Да вы садитесь, - предложил адвокат.
     - Мистер Мейсон, я хочу сделать что-нибудь для этой девушки.
     - Ничего нового я вам не сообщу, - сказал Перри, не сводя глаз с ее туфель из кожи аллигатора. - Лучше мне было бы пообщаться с вашим адвокатом.
     Айрин удобно расположилась в кресле для клиентов, забросив ногу на ногу. Улыбнувшись собеседнику, она спросила:
     - Но почему? Вы боитесь меня, мистер Мейсон?
     - Нет. Но сейчас ситуация выглядит более сложной, чем казалась мне вначале... У вас все же должен быть адвокат!
     - Нет у меня адвоката. Я сама прекрасно справляюсь со своими делами. Конечно, я найму его, если у меня начнутся настоящие неприятности.
     - У вас начались настоящие неприятности.
     Теперь уже Айрин Кейт подняла брови.
     - Я полагаю, что должен честно и прямо сообщить вам, мисс Кейт: с момента нашей предыдущей встречи я обнаружил определенные факты, знание которых позволит Эвелин Багби выдвинуть обвинение в умышленном сговоре, приведшем к необоснованному аресту и заключению.
     - Какие ужасные вещи вы говорите!
     - Говорю то, что есть.
     - И против кого же будут направлены эти обвинения?
     - Надо думать, против того, кто написал заявление в полицию.
     - О! Если уж речь зашла о формальностях, - произнесла мисс Кейт с улыбкой, - то я подписала заявление по совету официальных лиц. Помощник окружного шерифа сказал мне, чтобы я это сделала. Фактически он надиктовал текст заявления, подсунул его мне и сказал: "Распишитесь вот здесь". Я и расписалась.
     Мейсон кивнул. Айрин продолжила:
     - Кажется, тут все ясно, мистер Мейсон. Это полностью исключает всякие разговоры о преднамеренном злом умысле, не так ли?
     Адвокат заметил:
     - Вы необычайно хорошо и полно информированы относительно привлечения вас к ответственности за злонамеренное преследование...
     - Да, - засмеялась она, - я знаю закон.
     - Вот как!
     - Я консультировалась со своим адвокатом по этому вопросу.
     - Ясно, - сухо сказал Мейсон.
     - А мне не кажется, что вам все ясно. Обычно я нанимаю адвокатов, чтобы они объясняли мне законы. Что же касается принятия решений, то я считаю, что моя интуиция посоветует гораздо лучше, чем мой адвокат. С помощью этой самой интуиции я зарабатываю больше денег, чем он - с помощью своих знаний.
     - Но деньги - еще не показатель, - возразил Мейсон.
     - А по-моему, это чертовски хороший критерий.
     - Финансовый успех зависит от многих факторов. У человека может быть инициатива, мастерство, умение, и тем не менее дела его могут пойти насмарку. Во всяком финансовом успехе есть элемент везения.
     - Это точно, мистер Мейсон. Я счастлива слышать это из ваших уст. У меня больше инициативы, мастерства и умения, чем у моего адвоката, и я рискую в гораздо большей степени, чем он это себе позволяет. И до сих пор мне везло.
     - Так, значит, вы виделись со своим адвокатом и консультировались с ним?
     - Ну да.
     - И он вам все объяснил?
     - Верно.
     - И что же в точности он сказал?
     Айрин снова засмеялась.
     - Вы хотите знать это слово в слово?
     - Если вы будете так любезны...
     - Он сказал, что вы и ваша клиентка Эвелин Багби можете катиться ко всем чертям.
     - И тогда вы решили еще раз прийти ко мне.
     - Да.
     - Почему?
     - Чтобы договориться.
     - Это может оказаться труднее, чем вы думаете.
     - Перестаньте нести чушь, мистер Мейсон. Я намерена выплатить этой девице компенсацию в тысячу долларов. Вполне достаточно за все причиненные ей неприятности. Моя совесть будет чиста, а вы получите гонорар. Вот чек. Я выпишу его на ваше имя, поскольку вы - адвокат Эвелин Багби. На обратной стороне будет написано, что по принятии чека и его погашении вы, как адвокат Эвелин Багби, гарантируете, что со стороны вашей клиентки не последует никаких действий против меня в связи с ложным обвинением в воровстве, необоснованным задержанием и арестом, короче, обвинением в злом умысле или еще в чем-либо подобном, что связано с кражей драгоценностей в округе Риверсайд, и что мисс Багби вообще не будет выдвигать против меня никаких обвинений. Аминь.
     - Бьюсь об заклад, - усмехнулся Мейсон, - что эта передаточная надпись на чеке была продиктована вашим адвокатом.
     - Конечно.
     - Однако вы предпочли вести со мной переговоры лично.
     Она кивнула.
     - Думаю, вам следовало позволить послать меня к чертям вашему адвокату.
     - В чем дело, мистер Мейсон? Вы что, не желаете принимать чек на тысячу долларов?!
     - Вроде того.
     На лице Айрин Кейт возникло выражение, очень достоверно имитирующее крайнюю степень удивления.
     - Бог мой, мистер Мейсон! Здесь тысяча долларов для вашей клиентки! На блюдечке!
     - Не вижу блюдечка.
     - Ну, это я фигурально выражаюсь.
     - А я - нет.
     Айрин посмотрела собеседнику прямо в глаза.
     - Или вы блефуете, или у вас в рукаве припрятан козырный туз.
     - Угадали. У меня есть козырный туз в рукаве.
     - И поэтому вы не хотите принять чек, предназначенный этой Багби? Вы отказываетесь уладить дело полюбовно, даже не посовещавшись с клиенткой?
     - Я изложу мисс Багби ваше предложение и посоветую его отвергнуть.
     - Можно поинтересоваться, почему?
     - Где вы были в день кражи, мисс? Скажем, в одиннадцать часов утра?
     - Мы с Хелен Чейни были в салоне красоты. Вы можете проверить это у работников салона. Затем мы отправились на ленч. Э-э... Вы спрашиваете про утро?
     - Да.
     - Видимо, мне полагается встревожиться, насторожиться и увиливать от ваших вопросов?
     - Не обязательно. Это я просто так спрашиваю, для себя.
     - Я вам ответила. Вы намерены принять чек на тысячу долларов и закончить это дело миром?
     - Нет. Мне хотелось бы...
     - Погодите, - перебила его Айрин. - Со мной ваши штучки не пройдут. Я даю вам ровно пять часов на то, чтобы принять мое предложение или отвергнуть его. Я буду дома до половины одиннадцатого вечера. Если вы к этому времени не позвоните, я сообщу в банк, чтобы там не принимали этот чек к оплате. Номер моего телефона: Халверстед 6-8701.
     Личный телефонный аппарат Мейсона резко зазвонил. Поскольку номер его был известен лишь Делле Стрит и Полу Дрейку, звонок означал важное сообщение.
     - Прошу прощения, - сказал Мейсон и поднял трубку, в которой послышался голос Деллы:
     - Привет, шеф. Мы можем спокойно говорить?
     - Ты - да.
     - А ты - нет?
     - Нет.
     - У тебя посетитель?
     - Да.
     - Кто-то, связанный с делом Эвелин Багби?
     - Да.
     - Что ж... Я звоню из "Горной короны". Эвелин Багби вернулась из поездки по магазинам. У меня была возможность обменяться с ней парой слов, и я выяснила, что С.М. - это, конечно, Стив Меррил, без сомнений. Эвелин, уйдя из нашей конторы, нашла где-то старые киножурналы, а в них - нужные фотографии, и теперь еще больше уверена, что Стив Меррил и Стаунтон Вестер Гладден, который присвоил ее денежки, - одно лицо. Поэтому она ему и позвонила.
     - Нечто подобное я и предполагал.
     - Ответила Эвелин какая-то дама, сказала, что передаст мистеру Меррилу любое сообщение. Эвелин назвалась и объяснила, где ее можно разыскать. Предупредила: пусть мистер Меррил попросит мистера Гладдена позвонить ей сегодня же не позднее пяти часов.
     - Только это, ничего больше?
     - Да, только это. Как видишь, сработало. Меррил позвонил и оставил сообщение для Эвелин: мол, он хочет все уладить.
     - Прекрасно, - сказал Мейсон. - Думаю, тебе лучше вернуться, чтобы мы могли обсудить этот поворот событий.
     - Ты хочешь, чтобы я ехала прямо сейчас?
     - Да.
     - Ладно, еду. Сказать Эвелин, чтобы она ничего не предпринимала, пока не посоветуется с тобой?
     - Совершенно верно - чтобы ничего не предпринимала.
     Мейсон положил трубку и молча ждал, что скажет Айрин Кейт. Та внезапно поднялась и протянула адвокату руку.
     - Думаю, вы блефуете. Сегодня днем вы мне очень понравились. Теперь я уже не так уверена в своих чувствах.
     - Это недостаток всех переговоров, которые ведешь лично, - слишком много эмоций, они мешают. Если бы вы позволили разговаривать со мной вашему адвокату, то мы с вами могли бы сохранить теплые взаимоотношения.
     Мисс Кейт распахнула дверь, остановилась, посмотрела на Мейсона через плечо и неожиданно послала ему воздушный поцелуй.
     - До свидания, адвокат, - кокетливо произнесла она.
     - До свидания, - ответил Перри Мейсон.
     Дверь закрылась, приглушив звонкий стук каблучков.
     
     Глава 7
     
     В это время года темнеет рано. Мейсон стоял у окна и задумчиво глядел на улицу, на густой поток машин. Многие ехали с включенными фарами. Казалось, уставшая за день улица работает на пределе, с трудом проталкивая плотную, медленно движущуюся массу автомобилей и пешеходов. Что поделаешь - деловой район.
     Постояв у окна, Мейсон прошел в приемную - глянуть, на месте ли еще Герти. Но ее не было - ушла домой, переключив пульт на ночной режим.
     Адвокат вернулся назад через темное помещение библиотеки, где хранились тома юридической литературы и законодательных актов, остановился перед своим столом, задумчиво посмотрел на чек в тысячу долларов, после чего принялся расхаживать по кабинету из угла в угол, мысленно поворачивая дело Эвелин Багби то одной, то другой стороной. Временами он нетерпеливо поглядывал на часы - ждал возвращения Деллы Стрит. Кроме того, истекало время, назначенное Айрин Кейт. Мейсон мог еще принять ее предложение...
     Делла появилась в начале седьмого.
     - Вот черт! Прямо-таки продираться пришлось - на шоссе не протолкнуться, - заявила она с порога и, раздевшись, бросила пальто на стул.
     - А я уже начал опасаться за тебя. Как там наша клиентка?
     - Нормально. Кажется, она слишком много надежд возлагает на это дело со Стивом Меррилом. Багби действительно крайне нуждается в деньгах. Даже намекнула, что если бы Меррил вернул ей хотя бы часть денег, это устроило бы ее вполне.
     Мейсон ответил невпопад:
     - А меня опять навестила Айрин Кейт. Оставила чек на тысячу долларов для Эвелин - в порядке компенсации. И вот что: на мисс Кейт были туфли из кожи аллигатора!
     - Ух ты! - отреагировала Делла.
     - Чек лежит на моем столе. Посмотри, что там написано на обратной стороне.
     Делла перевернула бумажку. Прочла.
     - Да! Это что-то!
     - До десяти тридцати вечера у нас есть время принять этот чек или отвергнуть его, - сказал Мейсон. - Айрин Кейт оставила номер своего телефона и сказала, что будет ждать звонка.
     - Очень мило с ее стороны, не правда ли?
     Мейсон вздохнул:
     - С этим чеком мы влипли... Я думаю, что для Эвелин Багби сумма в тысячу долларов так же велика, как для муравья - небоскреб Эмпайр-Стейт-Билдинг. И если я передам мисс Багби предложение Айрин Кейт, то она, скорее всего, решит, что синица в руках лучше журавля в небе, и скажет мне: надо принять чек. Если же я умолчу, а потом окажется, что у нас недостаточно козырей, чтобы выторговать для Эвелин лучшую компенсацию, то мне придется выложить тысячу из собственного кармана.
     - Почему?
     - Потому что взял на себя ответственность и отверг выгодное предложение без консультации с клиенткой.
     - Это означает, что ты все же должен ее известить.
     - Да.
     - Хочешь, чтобы я ей позвонила?
     - Нет, сделаем по-другому... Что это за шум?
     Делла прислушалась.
     - Кто-то пытается дозвониться до нас, - ответила она через несколько секунд. - Пульт переключен на ночной режим, поэтому так неприятно жужжит... Проверить, кто звонит?
     - Было бы неплохо, - ответил Мейсон. - Мы слишком многое поставили на карту, так что любой, кто так настойчиво домогается связи, имеет право быть выслушанным.
     Делла вышла в приемную, и вскоре Мейсон услышал ее голос:
     - Добрый вечер. Контора Перри Мейсона.
     Прошло совсем немного времени, и Делла ворвалась в кабинет.
     - Это Эвелин Багби! Очень возбуждена. Говорит, что ты нужен ей позарез. Что-то жизненно важное.
     Мейсон сказал:
     - Переключи ее на этот аппарат.
     И снял трубку своего личного телефона.
     Делла снова побежала в приемную.
     - Ты тоже слушай! - крикнул ей Мейсон. - Посмотрим, что скажет нам Багби. Записывай все слово в слово.
     - Ладно, - отозвалась Делла и щелкнула переключателем.
     - Алло, - сказал Перри в трубку.
     - О, мистер Мейсон! - голос Эвелин Багби дрожал от возбуждения. - Случилось нечто странное... Я не знаю, что мне делать...
     - Успокойтесь прежде всего, - мягко произнес Мейсон. - И расскажите все подробно.
     - Я... Я выезжала сегодня за покупками...
     - Да, я знаю.
     - Когда я вернулась, там была мисс Стрит и...
     - Да-да, это я тоже знаю.
     - Я просто хочу, чтобы вы поняли, как все это было... Я ведь купила несколько платьев, хотела их примерить... Приняла душ, а потом... Полезла в комод за бельем и... Кое-что там нашла.
     Адвокат не без иронии сказал:
     - Понимаю. Кое-что еще из украденных драгоценностей.
     - Нет, мистер Мейсон! Поймите мое состояние... Я говорю правду!
     - Так что же вы нашли?
     - Револьвер.
     - Револьвер?!
     - Да.
     - Где он находился?
     - Его засунули под белье, которое я еще раньше положила в ящик комода...
     - Не может так быть, что револьвер уже находился в ящике, когда вы клали туда одежду?
     - Исключено. Со всей определенностью могу сказать, что его запихнули туда, когда я ходила по магазинам.
     - Где он теперь?
     - При мне. В моей сумочке.
     - А где вы?
     - В телефонной будке.
     - Значит, так... Осмотрите револьвер. И скажите мне, что это за оружие, заряжено ли оно, стреляли ли из него...
     - Я уже посмотрела, мистер Мейсон, - дрожащим голосом ответила Эвелин. - Это кольт. Очень легкий. Калибр, кажется, тридцать восьмой. Заряжен. У него очень короткий ствол - длиной дюйма в два. Такие револьверы я видела у полицейских. Барабан рассчитан на шесть зарядов.
     - Как давно из него стреляли? Попробуйте определить по запаху.
     - Я понюхала... Чувствуется запах машинной смазки и больше ничего.
     Мейсон отрывисто сказал:
     - У вас есть машина. Не могли бы вы приехать ко мне прямо сейчас?
     - Если я поеду к вам, то наверняка не успею вернуться к началу смены, то есть к восьми часам. Будет лучше, если я передам револьвер позже... Или кто-то приедет за ним на перевал.
     - Все, что связано с оружием, крайне важно, - жестко ответил адвокат. - Немедленно уезжайте из "Горной короны". Прыгайте в машину и мчитесь в Голливуд. Там есть ресторанчик "Древо Джошуа". Это на дороге 6538, Пембертон-драйв. Джо Падена расскажет, как туда попасть. Спросите Майка - официанта-распорядителя. Он меня хорошо знает. Майк найдет вам столик. Мы с Деллой Стрит приедем, очевидно, позже вас. Эвелин, вы слышите меня? Отправляйтесь сию же минуту!
     - Хорошо, - с запинкой ответили на том конце провода. - Что еще я должна сделать?
     - Перед тем, как уйти, тщательно осмотрите свою комнату. Не исключено, что вам еще что-нибудь подбросили.
     Мейсон повесил трубку. Делла крикнула из приемной:
     - Мне самой позвонить Майку?
     - Да, пожалуйста.
     - Сейчас позвоню.
     Мейсон осторожно сложил чек Айрин Кейт, спрятал его в бумажник, надел шляпу и пальто, взял пальто Деллы и держал его наготове, ожидая, пока секретарша закончит разговор по телефону.
     - Упаковывайся, - сказал Мейсон, когда Делла вернулась в кабинет, и протянул пальто. - Как там у нас с погодой?
     - Дождик собирается. Темно, как в кармане, южный ветер гонит тучи... Может полить в любую минуту.
     - Ну и пусть льет... Едем к Майку.
     Делла Стрит поправила шляпку. Мейсон выключил свет, как только Делла завершила эту важную процедуру, и они проследовали по коридору. У конторы Пола Дрейка Мейсон ненадолго задержался, чтобы перекинуться с Полом парой слов.
     Спустя четверть часа Мейсон ловко лавировал в потоке машин, избегая сквозных проездов и используя объездные бульвары, на которых движение было не столь оживленным.
     - Багби приедет раньше нас? - спросила Делла.
     - Да.
     - Ну и что ты думаешь по поводу револьвера?
     - Думаю, что прослеживается закономерность. Багби звонит Меррилу - и тут же оказывается подставленной в деле с кражей драгоценностей. Багби звонит Меррилу второй раз - и находит в своей комнате заряженный револьвер. Если наша клиентка не врет, оружие ей подбросили днем, когда ее не было на перевале.
     - Ты рассуждаешь, как грубый реалист.
     - Адвокат всегда именно так должен смотреть на мир.
     - Эвелин сказала, что из револьвера не стреляли...
     - А может, ей показалось, что из него не стреляли?
     Делла бросила на Мейсона испытующий взгляд, поджала губы и замолчала.
     Мейсон сосредоточился на дороге. Время от времени он добавлял газа, чтобы успеть проскочить на зеленый, уворачивался от машин, делающих левый поворот. Его машина то вливалась в общий поток, то вырывалась из него.
     Швейцар ресторана "Древо Джошуа" заулыбался, увидев Перри и Деллу, и бросился к машине, чтобы отогнать ее на стоянку.
     - Добрый вечер, мистер Мейсон, - сказал швейцар подобострастно. - Добрый вечер, мисс Стрит. Кажется, дождик собирается.
     - Уже капает, - ответил адвокат.
     - Поужинать приехали?
     - Угадали.
     - За машину не беспокойтесь.
     Перри вместе с Деллой вошли в ресторан, и Майк, официант-распорядитель, поспешил им навстречу.
     - Меня должна дожидаться молодая рыжеволосая дама, Майк, - бросил ему Мейсон. - Она уже пришла?
     Официант-распорядитель посмотрел на адвоката, потом на Деллу, потом снова на Перри и покачал головой.
     - Ее нет? Дьявол! Я был уверен, что она уже здесь, а теперь... Да вот же она!
     Мейсон заметил только что появившуюся на пороге Эвелин Багби и вздохнул с облегчением.
     - Как насчет уютного столика на троих, Майк? Найди нам место где-нибудь в уголке, чтобы мы могли спокойно поужинать.
     Делла поспешила встретить клиентку и, подойдя к ней, спросила:
     - Все в порядке? В вашей комнате больше не было ничего подозрительного?
     Эвелин Багби медленно покачала головой.
     - Мы рассчитывали, что вы приедете раньше, - заметила Делла.
     - Я... У меня... Расскажу...
     Рыжеволосая Багби была бледна, как мел. Делла провела ее к Мейсону, а Майк сопроводил всех троих к угловой кабинке.
     - Делла и я любим коктейль "Баккарди", - сказал Мейсон, усаживая дам и обращаясь к Багби. - А вы, Эвелин?
     - Я тоже, - сдавленно произнесла та. - Можно мне двойной?
     - Три двойных, - заказал адвокат. - На улице сыро. Не помешает согреться...
     Делла с тревогой смотрела на анемичное лицо клиентки. Мейсон тоже заметил состояние Эвелин и тихо спросил:
     - В чем дело? Что-то случилось?
     Эвелин нервно рассмеялась и ничего не ответила. Мейсон так же тихо произнес:
     - Где револьвер?
     - Здесь, в моей сумочке.
     - Вы уверены, что из него не стреляли?
     - Теперь уже стреляли.
     Мейсон откинулся на спинку стула и вопрошающе уставился на клиентку.
     - Я... Обычно у меня крепкие нервы... - прошептала она. - Больше всего боюсь, как бы сейчас не упасть в обморок...
     - Э, нет, так не пойдет! - воскликнул Мейсон и тише добавил: - Что-то не так?
     - Все не так... Дайте мне немного времени... Я должна прийти в себя. Мне будет легче рассказывать после глотка "Баккарди".
     Мейсон резко сказал:
     - Подробности могут подождать, но я должен знать, что стряслось. Не исключено, что у нас в распоряжении не так уж много времени.
     - На меня напали, - выдохнула Эвелин.
     - А вы выстрелили?
     Она кивнула.
     Последовала минутная пауза. Эвелин изо всех сил пыталась взять себя в руки. Кажется, ей это удалось.
     - Я никогда еще не испытывала подобного потрясения, - произнесла она наконец более или менее ровным голосом. - Кто-то пытался убить меня. Я сказала, что это было нападение, но сейчас думаю, что это была попытка убийства.
     - Погодите, - остановил ее Мейсон. - Кто на вас напал? Вы его рассмотрели?
     Эвелин помотала головой.
     - Не знаю... Его лицо было закрыто. Он пытался убить меня.
     - Поэтому вы и задержались?
     - Не только поэтому. Прежде чем выехать, я осматривала свою комнату...
     - Нашли что-нибудь?
     - Нет.
     - Что было потом?
     - Я села в свою развалюху и поехала вниз... Голова болит... Дайте отдышаться.
     Официант принес три двойных "Баккарди".
     - Заказать вам бифштекс? - спросил Мейсон у Багби.
     - Я не буду здесь есть, - ответила она. - Мне надо вернуться на работу. Питание в "Горной короне" для меня бесплатное.
     - Вы не должны ездить на пустой желудок, особенно в нынешнем своем состоянии, - резко возразил Мейсон. - Неужели вы не можете справиться с бифштексом?
     - Я всегда могу справиться с бифштексом.
     - Вот и хорошо. Умеренно прожаренный?
     Эвелин согласилась.
     Мейсон сказал официанту:
     - Три бифштекса, умеренно прожаренных, с луком по-французски, тушеной картошкой и перцем. И еще принесите большую бутылку красного вина, лучше кьянти. И кофе в конце.
     Официант удалился.
     Все трое взяли свои бокалы с коктейлем. Мейсон заметил, что правая рука Эвелин дрожит так сильно, что ей приходится поддерживать бокал кончиками пальцев левой руки.
     - Покажите-ка мне револьвер, - приказал адвокат, отхлебывая свой коктейль.
     Эвелин Багби поставила бокал на столик, порылась в сумочке, извлекла из нее оружие и под столом передала его Мейсону.
     Адвокат вытащил "игрушку" на свет божий и взвесил на ладони.
     - Ого!
     - Что такое? - полюбопытствовала Делла.
     - Модная штучка, сработана из новейших сплавов, поэтому очень легкая, - ответил Мейсон. - Кольт "кобра". Весит пятнадцать унций. Сплав повышенной прочности. В стволе можно создать повышенное давление, а это значит - увеличить скорость пули. Мечта, а не оружие. Номер, конечно же, спилен. Вы не смотрели, Эвелин?
     - Нет, я не смотрела.
     Мейсон повернул револьвер так, чтобы свет упал на нужное место.
     - Как ни странно, номер на месте. Делла, его надо записать.
     Делла тут же достала блокнот, и адвокат продиктовал:
     - 17474-LW. Такие "игрушки" начали выпускать совсем недавно. Стало быть, и приобрели револьвер тоже недавно... Делла!
     - Да, шеф.
     - Надо немедленно связаться с Полом Дрейком. Пусть по номеру оружия попытается определить, кто его владелец. Скорее всего, окажется, что револьвер этот краденый, но, во всяком случае, мы будем знать, у кого его украли.
     - И как же вы это узнаете? - недоверчиво спросила Эвелин Багби, провожая взглядом спешащую к телефону Деллу.
     - Ну, когда в оружейном магазине продают товар, то делается соответствующая запись, - пояснил Перри. - Причем записывается номер оружия, имя и адрес покупателя. Запись идет под копирку. Один экземпляр остается в магазине, второй направляется начальнику полиции, а третий - шерифу. Я уверен, что Пол найдет возможность проверить картотеку покупок оружия в последнее время. Конечно, если револьвер куплен в другом конце страны, Пол ничего не найдет. Но если его приобрели в наших краях, такая ищейка, как Дрейк, все разнюхает.
     Мейсон крутанул барабан, осмотрел гильзы.
     - Два раза стреляли.
     - Да...
     - Вы можете рассказать, как все произошло?
     Эвелин отодвинула от себя пустой бокал.
     - Не будет ли совсем по-свински, если я попрошу себе еще один коктейль?
     - По-свински - нет. Но крайне неблагоразумно.
     - Почему?
     - Я должен узнать вашу историю до того, как вы перестанете ворочать языком.
     - Но мне нужно взбодриться! Я хочу не столько поесть, сколько выпить.
     - Сначала расскажите, - решительно сказал Мейсон.
     - Ну что ж... Я обыскала свою комнату. Ничего не нашла, даже чужого носового платка... А нельзя ли поговорить о чем-нибудь другом, пока не подействует алкоголь?
     Вернулась Делла Стрит.
     - Пол был на месте? - спросил Мейсон.
     - Да. Я назвала ему номер револьвера, и он тут же сказал, что бросит всех своих людей на поиски.
     - Есть у него что-нибудь новенькое из Риверсайда?
     - Он ничего не сказал.
     Мейсон повернулся к Эвелин Багби:
     - По вашему делу, Эвелин, появилась возможность получить компенсацию.
     - Какую? - Глаза девушки загорелись.
     - Айрин Кейт предлагает вам чек на тысячу долларов в качестве компенсации за причиненные неприятности, а взамен требует, чтобы вы отказались от всех возможных претензий к ней.
     - Тысяча... долларов?..
     - Да.
     - И каков в таком случае будет ваш гонорар?
     - Пятьдесят долларов, - строго ответил Мейсон. - Я бы посоветовал вам выплатить двести долларов адвокату Фрэнку Нили. Это было бы справедливо. У вас на руках останется семьсот пятьдесят.
     - Но ваш гонорар явно занижен! Вы проделали такую работу!
     - Нет, главное сделал Нили. Это он сидел в суде и вытягивал ваше безнадежное дело.
     - Однако без вас он не справился бы и меня бы посадили! Мне кажется, вы с Нили должны поделить тысячу пополам.
     Мейсон выудил из кармана пиджака бумажник, достал чек и вручил его Эвелин. Та благодарно улыбнулась, на щеках заиграл румянец.
     - Мистер Мейсон, вы даже не подозреваете, что для меня сейчас значат эти деньги! - воскликнула она.
     - Переверните чек и прочтите условие, которое выдвигает Айрин Кейт, - сухо сказал адвокат.
     Эвелин прочла.
     - А это может каким-то образом повлиять на мой иск к Стиву Меррилу? - спросила она озабоченно.
     Мейсон отрицательно покачал головой.
     - Что ж, прекрасно, - Эвелин вздохнула свободнее. - Я не собираюсь спускать Меррилу, или Гладдену, или как его там. За подлость ему придется расплатиться... Я думаю вот что: поскольку он откликнулся на мой звонок и оставил сообщение, значит, не на шутку встревожился. Должно быть, его позиция очень уязвима. Видимо, Меррил не хочет, чтобы его сейчас арестовали или предали огласке старые грешки...
     Мейсон вздохнул.
     - Эвелин... Я считаю, что вам не следует принимать этот чек.
     - Но почему?
     - Мы можем добиться большего. И компенсация будет настоящей.
     Эвелин Багби прикусила губу.
     - Эти деньги нужны мне именно сейчас. Я не могу отказаться от них.
     Мейсон взял чек со столика и опять засунул его в свой бумажник.
     - Нужно что-нибудь подписать? - спросила Эвелин.
     - Нет нужды. Моего слова будет достаточно. Как ваш адвокат, я служу гарантом этой сделки. В обычной ситуации я бы, разумеется, дал вам чек на подпись, но сейчас я хочу оттянуть этот момент до последнего... до десяти тридцати, когда истечет срок.
     - Почему?
     - Что-нибудь может измениться, - взгляд Мейсона стал пристально-напряженным.
     - Что может измениться за такое короткое время?
     Адвокат вдруг засмеялся.
     - Игра идет по-крупному, много козырей... А теперь рассказывайте о том, что произошло по дороге сюда.
     - Ну что ж... Я села в свою колымагу и поехала коротким путем, о котором вы говорили мне по телефону. Я не слишком далеко отъехала от поворота с Малхолланд-драйв, когда заметила, что за мной следует машина. И не просто следует, а несется на предельной скорости. Водитель включил дальний свет, из-за этого я ничего не могла рассмотреть, в моем зеркальце заднего обзора мелькали только блики. Я прижала свою развалюху к бровке, притормозила, приспустила левое стекло и, высунув руку, помахала: мол, обгоняй и проваливай. Вместо того, чтобы идти на обгон, этот мерзавец, поравнявшись со мной, взял резко вправо. Он намеревался столкнуть меня с дороги.
     - И что сделали вы?
     - Я нажала на газ - слава богу, хватило ума - и вырвалась вперед. Поворачиваю голову назад - у меня были какие-то секунды в запасе - и пугаюсь. Даже руль чуть не выпустила.
     - И что же вы увидели?
     - Увидела водителя. Но выглядел он страшно: на голове какой-то светлый мешок, в нем проделаны две дырки для глаз, лоб перевязан какой-то лентой, чтобы мешок не слетел. Это все, что я успела рассмотреть, но меня до сих пор трясет...
     - И что было дальше? - нетерпеливо спросил Мейсон.
     - Я газанула... Дорога ужасная, серпантин... А этот тип тоже нажал на газ. К счастью, я вспомнила, что у меня есть револьвер. Вытащила его из сумочки и, когда машина преследователя поравнялась с моей, я уже была наготове. Подонок снова начал маневрировать... Он был просто бешеный, уперся в мою тачку и стал теснить ее к обрыву. Я выставила руку в окошко и выстрелила дважды, почти без интервала. Раз, раз...
     - Вы вели машину правой рукой?
     - Точно. Правой держала руль, а левой стреляла. Я специально высунула руку подальше, чтобы этот бандит видел: я вооружена. Стреляла, не целясь.
     - И что произошло после этого?
     - Ничего особенного. Мерзавец понял, что может схлопотать пулю в лоб, и потерял ко мне всякий интерес.
     - Он затормозил?
     - Да. Его даже занесло, машина пошла юзом. Я видела, как мечутся огни фар, но потом все успокоилось. Преследователь остался далеко позади.
     - А вы продолжали мчаться вперед?
     - Шла на пределе. Бросила револьвер на сиденье, вцепилась в руль обеими руками и гнала на такой скорости, на какую только могла осмелиться. Молила бога, чтобы только вписаться в повороты...
     - Больше вас не преследовали?
     - Я поглядывала в зеркальце заднего вида, но никаких огней не заметила.
     - Ага, вы его напугали, - задумчиво произнес Мейсон. - Но... Это еще ничего не значит, и дело обстоит далеко не лучшим образом.
     - Что вы хотите сказать? - встревожилась Эвелин.
     - Видите ли... В ваш комод подбросили револьвер. Теперь из него сделано два выстрела. Если когда-нибудь вас попросят объяснить, при каких обстоятельствах были сделаны эти выстрелы, никто не сможет подтвердить историю с нападением. И это плохо. Думаю, мы должны известить шерифа о происшествии и рассказать о том, что кто-то пытался столкнуть вас в пропасть, а вы выстрелили, чтобы отпугнуть напавшего... Я сам поговорю с шерифом, так будет лучше.
     Делла Стрит подвинулась, чтобы Мейсон смог выйти из-за стола.
     Адвокат прошел к телефону и набрал номер.
     - Алло! Звонит Перри Мейсон, адвокат, - сказал он в трубку. - Я нахожусь сейчас в ресторане "Древо Джошуа". Со мной клиентка, с которой только что произошел неприятный инцидент на горной дороге близ Голливуда. Кто-то напал на нее. Напавший был в маске. Он пытался столкнуть автомобиль моей клиентки в пропасть, а может, хотел, чтобы она остановилась, и уже тогда разделался бы с ней... К счастью, у моей клиентки был при себе револьвер, и она сделала пару выстрелов, не прицеливаясь. Отпугнула напавшего, и он отстал от нее. Будете ли вы предпринимать что-либо по поводу этого инцидента?
     Человек на том конце провода откашлялся.
     - Да, уж будьте уверены, - заявил он. - У меня под рукой двое помощников, они примчатся к вам минут через десять-пятнадцать. С этими горными дорогами столько мороки! В последнее время развелось немало извращенцев, они подстерегают одиноких дамочек именно на таких вот участках, а нам потом расхлебывай!.. В газеты попадает далеко не все - мы стараемся не разглашать... Говорите, ваша клиентка дважды выстрелила? Может, она подбила наконец одного молодчика, которого мы давно разыскиваем?
     - Вряд ли. Это были предупредительные выстрелы, - ответил Мейсон. - Дама даже не прицеливалась и стреляла левой рукой.
     - Да уж! Готов поставить на кон свое месячное жалованье, что времени прицелиться у нее просто не было. Но она правильно сделала, что нажала на курок. Эти типы, которые шалят на дорогах, - самые настоящие трусы. Так где, вы говорите, мы можем найти вас, мистер Мейсон?
     - В ресторане "Древо Джошуа".
     - Ждите. Наши люди будут у вас, самое большее, через двадцать минут.
     - Обязательно дождемся, - заверил Мейсон, повесил трубку и прошел к своему столику.
     Официант принес блюда. Когда он отошел, Мейсон сказал Багби:
     - Давайте договоримся заранее. Вы взяли с собой револьвер по моей просьбе. Я скажу, что посоветовал своей клиентке прихватить оружие потому, что знал: она поедет по пустынной опасной дороге. Если кто-нибудь подумает, что это я дал вам револьвер, что ж, возражать я не буду. Откуда взялся револьвер, полицейским пока говорить не надо.
     - Полиция будет допрашивать меня? - еще больше побледнев, спросила Эвелин.
     Мейсон кивнул.
     - Люди шерифа будут здесь с минуты на минуту. Похоже, эта горная дорога доставляет им немало хлопот и на ней уже происходило нечто подобное. Поэтому они хотят услышать от вас подробности. Полиция ловит какого-то подонка, извращенца... Опишите им машину, которая вас преследовала, расскажите все, что вы успели заметить. Кроме того, они захотят, чтобы вы показали место, где все произошло.
     - Хм... вряд ли я смогу описать машину этого мерзавца, - задумалась Эвелин. - Я ведь фактически не видела его из-за дальнего света.
     - Но кое-что вы видели и можете определить: это была машина открытая или закрытая, маленькая спортивная или стандартная...
     - Ну если так... Машина была среднего класса и средних размеров, не из дорогих и не из самых дешевых, закрытая. Видимо, с задним сиденьем. Кузов? Кажется, седан. Но это все.
     - А водитель?
     - Нет, его я не смогу описать. Мешок на голове - тут даже не о чем говорить.
     - Во что водитель был одет?
     - Мне кажется, на нем был плащ.
     - Ладно, что скажете - все сойдет, - вздохнул Мейсон.
     - Не беспокойтесь за меня, - Эвелин смотрела на адвоката преданными глазами. - Я и не в таких передрягах бывала. Мне просто требуется время, чтобы прийти в себя. Ну и я надеюсь, что полицейские будут сопровождать меня, когда мы поедем по этой чертовой дороге искать место нападения. Я буду в безопасности. Думаю, мистер Мейсон, больше я не буду трястись на сомнительных дорогах, экономя время и срезая путь. Только оживленные шоссе, и баста.
     - Разумное решение, - улыбнулся адвокат. - Я уже понял, что в наши дни езда по заброшенным дорогам - дело небезопасное. Кое-кто из голливудских молодчиков любит пошалить. Ладно, на время выбросим из головы эти страсти... Перед нами - хорошо приготовленные бифштексы!
     - На всякий случай, мистер Мейсон, я хотела бы уточнить... - замялась Эвелин. - Вы ведь примете предложение Айрин Кейт о компенсации?
     - Пусть будет так, как вы того желаете, - через силу произнес Мейсон. - Однако подождем до последней минуты.
     - Я не против, - повеселела Багби. - Можно и подождать до последней минуты. Эти деньги слишком много значат для меня.
     - Все настолько плохо?
     - Мне очень нужны наличные.
     - А что вы думаете по поводу Меррила, то есть Гладдена?
     - Думаю, что я нагнала на него страху. Но есть ли у него деньги? Скорее всего, Гладден сейчас сам на мели.
     - Что ж, пожалуй, - согласился Мейсон. - Главных ролей ему играть так и не довелось. То, другое, по мелочам да на заднем плане. И уж в случае с Хелен Чейни он, конечно, из кожи вон вылезет, но попытается взять реванш и вытрясти из нее столько, сколько удастся. И, быть может, даже добьется чего-то существенного.
     - В этом случае я хотела бы востребовать у него свое.
     - Он, я заметил, предпочитает, чтобы его звали Стивеном В. Меррилом, а не просто Стивеном Меррилом. Это В. не от Вестер ли часом? Может, Вестер - это и есть его настоящая фамилия?
     - Не знаю, мистер Мейсон. Я вообще ничего про него не знаю. То есть нет, знать-то я, конечно, много чего знаю, только все это гроша ломаного не стоит. Во всем том, что он плел мне про себя, - как пробивался в Голливуд, как набирался опыта, как оттачивал режиссерское мастерство, - и слова правды не найдешь. А я тогда была совсем еще девчонкой, обвести которую вокруг пальца ничего не стоило. Я, конечно же, свято верила в то, что он мне поможет - покажет, как держаться перед камерами, как жестикулировать, куда и как смотреть, как говорить... Я была от него без ума.
     Ее губы скривились в невеселой усмешке.
     - Ладно, давайте-ка оставим тягостные воспоминания и вернемся к еде, - предложил Мейсон.
     Некоторое время за столом царило молчание. Эвелин Багби заметно нервничала, Делла Стрит внимательно за нею наблюдала, а Мейсона, судя по довольному выражению его лица, не интересовало ничего, кроме бифштекса.
     Майк подвел к их столику молодого человека, смахивавшего скорее на киношного статиста, чем на полицейского.
     - Добрый вечер, - поздоровался молодой человек. - Меня зовут Ферроном, я из конторы шерифа.
     Он раскрыл кожаное портмоне, предъявив жетон и удостоверение помощника шерифа.
     - Присаживайтесь, - пригласил Мейсон. - Вам что-нибудь заказать?
     - Нет, спасибо. Я при исполнении служебных обязанностей. Что тут у вас стряслось?
     - Позвольте представиться. Я - Перри Мейсон, - сказал адвокат, поднимаясь из-за столика и протягивая руку. Обменявшись с полицейским рукопожатием, он продолжил: - А это мисс Стрит, мой секретарь, и мисс Эвелин Багби, моя клиентка.
     - Я часто вижу вас в суде, мистер Мейсон. Рад познакомиться с вами, мисс Стрит. Так что случилось?
     - На мисс Багби напали, - сказал Мейсон. - Ее пытались то ли остановить, чтобы ограбить, то ли сбросить с дороги вместе с машиной.
     - Где? - лаконично спросил Феррон, вытаскивая из кармана блокнот.
     - Мисс Багби с недавнего времени работает в "Горной короне". Вам знаком этот ресторанчик?
     - Да, - кивнул помощник шерифа.
     - Ну вот, она спускалась по старой дороге... это та, которая... Вы, конечно, знаете...
     - Да, знаю.
     - Этой дорогой немногие сейчас пользуются, а она поехала...
     - В котором часу это было?
     - В котором часу, Эвелин?
     - Я не смотрела на часы, но думаю, что с тех пор прошло минут сорок пять, не более.
     - Ну и?.. - Феррон не сводил с Багби пристального взгляда.
     - Она не совсем еще пришла в себя, - вмешался Мейсон. - Я имею достаточно четкое, полагаю, представление о случившемся, поэтому сам отвечу на ваш вопрос. Некий злоумышленник пытался протаранить машину мисс Багби и чуть было не преуспел в этом.
     - И что же ему помешало?
     - Мисс Багби дважды выстрелила, - ни секунды не колеблясь, ответил Мейсон.
     - Выстрелила из чего?
     - Из револьвера.
     - Вы носите с собой револьвер? - резко повернулся помощник шерифа к Эвелин Багби.
     - Обычно нет, - ответил Мейсон, - но, думаю, моя клиентка отныне возьмет себе за правило ходить с револьвером. И кстати, это я посоветовал мисс Багби обзавестись оружием.
     - У вас есть разрешение на ношение оружия, мисс Багби?
     - О господи, да о чем вы? - взорвался Мейсон. - Мы сообщаем вам о нападении, покушении на убийство, быть может, а вы начинаете припирать пострадавшую к стенке! Что ж, ладно, забудьте о том, что услышали. Аннулируйте наше заявление. Будем считать, что пострадавшая отказалась его подавать.
     - Расследуя дело, я должен опираться исключительно на факты, - заявил полицейский. - Их-то я и пытаюсь сейчас установить, не более.
     - Ну хорошо. У мисс Багби был револьвер - это непреложный факт. Она имела его при себе потому, что такой совет дал ей я, а у меня, уж вы поверьте, были причины советовать... И она - по моему, опять же, совету - не станет отвечать ни на один ваш вопрос, касающийся оружия. Так вы хотите, чтобы мы рассказали о том, что там произошло, или вас это больше не интересует?
     - Конечно, хочу. Будь иначе, разве стал бы я столь спешно вас разыскивать? Нас очень интересует все, что происходит на заброшенных дорогах. А там, прямо скажу, творится неладное. И я, говоря между нами и не для протокола, был бы очень рад, если бы оказалось, что вы, мисс Багби, всадили обе ваши пули в яблочко.
     - Ой, да что вы! - воскликнула Эвелин. - Я ведь стреляла лишь для того, чтобы попугать нападавшего и не дать столкнуть себя с обрыва!
     - И еще одно, мисс Багби. Это очень важно. Вы сможете описать машину или того, кто сидел за рулем?
     - Ну... Машина была закрытой. В весьма неплохом, по-моему, состоянии. Прямо блестела. У нее были включены фары, их свет, преломляясь в ветровом стекле и отражаясь в зеркале моей развалюхи, изрядно слепил мне глаза. Я хотела пропустить эту машину вперед, поэтому открыла окошко и, высунув руку, махнула - проезжай, дескать.
     Феррон кивнул.
     - Этот мерзавец догонял меня на высокой скорости, - продолжала Эвелин Багби. - Я притормозила. Фары его машины все так же ярко светили. И тут он, чего я совершенно не ожидала, направил машину прямо на меня.
     - А что сделали вы?
     - Если бы я продолжала тормозить, он, вероятно, сбросил бы меня с дороги... Но я дала газ и рванула вперед, что, похоже, вовсе не входило в его расчеты. Что дальше? Повернулась, чтобы обругать подонка, смотрю - он в маске... И вот тут внутри у меня все оборвалось - я поняла, что это не случайное дорожное происшествие.
     - В маске, говорите? И что же это была за маска? - спросил Феррон.
     - Что-то вроде мешка из-под муки или наволочка, натянутая на голову, с круглыми отверстиями для глаз, перехваченная на лбу лентой, а может, резинкой... Большей жути представить себе невозможно.
     - Что было дальше?
     - Я до предела утопила педаль газа и, почти не сознавая, что делаю, выхватила этот самый револьвер и...
     - Где он лежал?
     - В сумочке, на сиденье справа.
     - Как вы им воспользовались?
     - Я переложила его в левую руку и, как только этот сукин сын поравнялся с моей машиной, дернула пальцем за спусковую скобу. Дуло револьвера, как мне показалось, смотрело чуть ли не под прямым углом к дороге, поэтому я поспешила выгнуть руку в кисти и снова выстрелила.
     - В этого человека?
     - Бог мой, да нет же! Я вообще ни во что не целилась. Первую пулю я выпустила наобум, затем повернула револьвер, пытаясь всадить вторую пулю в... Да ни во что конкретное - куда-нибудь. И, судя по звуку, видимо, во что-то попала.
     Феррон покачал головой.
     - У нас зарегистрировано несколько случаев разбойного нападения на женщин на этой дороге, - задумчиво сказал он.
     - И нападавшие всегда носили маски? - спросил Мейсон.
     - Нет, - ответил Феррон. - Маска - это нечто новенькое. Эти негодяи обычно вообще не затрудняют себя маскировкой. Среди них есть один отчаянный головорез, который отличается особенной жестокостью, за ним-то мы и гоняемся который уже месяц. Вы, наверное, читали о нем в газетах, хотя в печать попадает далеко не все. Женщины, подвергшиеся нападению, избегают излишней шумихи, опасаясь дурной славы, поэтому многие из обстоятельств происшествий не предаются огласке.
     Мейсон вытащил револьвер из сумки Эвелин.
     - Вот оружие. Хотите взглянуть?
     - Нет, - ответил Феррон. - Это мне, в общем-то, ни к чему... О, да это одна из новомодных короткоствольных штуковин - тех, что штампуют из алюминиевых сплавов?
     - Совершенно верно, - кивнул Мейсон.
     - Красивая игрушка.
     Феррон взял револьвер и, осмотрев со всех сторон, взвесил в руке.
     - Оружие мисс Багби имела при себе по моему совету, - напомнил Мейсон.
     - Что ж, вы поступили чертовски правильно, мисс Багби, воспользовавшись этим советом, - сказал Феррон, возвращая револьвер Эвелин. - И где все это произошло?
     - Примерно... Ах, да - я видела такой съезд с белой аркой...
     - Да-да, знаю, это у черта на рогах. Там живет художница. Преклонного уже возраста дама. И в полном уединении. Значит, это случилось у белой арки?
     - Сотней ярдов ниже.
     - Что ж, надо бы, пожалуй, проехать по этой дороге, - сказал Феррон. - Хотя, конечно, нет ни одного шанса, что этот подонок все еще околачивается в окрестностях. Думаю, вы нагнали на него такого страху, что он забился в какую-нибудь нору и теперь неделю носа оттуда не высунет. Но что было дальше, мисс Багби? После того, как вы выстрелили?
     - Он затормозил. И, должно быть, так резко, что машину занесло. Я видела, как мигал и дергался свет ее фар.
     - А потом?
     - Потом я свернула за очередной поворот и... Вы же понимаете, газу я не жалела. Но после того поворота света фар за собой я больше не наблюдала.
     - Прекрасно. Похоже, вы и в самом деле здорово его напугали. Он привык разбираться с беззащитными гусынями, которые цепенели от страха, когда осознавали, что происходит, и становились в его руках мягкой глиной, из которой он мог лепить все, что хотел. А вы - совсем другое дело. Такого отпора негодяй, конечно же, не ждал... Если, разумеется, это тот человек, о котором я думаю. Ну, попадись он мне в руки, за все ответит.
     - Надеюсь, - сказал Мейсон, - что в данном случае мы тоже сможем обойтись без огласки?
     - О да, - согласился Феррон. - По правде говоря, такого рода дорожные происшествия мало интересуют газетчиков. Хотя, конечно, тот факт, что мисс Багби - ваша клиентка, мог бы заставить их насторожиться. Но вам нет нужды особенно беспокоиться, с моим отчетом об этом инциденте ознакомится лишь очень узкий круг лиц, так что все это останется практически между нами.
     - Хотелось бы этому верить, - недоверчиво хмыкнула Эвелин.
     - Так вы собираетесь на место происшествия, мистер Феррон? - спросил Мейсон.
     - Да, конечно. И я хотел бы, чтобы мисс Багби отправилась со мной - показать, где все случилось. Поскольку это место находится в черте города, мы, разумеется, известим городскую полицию и передадим дело туда. Однако замечу, что подобные разбойные нападения тревожат и их, и нас, и мы договорились действовать совместно. А у меня, знаете ли, с насильниками особые счеты. Мы с напарником ночей не спим, мотаемся по этим дорогам в надежде, что рано или поздно сцапаем хотя бы одного из них прямо на месте преступления.
     Мейсон кивком подозвал официанта и расплатился, добавив к сумме, указанной в счете, двадцать процентов и попросив заверить эту поправку подписью.
     - Что ж, - сказал он, кладя бумажник в карман, - тогда в путь. Ваш напарник здесь, мистер Феррон?
     - Да, ждет снаружи.
     - Прекрасно. Мисс Багби с машиной, я тоже. Пусть ваш парень ведет вашу машину, а мисс Стрит - мою. Вы, я и мисс Багби поедем вместе. Таким образом вы сможете по дороге расспросить мою клиентку поподробнее.
     Мейсон снова взял револьвер и откинул барабан, предъявляя на всеобщее обозрение две пустые гильзы и четыре снаряженных патрона.
     У Феррона эта демонстрация, казалось, не вызвала никакого интереса.
     - Вы молодчина, мисс Багби, - сказал он Эвелин. - Хотел бы я, чтобы и у других женщин хватило ума завести оружие, а также решимости им воспользоваться, когда возникнет нужда.
     Мейсон небрежно сунул револьвер в карман своего пальто.
     - Ну что ж, если вы готовы, тогда поехали, - сказал Феррон, поднимаясь из-за стола.
     
     Глава 8
     
     Кавалькада из трех машин свернула с шоссе и, сбросив скорость, продолжила путь по извилистой и узкой горной дороге. В машине Эвелин Багби большую часть пути царило молчание, прерывавшееся время от времени короткими репликами.
     - Дайте нам знать, Эвелин, когда будем подъезжать к тому месту, - сказал Мейсон.
     - Да, конечно. Правда, я не совсем уверена... Погодите минутку... Да, вот здесь, кажется, я оторвалась от него. Поворот... Сейчас я еще немного сброшу скорость, потому что...
     - Эй, погодите-ка! - воскликнул Феррон. - Вы заметили?
     - Что? - спросил Мейсон.
     - Ограждение.
     - Нет, не заметил.
     - Оно сломано. Остановитесь-ка на минутку. Вот так, хорошо. Держите ногу на тормозе - здесь сильный уклон.
     Мейсон махнул рукой, давая знак остальным машинам остановиться.
     Феррон выскочил из автомобиля и исчез во мраке.
     - Вы что-нибудь видите, мистер Мейсон? - спросила Эвелин.
     - Да. Вон там, сзади, - большая дыра, - ответил Мейсон. - Похоже, какая-то машина проломила ограждение. Врезалась в него на высокой скорости.
     Ладонь Эвелин Багби, лежавшая на руке адвоката, внезапно дрогнула, и пальцы судорожно сжались.
     - Ох, мистер Мейсон, как вы считаете, есть ли шанс - хоть один-единственный, - что такая же история могла приключиться с кем-нибудь еще? Может, этот негодяй дождался, когда на дороге появилась еще одна женщина, попытался остановить ее и, не рассчитав силы удара, столкнул машину с дороги? И значит... Значит, если бы у меня не было револьвера, это я валялась бы сейчас там, под откосом?
     - Замрите - и ни слова больше, - тихо приказал Мейсон. - Если там, внизу, в самом деле кто-то есть, вам может не поздоровиться. Поэтому все дальнейшее предоставьте делать мне.
     К машине подбежал Феррон.
     - Придется вам подождать здесь, мистер Мейсон, - сказал он, отдуваясь. - Вне всякого сомнения, какая-то машина свалилась вниз, проломив ограждение. Я сниму прожектор со своего автомобиля, и мы с напарником посмотрим, что случилось. Вам же лучше поставить свою машину боком вон там, у обочины. Здесь такой сильный уклон, что на тормозах ее вряд ли долго удержишь.
     - Могу я чем-то вам помочь? - спросил Мейсон.
     - Сейчас, пожалуй, нет. А там посмотрим. Похоже на то, что этот ваш бандит действительно горел желанием кого-нибудь пустить под откос. Может, он перепутал мисс Багби с кем-то, а может, попытался вынудить кого-то остановиться... Так или иначе, вскоре мы все узнаем.
     Феррон вновь скрылся во тьме.
     - Эвелин, - шепнул Мейсон, - сохраняйте спокойствие. Но если потребуется, пускайте в ход тяжелую артиллерию - слезы, вопли, истерики и все такое прочее, чему женщину учить не приходится.
     Феррон с напарником поставили свою машину у обочины, сняли с нее прожектор и, остановившись у пролома в ограждении, направили мощный узкий луч по крутому склону вниз.
     - Что там? - подойдя, спросила у Мейсона Делла.
     - Наверное, жертва, - ответил тот.
     - Так вы, говорите, не целились? - спросила Делла, сверля взглядом Эвелин Багби.
     - О господи! Нет! Я лишь сунула револьвер в окошко и выстрелила.
     Мейсон перехватил взгляд Деллы.
     - Я спущусь вниз и посмотрю, что там происходит, - сказал он и добавил для Деллы: - А ты оставайся здесь и займи Эвелин разговором.
     Адвокат наискосок пересек дорогу и подошел к дыре в ограждении.
     - Видно что-нибудь? - спросил он.
     - На дне ущелья лежит машина, - ответил Феррон. - Мой помощник отправился за веревкой, мы привяжем ее к столбику ограждения и спустимся вниз. Тут так круто, что соваться без веревки не стоит. Сверзишься - костей не соберешь. Ага, вот и он.
     С мотком веревки в руках появился напарник Феррона. Закрепив морским узлом один из концов веревки на столбике, он сбросил моток вниз.
     - Пошли, - кивнул ему Феррон.
     Полицейские, держась за веревку, начали спускаться по крутому склону. Мейсон видел плясавший во мраке луч прожектора и время от времени слышал взволнованные голоса, но так и не дождался окрика снизу. Полицейские, вероятно, совершенно забыли о том, что их ждут наверху.
     Адвокат глянул в сторону автомобиля Эвелин. Оттуда тоже доносились голоса - Делла, выполняя его поручение, старалась отвлечь внимание девушки от происходившего в стороне от дороги.
     Ухватившись за веревку, Мейсон перебрался через край обрыва и начал спускаться. Ночь выдалась, как на грех, темной, хоть глаз выколи. Лишь светлое пятнышко от луча прожектора да слабые отблески огней Голливуда, раскинувшегося где-то далеко внизу, кое-как рассеивали мрак.
     Напрягая зрение, Мейсон заметил-таки, где прерывались следы, оставленные колесами автомобиля. Еще пятьдесят или шестьдесят футов машина летела по воздуху. Ударившись о скалу, она оставила на ней длинную щербину.
     Мейсон, держась за веревку, осторожно спускался все ниже и ниже. Звук доносившихся снизу голосов усилился настолько, что стало возможным различить некоторые отдельные слова и даже обрывки фраз:
     - ...чертовски хорошая работа, доложу я тебе...
     - Должно быть, прошла через... правое окошко, глянь-ка...
     - Лучше вызвать ребят из конторы. Это ведь в черте города.
     Продравшись сквозь чертополох, Мейсон добрался наконец до дна ущелья, где в густых зарослях зиял проем, проделанный рухнувшей в них машиной.
     - Ну как, что вы тут отыскали? - поинтересовался адвокат.
     - Вы один? - спросил Феррон. Его голос прозвучал неожиданно резко.
     - Ну да. Девушки остались наверху, в машине.
     - Похоже, ваша клиентка влепила пулю прямо в яблочко.
     - Вот черт! - вырвалось у Мейсона.
     По тропинке, прорубленной полицейскими в кустах, он подошел к машине, лежавшей вверх колесами. Луч прожектора, направленный сквозь разбитое ветровое стекло, высвечивал силуэт человека - скрюченного, с наволочкой на голове. У наволочки были прорези для глаз. Ткань пропиталась чем-то красным.
     - Окошко справа открыто, - пояснил Феррон, - но до него не добраться. Машина лежит хоть и вверх колесами, но с некоторым наклоном на правую сторону. Мы прорубились к левой дверце и сейчас пытаемся ее открыть. Парень, конечно, мертвее мертвого, но мы обязаны лично удостовериться в этом до того, как дадим знать коронеру. А вообще-то, думаю, пора поднимать на ноги отдел по расследованию убийств. Как поведет себя девушка, когда узнает о случившемся?
     - Вы хотите сказать, что она, стреляя левой рукой и совершенно не целясь, попала в преследовавшего ее негодяя? - недоверчиво спросил Мейсон.
     - Так стрелять, как она стреляла, опаснее всего, - ответил Феррон. - Специальными исследованиями доказано, что в том случае, если стрелок взволнован и палит, повинуясь только инстинкту, его пули летят в цель, словно по наводке.
     - Попытаемся открыть дверцу, Билл, или, может, высадим окошко? - спросил у Феррона напарник.
     - Не люблю я бить стекла. Давай попробуем разобраться с дверцами.
     - Правая зажата. А с левой может получиться, мне кажется.
     Используя тот же топор, которым была прорублена тропинка в зарослях, полицейские взломали левую дверцу. Феррон протиснулся внутрь и, протянув руку, нащупал запястье потерпевшего.
     - Пульса нет, - сообщил он. - Этот человек мертв.
     - Ты сможешь дотянуться до руля и снять документы?
     - Попытаюсь. Придерживай дверцу. Да, пожалуй, смогу.
     Феррон, запустив руку внутрь, кончиками пальцев дотянулся до прикрепленного к рулевой колонке целлулоидного конверта с регистрационными документами на машину, снял его, отстегнув крепления, и, извиваясь, словно гусеница, с трудом выбрался наружу.
     - Уф! - фыркнул он, поднимаясь на ноги и отряхивая одежду. - Похоже, начинаю терять форму.
     - Ну, что тут у нас? - нетерпеливо спросил напарник.
     - Сейчас посмотрим.
     Феррон достал из конверта паспорт.
     - Машина зарегистрирована на имя некоего Оскара Б. Лумиса, - сказал он, бросив взгляд на документ. - Здесь и адрес указан. Как думаешь, есть ли хоть один шанс из сотни, что этот парень и Оскар Б. Лумис - одно и то же лицо?
     - Трудно сказать. Скорее всего, машина украдена... Так сразу никогда не определишь. Ладно, давай поднимемся наверх и... Ох, черт! Этого нам только не хватало!
     Неожиданно посыпались первые капли дождя, барабаня по днищу опрокинутой машины и сшибая сухие листья с ветвей чапареля.
     - Крупные капли, - заметил Феррон. - Верная примета, что дождь будет сильным. Давайте-ка выбираться наверх, пока вся эта пыль не превратилась в грязь и пока веревка сухая.
     - Если хлынет ливень, мы намучаемся, вытаскивая труп из машины, а затем затаскивая саму машину на дорогу.
     - Труп мы вытащим, никуда не денемся, - вздохнул Феррон, - а с машиной пусть возятся аварийщики.
     - Вы уже разобрались в том, что тут произошло? - спросил Мейсон.
     - Да тут и разбираться особенно не в чем, - ответил Феррон. - Стекло на правой стороне дверцы опущено. Парень собирался, наверно, припереть девчонку к обочине и заставить остановиться. Бедняжка выскочила бы, сама не своя от страха, он бы ее тут же сгреб, затащил к себе в машину, и только бы его и видели. Так, во всяком случае, он орудовал раньше. Пуля ударила его в правый висок, и он, вероятно, даже не успел понять, что с ним случилось. И навалился всем телом на руль. Помните, она рассказывала, что машину, как ей показалось, занесло от резкого торможения? На самом деле машина, вероятно, врезалась в скальную стенку, отрикошетила и, отлетев к ограждению, проломила его и рухнула вниз.
     Капли посыпались чаще.
     - Ну что ж, все ясно, - сказал Мейсон. - Я полезу первым, если вы не возражаете.
     - Валяйте, - согласился Феррон.
     Дождь внезапно усилился, а затем и вовсе хлынул как из ведра.
     - Может, я вас задерживаю? - спросил на ходу Мейсон. - Если хотите идти быстрее, ступайте вперед, я пропущу.
     - Нет, ваш темп нас вполне устраивает, - ответил Феррон. - Только осторожнее с веревкой и, бога ради, не поскользнитесь. Тут так круто, что, если свалитесь, свернете себе шею.
     Мейсон осторожно продвигался вперед. Осевшая на веревке пыль превратилась в тонкую пленку грязи, и веревка то и дело выскальзывала из рук.
     - Эх, - сзади вздохнул Феррон, - надо было плащи прихватить. Промокнем теперь до нитки.
     - Не думаю, что можно промокнуть больше, чем сейчас, - со смешком отозвался Мейсон.
     - Ну и несподручная же эта штуковина, чертов прожектор, - пожаловался напарник Феррона. - Я его и так, и этак, а он, зараза, все норовит огреть по спине...
     - Терпите, совсем немного осталось, - подбодрил его Мейсон. - Я уже вижу рельсы ограждения наверху. Ага, вот мы, считай, уже и на месте. Помочь вам с прожектором?
     - Нет, спасибо.
     Тяжело дыша и еле передвигая ноги, троица добралась до самого верха. Дождь продолжал изливаться на дорогу струями, превращавшимися на асфальте в бурные речки.
     - Ладно, парни, - сказал Мейсон, поднимая воротник пальто, - вы знаете, где меня можно найти. Эвелин Багби будет в ресторане "Горная корона". Мы сейчас туда поедем.
     - Хорошо, поезжайте, - ответил Феррон. - А мы свяжемся по рации с шерифом и попросим его известить коронера и городскую полицию.
     Они разбежались, спеша добраться до своих машин. Мейсон побежал к тому автомобилю, в котором находились девушки. Наклонился к окошку.
     - О боже, шеф! - воскликнула Делла Стрит. - Да вы же насквозь промокли!
     - И едва дышу, - добавил Мейсон. - Уж очень крутой склон. - Он перевел дыхание, затем произнес: - Сейчас сделаем так: вы обе поедете в "Горную корону". Я сяду в свою машину и последую за вами. Там, в ресторане, встретимся.
     - Но на вас же нитки сухой нет! Вам нельзя...
     - Поезжайте вперед, - повторил Мейсон и побежал к своему автомобилю. Пробегая мимо машины полицейских, он заметил, что они, включив свет в салоне, переговаривались с кем-то - вероятно, с шерифом - по рации.
     Адвокат рванул дверцу своей машины и плюхнулся за руль. Колымага Эвелин Багби уже медленно поднималась вверх по дороге.
     Мейсон завел мотор и включил фары. Их яркий свет осветил асфальт лишь под колесами, дальше дорогу застилала серая пелена дождя.
     Адвокат проехал мимо полицейских. "Дворники" его машины, хоть и двигались с метрономической размеренностью и на максимально возможной скорости, все же не справлялись с потоком, захлестывавшим ветровое стекло. Лило так, что казалось - разверзлись хляби небесные.
     Оба автомобиля медленно катили по горной дороге, пока не достигли вершины, где свернули на Малхолланд-драйв. Когда они проехали еще несколько ярдов, огни, горевшие на фасаде ресторана "Горная корона", окрасили капли дождя в голубое и красное.
     Мейсон припарковал машину неподалеку от входа. Эвелин, объехав дом, поставила свою колымагу на стоянке, отведенной для машин обслуживающего персонала.
     Вбежав в ресторан с парадного входа, Мейсон чуть не сбил с ног Джо Падену.
     - Привет, Джо! - сказал адвокат. - Погода в самый раз для уток и прочих водоплавающих.
     - Ненавижу слякоть! - сердито отозвался Падена. - Что бы этому дождю зарядить часиков этак с двух ночи и заткнуться где-нибудь в десять-одиннадцать утра? Так ведь нет же! Он начинается в шесть, семь, восемь, девять часов и льет беспрерывно, пока Джо Падена не закроет свою лавочку. И утром, глядишь, снова ярко светит солнышко, на небе ни облачка. А всю нашу еду хоть выбрасывай. Сегодня я собирался подать свое фирменное блюдо - жареную говядину на ребрышках. Хочешь узнать, что у нас завтра будет на ленч? Скажу. Холодная жареная говядина. А послезавтра - мясной салат с той же самой говядиной. В такие вечера, как этот, уйма продуктов пропадает зря. И выручки, считай, никакой. Когда льет дождь, никто не ездит по этим дорогам.
     - Да, плохо, - посочувствовал Мейсон.
     В ресторан через боковую дверь вошли Эвелин Багби и Делла Стрит. Джо Падена выразительно посмотрел на часы.
     - Она опоздала, - сказал Мейсон, - но винить в этом следует меня. Как тут у нее получается?
     - Неплохо. Сегодня днем Эвелин очень хорошо работала. Симпатичная девушка. Знает, как нужно улыбаться, чтобы получить хорошие чаевые. У нас ведь как? Будешь улыбаться шире, чем следует, начнут приставать. Поскупишься на улыбку, останутся недовольны. А клиенту ведь надо угодить. Поэтому я не устаю повторять своим девчонкам: следите за собой и за клиентами. Пока гости свеженькие, не давайте себе и секунды отдыха. Пусть видят, что вы страшно озабочены. К женщинам не пристают, если они заняты делом. А вот когда гости выпьют, размякнут, можете сбавить темп. Пусть все останутся довольны - это повышает доходы заведения и чаевые официантов... Нет, как ни крути, Эвелин - девушка славная.
     Мейсон бросил взгляд в сторону Деллы и Эвелин.
     - Поужинаете? - с надеждой спросил Падена.
     - Прости, Джо, мы только что из-за стола.
     Падена изобразил на лице обиду, демонстративно пожав плечами.
     - Но я не откажусь от пары стаканчиков горячего рома в твоем баре, - поспешно добавил Мейсон.
     - Прекрасно.
     - Знаешь, Джо, я хотел бы поговорить с Эвелин...
     - Тогда не пей, - перебил Падена. - Будешь пить за разговором - создашь ей дурную репутацию. Если хочешь поговорить с девушкой, ступай с ней в ее комнату. Закончишь, возвращайся и дуй свой ром сколько угодно.
     - Хорошо, - согласился Мейсон.
     Он подошел к стоявшим поодаль девушкам.
     - Эвелин, я хотел бы обсудить с вами кое-что, - сказал адвокат. - Джо говорит, что для этого нам лучше воспользоваться вашей комнатой. И тут он, пожалуй, прав. Я объяснил ему, что в опоздании вашей вины нет.
     Эвелин кивнула и направилась через полупустой зал к веранде, по крыше которой барабанил дождь. О существенном улучшении погоды мечтать, похоже, не приходилось. Открыв дверь, Эвелин спустилась по лестнице на один пролет, повернула налево на галерею и, пройдя до самого конца, остановилась.
     - Добро пожаловать в мою келью.
     Мейсон пропустил вперед Деллу, но тут же ворвался следом и, схватив мисс Стрит за запястье, оттолкнул ее к стене.
     - В чем дело, шеф? - изумилась Делла.
     Мейсон указал на громадное окно, занимавшее большую часть восточной стены.
     - Что тут происходит? - спросила появившаяся на пороге Эвелин Багби.
     - Окно, - с тревогой сказал Мейсон.
     Эвелин пересекла комнату и, потянув шнур, задернула шторы.
     - Вы это делаете в первый раз? - поинтересовался адвокат.
     - Закрываю окно шторами? Да. Вообще-то, мистер Мейсон, снаружи в это окно заглянуть невозможно, разве что кому-нибудь придет в голову мысль подставить ящик или что-нибудь в этом роде. Но там такой крутой обрыв, что...
     - Тогда зачем шторы, если заглянуть невозможно?
     - Если уж на то пошло, скажу: со строительной площадки, той, что ярдах в ста отсюда, можно кое-что разглядеть, особенно в бинокль. Только знаете, когда ведешь такую жизнь, какую приходится вести мне, забываешь о девичьем стыде. Я терпеть не могу, когда на меня пялятся во все глаза, размазывая по стеклу слюни, но если кому-нибудь взбредет в голову понаблюдать за тем, как я раздеваюсь, с расстояния в сотню ярдов, почему бы не доставить человеку за такие труды столь невинное удовольствие?
     Она рассмеялась.
     На лице Мейсона не дрогнул ни один мускул.
     - Покажите, где вы нашли револьвер.
     Эвелин выдвинула ящик комода.
     - Когда я нашла револьвер, тут лежало гораздо меньше вещей. Но теперь прибавилось. Я ведь почти истратила ту сотню долларов, которую позаимствовала у вас, мистер Мейсон.
     - Эвелин, вы сейчас подниметесь наверх и займетесь своей работой. Но затем вам придется ответить полиции на несколько вопросов.
     - Каких вопросов?
     - Прежде всего, у вас, возможно, станут допытываться об обстоятельствах происшествия на дороге, начиная с того момента, когда вы заметили за собой преследование.
     - Что ж, - пожала она плечами, - пусть себе выпытывают.
     - Там внизу, в ущелье, в перевернутой машине, лежит труп. Пуля попала мужчине в висок. На его голову все еще надета наволочка и...
     - Господи! - воскликнула мисс Багби. - Вы хотите сказать, что... что я...
     - Полицейские полагают, - невозмутимо продолжил Мейсон, - что выпущенная вами пуля - вторая, скорее всего, - убила водителя машины наповал. В настоящий момент они считают вас героиней и готовы носить на руках.
     Эвелин не сводила с него расширенных от ужаса глаз.
     - Мистер Мейсон, сама мысль о том, что... что я кого-то убила... Я вовсе не собиралась... - Она замолчала.
     - Так что там с этой мыслью? - спросил Мейсон.
     - Не знаю. Я еще не могу поверить... Почему вы так странно на меня смотрите?
     - Сейчас, как я вам уже сказал, полицейские готовы носить вас на руках. Они считают, что вы избавили мир от крайне жестокого и подлого бандита, обворовывавшего автомобили, грабившего мужчин и насиловавшего женщин. Чуть позже, однако, они несколько протрезвеют.
     - Что вы хотите этим сказать, мистер Мейсон?
     - Что полицейские не обратили пока внимания на одно интересное обстоятельство.
     - На какое обстоятельство?
     - На то, что у той машины, которая валяется вверх колесами в ущелье, не горят фары.
     - Значит, это не та машина...
     - Но человек, который лежит в ней, в точности соответствует вашему описанию бандита. На его голове - наволочка с прорезями для глаз, перехваченная на лбу резиновой лентой.
     - Тогда это тот самый. Только я никак не возьму в толк, мистер Мейсон, как я могла в него попасть. Ведь я стреляла вслепую. Первая пуля, я уверена, пролетела мимо. Я просто-напросто выставила револьвер в окошко и спустила курок. Затем я лишь чуть-чуть вывернула руку. И услышала, как что-то звякнуло или хрустнуло...
     - Вы посмотрели туда, куда направляли револьвер?
     - Нет. Я ведь уже говорила вам - револьвер был у меня в левой руке. А правой я держала руль и глаз не спускала с дороги.
     - Машина бандита в тот момент поравнялась с вашей?
     - Ну, я бы сказала, она была очень близко.
     - Так близко, что вы смогли послать пулю прямо в голову этого человека?
     - Ну, если... если полицейские говорят, что это моих рук дело, так, наверное, оно и есть. Но фары, мистер Мейсон... Почему именно фарам вы уделяете столько внимания? Разве они не разбились, когда машина летела под откос? А может, виноват аккумулятор? Или провода оборвались, или...
     - Что-то подобное могло, конечно, случиться, - сказал Мейсон, - но вряд ли это имеет значение.
     - Почему?
     - Видите ли, я заметил то, на что полицейские не обратили пока внимания. Переключатель света на приборном щитке машины находится в положении "выключено".
     - И они... они ничего такого не заметили?
     - В тот момент нет, - ответил Мейсон, - но сейчас, может быть, уже чешут в затылках, размышляя над этим странным фактом.
     - Но фары горели, мистер Мейсон, я точно помню - горели! Разве что он выключил их после того, как я выстрелила, потому что...
     - После того, как в этого человека угодила ваша пуля, он уже ничего не мог ни включить, ни выключить.
     - Тогда... тогда тут что-то не так.
     Мейсон подошел к изголовью кровати и откинул покрывало. Одна из подушек была в наволочке. На второй оказался только наперник - мешок из плотной ткани в белую и голубую полоску.
     - Боже правый! - ахнула Эвелин Багби.
     - Где вторая наволочка? - спросил Мейсон.
     Эвелин в ответ лишь беспомощно покачала головой.
     - Когда вы осматривали комнату, наволочка была?
     - Бог мой, откуда мне знать, мистер Мейсон! Я вовсе не смотрела на кровать. И не лежала на ней... мистер Мейсон, как вы думаете, полицейские решат, что я лгу?
     - А с какой стати им считать иначе? - вопросом на вопрос ответил адвокат.
     - Есть лишь один выход... - решилась вдруг Эвелин.
     - Какой?
     - Принести другую наволочку. По-моему, я знаю, где хранится белье, и...
     Она шагнула к двери. Мейсон поймал ее за плечо и вернул назад.
     - Почему нет? - обиженно спросила Эвелин.
     - Потому что вы идете за билетом в газовую камеру.
     - Но, мистер Мейсон, не можем же мы все это так оставить! Если полиция увидит... Неужели вы не понимаете, в каком положении я оказалась? Все выглядит так, словно я убила кого-то, натянула убитому на голову наволочку со своей подушки, спустила его в машине под откос, а затем принялась морочить вам голову сказками про найденный в ящике комода револьвер и про гонки с преследованием, чтобы объяснить тот факт, что из револьвера стреляли.
     - Точно, - кивнул Мейсон.
     - И если... Господи, а что, если... если это кто-то... - Эвелин запнулась на полуслове.
     - Продолжайте! - приказал Мейсон.
     - Что, если это кто-то из моих знакомых? - закончила она дрогнувшим голосом. - Если меня опять подставили?..
     - Вот и я о том же.
     - Боже правый!
     - Поэтому, - сказал Мейсон, - как только вы начнете подтасовывать факты, чтобы избежать неприятностей, перед вами откроется прямой путь в газовую камеру.
     - Но при таком, как сейчас, положении вещей мне нечем подтвердить свое алиби!
     - Это меня больше всего и беспокоит, - кивнул Мейсон.
     - Но хоть вы, мистер Мейсон, не считаете, что я, сфабриковав улики, сочинила эту совершенно неправдоподобную историю? Так сказать, хладнокровно застрелила человека, а потом придумала, что он меня преследовал...
     - Я пока не спешу выдвигать версии, - медленно произнес Мейсон. - Вот что... Мисс Багби, не возьметесь ли вы сыграть особую роль - роль нервной и истеричной женщины, выведенной из душевного равновесия сообщением о том, что от ее руки погиб человек? Сможете так биться в истерике, чтобы врач немедленно уложил вас в постель... ну, скажем, до завтрашнего полудня?
     - Могу попытаться. Я считаю себя неплохой актрисой.
     - Вот и проверим, - вздохнул Мейсон. - Итак, я сообщаю вам, что вы, быть может, убили человека. Вы тут же впадаете в истерику. Разносите все в комнате в пух и прах. Затем бежите за миссис Падена, притаскиваете ее сюда, показываете подушки и, то и дело срываясь на крик, допытываетесь, на обеих ли подушках были наволочки, когда она стелила постель.
     - Вы думаете, что наволочка на... мертвеце... с этой кровати?
     - А почему бы и нет! - хмыкнул Мейсон. - Затрачено столько труда, чтобы скомпрометировать вас. Вам подбросили револьвер, а затем вынудили выстрелить из него дважды. Если уж они - кто бы там ни был - пошли на такие хлопоты, чтобы загнать вас в угол, почему бы им не позаботиться еще об одной улике: наволочке именно с вашей постели!
     - Мне не придется играть истерику - я и в самом деле вот-вот сорвусь, - дрожащим голосом произнесла Багби.
     - Тогда приступайте, - сказал Мейсон. - Тащите сюда миссис Падена. Ткните ее носом в подушки. Затем Делла Стрит запихнет вас в вашу же машину и отвезет к врачу, с которым я дружен. Он из тех, что в особых инструкциях не нуждаются. Врач сделает вам инъекцию успокоительного, и вы получите передышку, по меньшей мере, на полсуток. Только перед тем, как уедете - перед тем, я подчеркиваю, - позвоните в контору шерифа и сообщите о краже наволочки. Разговор ведите на повышенных тонах, чтобы чувствовалось, что вы взвинчены до предела. Справитесь с этим?
     - Попытаюсь.
     - Хорошая будет проверка актерских способностей. Если ее пройдете - Голливуд у ваших ног.
     - Я... я попытаюсь, - повторила Багби.
     - И еще об одном не забудьте, - добавил Мейсон. - Вскоре после того, как вы проснетесь, за вас примется полиция. Обычно я советую своим клиентам не распускать язык перед полицией или репортерами, но тут особый случай. Если вас начнут расспрашивать, будьте поразговорчивее. Выкладывайте все, что знаете. - Мейсон повернулся к Делле Стрит. - Вы, Делла, знаете, что нужно делать.
     Та молча кивнула.
     - Шепните доктору, что мне нужно двенадцать часов форы. Когда убедитесь в том, что с Эвелин все в порядке, отправляйтесь на такси к Полу Дрейку. Я буду ждать вас там. Но об этом никто не должен знать.
     Делла опять кивнула.
     - А что будете делать вы? - спросила Эвелин.
     - Отправлюсь туда, где можно отыскать ответы на некоторые из тех вопросов, которыми вам будут докучать, - сказал Мейсон. - И давайте больше не будем говорить об этом.
     
     Глава 9
     
     Мейсон зарулил на стоянку, резко затормозил, выключил фары и зажигание, выскочил из машины и поспешно зашагал к дому, в котором располагалась его контора.
     - Добрый вечер, мистер Мейсон, - приветствовал его лифтер.
     Адвокат протянул ему пятидолларовую банкноту.
     - За что это? - осведомился лифтер.
     - За вашу ошибку.
     - Какую ошибку?
     - Вы обознались. Я не мистер Мейсон, - заявил адвокат, - хотя и похож на него. Меня зовут Гарри Марлоу, и я поднимаюсь наверх, чтобы повидаться с мистером Дрейком из Детективного агентства Дрейка.
     - Все понятно, мистер Марлоу, - понимающе кивнул лифтер. - Простите мне мою ошибку. Я поначалу принял вас за Перри Мейсона, знаменитого адвоката, но теперь вижу, что дал маху. Вы, конечно же, не Перри Мейсон, хоть и очень на него похожи.
     - Я от многих слышал про мистера Мейсона. Хотелось бы мне как-нибудь с ним повстречаться. Что он за человек?
     - О-о, человек он просто замечательный. И очень щедрый, - сказал лифтер, пряча в карман зеленую ассигнацию. - Вы не откажетесь расписаться в книге посетителей, мистер Марлоу?
     Мейсон расписался. Лифт остановился. Адвокат вышел из кабины и направился прямиком в контору Дрейка.
     - Пол у себя? - спросил он дежурную телефонистку. Та кивнула, не отрываясь от коммутатора.
     - Предупредите его о моем приходе, - попросил Мейсон. - И если обо мне будут спрашивать, вы меня не видели. Это касается всех, кроме Деллы. Деллу, если она придет, направьте в кабинет Дрейка, а если позвонит, свяжите с ним же. Для всех остальных меня здесь нет.
     Телефонистка меланхолично кивнула.
     - Для всех, - повторил Мейсон, подчеркивая последнее слово.
     - И для полиции тоже?
     - Тоже.
     - Тогда вам лучше выйти, мистер Мейсон.
     - Выйти? Зачем?
     - Ну да, выйти, - повторила она. - Тогда я смогу сказать, что вы были - заскочили, дескать, на минутку - и тут же ушли, и больше я вас не видела. А сама отлучусь в туалет. Не люблю я, знаете ли, лгать полиции. Да и мистеру Дрейку не нравится, когда я это делаю.
     - Ладно, - согласился Мейсон. - Считайте, что меня уже нет.
     Он вышел, постоял в коридоре и снова зашел. У коммутатора на этот раз никого не оказалось.
     Углубившись в недра агентства, Мейсон прошел узким коридорчиком мимо нескольких комнатенок, больше смахивавших на клетушки, чем на кабинеты, и, остановившись возле крайней из них, толкнул дверь.
     За столом, жуя бутерброд и запивая его кофе, сидел Дрейк.
     - Привет, Перри. Чем порадуешь?
     - Да уж порадую кое-чем.
     - Давай, выкладывай.
     - Сначала ты, - предложил Мейсон. - Что удалось раскопать насчет револьвера? Есть что-нибудь интересное?
     - Если хочешь моего совета, Перри, лучше бы тебе держаться подальше от Мервина Олдрича. С таким связываться - себе дороже.
     - А кто с ним связывается?
     - Ты, Перри.
     Мейсон сел в единственное кресло, с трудом помещавшееся в клетушке Дрейка. Вытянув длинные ноги, он взгромоздил их на край стола и, улыбнувшись детективу, с наслаждением закурил сигарету.
     - Ты меня с кем-то путаешь, Пол. При чем тут Олдрич?
     Дрейк покачал головой.
     - Револьверы, Перри.
     - Какие револьверы?
     - Которыми ты интересовался.
     Мейсон мгновенно спустил ноги со стола, подобрался, его глаза хищно сверкнули.
     - Продолжай, Пол.
     - Ты позвонил и назвал номер револьвера, - сказал Дрейк. - Мне удалось установить его происхождение. Он был продан совсем недавно в магазине спортивных товаров в Ньюпорт-Бич.
     - Давай дальше.
     - Так вот, двадцать пятого числа прошлого месяца в этом магазине Мервином Олдричем были куплены два револьвера.
     - Два револьвера?
     - Совершенно верно.
     - И что с тем, который меня интересовал?
     - Ты назвал его номер: 17474-LW. Олдрич купил револьвер под этим номером, а также второй - под номером 17475-LW.
     Мейсон молчал, сосредоточенно изучая струйку дыма, поднимавшуюся от кончика сигареты, зажатой в его пальцах.
     - Что скажешь? - не вытерпел Дрейк.
     - На кой черт ему понадобились два револьвера? - спросил Мейсон.
     - Не знаю, - пожал плечами Дрейк, - но факт налицо - он купил два револьвера и заплатил за них наличными.
     - Послушай, а не сказал ли он, часом, продавцу, который его обслуживал, про...
     - Имей совесть, Перри. Магазин сейчас на замке. Потребуется, быть может, уйма времени, чтобы отыскать продавца, который оформлял эту покупку. Ты лучше благодари бога за то, что мой сотрудник, несмотря на позднее время, сумел заглянуть в документы, хранящиеся у шерифа. По указанному тобой номеру он установил факт продажи оружия и собирался уже уходить, когда вдруг заметил на следующей карточке снова имя Олдрича. Заинтересовавшись этим, он пригляделся повнимательнее и обнаружил, что речь идет еще об одном револьвере той же марки.
     - Это значит - один револьвер он приобрел для себя, а второй - для кого-то другого. Но для кого же? - спросил Мейсон.
     - Для того, за кого боялся так же, как и за самого себя, - сказал Дрейк.
     - Пожалуй, - согласился Мейсон. - Осмелюсь предположить, что второй револьвер он купил для Хелен Чейни. Вот что, Пол, я собираюсь повидаться с мисс Хелен Чейни еще этой ночью. И я должен быть уверен в том, что Мервин Олдрич появится у Чейни в тот момент, когда я буду беседовать с ней.
     - Задание не из легких, - заметил Дрейк.
     - Отнюдь, - усмехнулся Мейсон. - Я сейчас отправлюсь к Хелен Чейни. А ты позвони Мервину Олдричу и, не называя себя, дай ему понять, что Перри Мейсон собирается вытрясти из его невесты кое-какую информацию. Это подхлестнет его и заставит действовать.
     - Олдрича еще надо умудриться застать дома, - покачал головой Дрейк.
     - Попытка - не пытка. Что тебе мешает попробовать?
     Дрейк поднял трубку телефона.
     - Позвоните Хелен Чейни, киноактрисе, - сказал он телефонистке. - Ее нет в телефонной книге, поэтому воспользуйтесь нашим служебным справочником. Скажите, что звоните из киностудии и хотите предложить ей срочно посмотреть сценарий. Спросите, можно ли будет застать ее дома, не собирается ли она куда-нибудь выезжать. После этого свяжитесь с Мервином Олдричем. Номер его телефона найдете в телефонной книге. Ему скажете, что звоните из почтового отделения, где на его имя получено заказное письмо, которое должно быть вручено лично. Спросите, будет ли он дома, чтобы почтальон смог это письмо доставить. Если мистера Олдрича дома не окажется, поговорите с тем, кто подойдет к телефону, и попытайтесь выяснить, где его можно отыскать.
     Дрейк положил трубку и откусил от бутерброда большой кусок.
     - И что же, это все? - спросил Мейсон.
     - Если повезет, - ответил Дрейк. Допив кофе, он вновь наполнил чашку из термоса. - Ты ужинал, Перри?
     - Угу.
     - Ну еще бы. Пока я тут давился холодным жирным гамбургером, запивая его бурдой, которая к настоящему кофе не имеет никакого отношения, ты небось наслаждался толстенным и хорошо прожаренным бифштексом с жареной картошечкой и...
     - С лучком.
     - Что?
     - С лучком по-французски, - уточнил Мейсон. - Люблю лучок.
     - Вкусно было?
     - Очень.
     - Тебе бы сесть на мое место и хоть раз навернуть той дряни, которой я постоянно набиваю желудок, когда перекусываю между делом, - вздохнул Дрейк. - Тогда бы ты научился ценить настоящую жратву. Как я, например.
     - А как ты мог научиться ее ценить, если питаешься только гамбургерами? - спросил Мейсон.
     - Сам себе удивляюсь... Ты пойдешь к себе в офис?
     - Нет. Не хочу лишний раз дразнить гусей. Скоро примчится Делла, и мы с нею займемся делом.
     - Каким?
     - Будем обивать чужие пороги.
     - Если ты скрываешься от полиции, мне не хотелось бы, чтобы тебя заграбастали именно у меня, - сказал Дрейк.
     - Знаю, - кивнул Мейсон. - Твоя телефонистка предложила мне сказать ей "до свидания". Я вышел, потоптался перед дверью и снова вошел. У коммутатора ее уже не было. Так что она понятия не имеет, что я здесь.
     - Ловкий трюк, - согласился Дрейк. - Жаль только, что полиция на него не ловится.
     - Они не знают, что я у тебя, Пол.
     - Хотелось бы верить. А где Делла?
     - Укладывает спать одну молодую леди.
     - Объясни-ка ты мне, Перри, что за каша тут у тебя заваривается?
     - Сегодня вечером напали на Эвелин Багби. Какой-то тип в нахлобученной на голову наволочке пытался столкнуть ее с дороги в горах над Голливудом.
     - Попытка удалась?
     - У Багби был револьвер. Она выстрелила, чтобы отпугнуть этого мерзавца.
     - Отпугнула?
     - Более чем. Полиция считает, что он погиб от ее руки.
     Дрейк поперхнулся, чуть было не выронил чашку с кофе и поспешно поставил ее на стол.
     - Чертовщина! Это возможно?
     Мейсон пожал плечами.
     - В самом деле? - не верил Дрейк.
     - Ну да.
     - Если он пытался столкнуть ее с дороги, это, конечно, признают убийством при самозащите, - сказал Дрейк. - Есть свидетели?
     Мейсон покачал головой.
     - А что стряслось с этим придурком в наволочке?
     - Убит наповал. Пуля в висок - эффективнее некуда.
     - Но это требует определенного навыка в стрельбе, - задумчиво сказал Дрейк.
     - То-то и оно.
     - Как это случилось?
     - Если верить словам Багби, она сунула дуло револьвера в боковое окошко автомобиля и выстрелила наугад, надеясь, что злоумышленник отвяжется, когда обнаружит, что жертва вооружена.
     - И уложила его наповал?
     - Похоже, что так.
     - Из движущегося автомобиля?
     - Да.
     - И тот тоже был в машине?
     - Да. И стреляла она левой рукой.
     - Все это звучит не очень убедительно.
     - Знаю. Нужны дополнительные сведения, на которые можно было бы опереться при дальнейшем расследовании. Как насчет того, чтобы разнюхать кое-что, причем сделать это так, чтобы никого не всполошить раньше времени? Сможешь?
     - Пожалуй, смогу.
     Дрейк поднял трубку, попросил телефонистку переключить его на внешнюю линию, набрал номер и, выждав несколько секунд, сказал в микрофон:
     - Привет, Джим. Это Пол Дрейк. Ты сегодня охотишься? Ага... Ну и что новенького?.. Ага... Понятно... Звучит интересно. Не мог бы покопаться в этом для меня?.. Тогда так: вылови все, что удастся, и сразу же звони. Только никому не говори, что роешь для меня, ладно?.. Хорошо, спасибо... Пока.
     Дрейк положил трубку. Тут же раздался телефонный звонок. Детектив поднял трубку.
     - Алло... Ага... Хорошо... Спасибо! - Он черкнул что-то на клочке бумаги и сообщил: - Хелен Чейни будет дома до половины одиннадцатого. Сценарий можно занести в любое время до указанного срока. Если позже - можно оставить у дворецкого. Мистера Марвина Олдрича сейчас дома нет, и раньше чем под утро он, видимо, не появится. В разговоре намекнули, что с ним, может быть - именно так: может быть, - можно связаться через Хелен Чейни.
     Мейсон прищурился.
     - Ну что: все один к одному? - ухмыльнулся Дрейк.
     - Точно. А половина одиннадцатого - это, похоже, час ведьм. Айрин Кейт дала мне на раздумья время до половины одиннадцатого - я должен решить, принимать мне от имени Эвелин Багби тысячу долларов в качестве компенсации или отказаться от них.
     - Собираешься принять?
     Мейсон глянул на часы.
     - Нет.
     - Она знает об этом?
     - Кто?
     - Эвелин Багби?
     - Угу.
     - И чего она хочет?
     - Денег она хочет, чего же еще.
     - Ты рискуешь по-крупному. Нельзя отказываться от того, что само идет в руки. Мой человек в Риверсайде собрал кое-какую информацию. Так вот, он говорит, что в деле Эвелин Багби есть нечто настораживающее, но не более того. Не думаю, что удастся выколотить большую сумму.
     Мейсон кивнул.
     - Тысяча долларов на дороге не валяется, - продолжал Дрейк.
     - Зато валяется у Айрин Кейт, - сказал Мейсон. - Во сколько ты ее оцениваешь, Пол?
     - Дорого.
     - А точнее?
     - Она унаследовала кучу денег и сама чертовски хорошо разбирается в бизнесе. Говорят, что за последние пять лет она более чем в два раза увеличила свое состояние. Айрин Кейт отважна и дерзка и в то же время трезва и проницательна - прирожденный делец.
     Мейсон снова кивнул.
     - У нее хватает коммерческих советников, - продолжал Дрейк, - но она живет своим умом. Мисс Кейт обсуждает со своими адвокатами юридическую сторону дела и лишь после этого принимает то или иное решение. Точно так же она ведет дела со своими брокерами.
     - Тысяча долларов для нее - пустяк. Такой потери эта дамочка даже не заметит.
     - Но не пустяк, я готов держать пари, для Эвелин Багби... Слушай, Перри, что за ерунда с этой наволочкой? Тот, кто хотел бы скрыть лицо, натянул бы на него маску. А наволочка на голове - это неудобно, странно и... Для этого должны были быть какие-то серьезные основания.
     - Возможно, - сказал Мейсон.
     - Есть у тебя соображения на этот счет?
     - Под маской можно скрыть часть лица или даже все лицо, но шея и плечи останутся на виду, - заметил Мейсон.
     - Ну и что?
     - А вот если взять наволочку, - продолжал Мейсон, - то не будет видно ни шеи, ни волос, ни лица.
     - Не понимаю.
     - Злоумышленником могла ведь быть и женщина, не так ли?
     - Ой-ей-ей! - воскликнул Дрейк. - Ты и в самом деле так считаешь?
     - Пока что я размышляю вслух. Одной из причин, по которым использовалась наволочка, могло быть намерение подставить под удар Эвелин Багби. Наволочка украдена с ее подушки.
     - Да ну?!
     - Именно так.
     - Но тогда, - сказал Дрейк, - все это представляется в ином свете.
     - Ты так считаешь?
     - Тебе не кажется, что Эвелин Багби, стремясь избавиться от некоего своего недруга, взяла револьвер, продырявила парню голову, затем натянула на эту самую голову наволочку, спустила труп в машине под откос и закончила тем, что сочинила складную побасенку про нападение?
     - Боюсь, что именно эту версию раскручивает сейчас полиция, - вздохнул Мейсон.
     - Я вот-вот получу кое-какую информацию. Мой приятель-газетчик, который занимается уголовной хроникой, никогда не упускает случая подработать на стороне.
     - Хорошо.
     - А где Эвелин Багби?
     - Там, где полиция до нее, надеюсь, не доберется.
     - Как это?
     - У нее был нервный срыв, началась истерика...
     - Ясно. Но это ей не поможет.
     - Делла Стрит отвезла Багби к врачу.
     - О!
     Мейсон посмотрел на часы, встал из кресла, избавился от окурка и принялся расхаживать по узенькой полоске пола, заключенной между стенами кабинета Дрейка.
     - И как ты работаешь в такой тесноте? - проворчал он. - Тут же повернуться негде.
     - А мне нравится.
     - Шагу нельзя ступить, чтобы на что-нибудь не наткнуться, - продолжал ворчать Мейсон.
     - Необязательно бродить по комнате. Учись думать, сидя на одном месте. И ковры, и обувь меньше будут изнашиваться.
     - Я люблю размышлять в движении! - сказал Мейсон.
     Дрейк смахнул крошки со стола, швырнул салфетки в мусорный ящик, подошел к умывальнику, сполоснул чашку, вытер ее посудным полотенцем и снова сел за стол.
     Зазвонил телефон.
     - Ага... Спасибо, - ответил Дрейк и положил трубку.
     - Есть что-нибудь? - поинтересовался Мейсон.
     - Это телефонистка. Говорит, что репортеры обрывают линию, пытаясь связаться с тобой. Она всем отвечает, что видела тебя раньше, но не знает, где ты теперь.
     - Я просил Деллу поторопиться, - сказал Мейсон, бросая быстрый взгляд на часы. - Но ей много надо успеть сделать.
     - А если она не застанет врача?
     - Застанет, - ответил Мейсон. - Среди наших знакомых три врача. И все - мои клиенты. И все - люди благожелательные, особенно если у женщины истерика.
     - А если они не сделают с ней того, на что ты рассчитываешь?
     - Сделают. Делла выберет такого, который сделает то, чего от него ждут.
     - И куда она потом денет Эвелин?
     - Отвезет к себе домой.
     - Разве полицейские не знают адреса Деллы?
     - Знают. Но они не станут высаживать дверь, не имея на руках ордера на обыск. Доктор же предпишет пациентке полный покой и заявит, что ее нельзя трогать до полного прекращения действия успокоительного.
     - И как долго оно будет действовать?
     - Двенадцать часов.
     - Многого за двенадцать часов не сделаешь, - заметил Дрейк.
     - Придется сделать, - ответил Мейсон.
     Телефонный звонок звякнул дважды - коротко и резко. Дрейк поднял трубку, выслушал абонента.
     - Ага... Понятно... Хорошо, - бросил он в микрофон и положил трубку. - Делла Стрит уже едет сюда, - повернулся он к адвокату.
     Мейсон вздохнул с облегчением.
     - Прекрасно, - сказал он. - Мне пора собираться.
     - Будь осторожен, - предупредил Дрейк, - и не суйся в дерьмо без надобности.
     - Уже сунулся.
     Дверь распахнулась. Делла Стрит, увидев Перри и Пола, улыбнулась.
     - Все в порядке, Делла? - отрывисто спросил Мейсон.
     - В порядке.
     - Где она?
     - На наше счастье, одна из моих соседок уехала на неделю и оставила мне ключ от квартиры, попросив позаботиться о ее попугае. Там-то я Эвелин и оставила.
     - С врачом не было осложнений?
     - Ни малейших.
     - И что он?
     - Бросил взгляд на Багби и тут же заявил, что ей противопоказано волноваться и тревожиться.
     - А Эвелин?
     - О-о, это была великолепная работа, - засмеялась Делла. - Она прекрасная актриса. Даже меня одурачила, если только... Если только у нее и в самом деле не началась истерика. Эвелин даже напугала меня немножко, когда мы ехали - то плакала, то хохотала, а потом на минуту и вовсе потеряла сознание.
     - Что ж, все идет как надо... Ты сможешь дать соответствующие показания, если потребуется? Скажешь на допросе, что Багби было плохо.
     - Скажу. Но, шеф...
     - Что?
     - Она умеет играть. Может быть, даже слишком хорошо умеет.
     - Ей это пригодится, - улыбнулся Мейсон. - Что там с погодой, Делла?
     - Все еще сыплет дождь.
     - Ладно. Тогда загляни в нашу контору. Только света не зажигай. Захвати мой плащ. Если у конторы шныряют репортеры, сюда не возвращайся. Спускайся вниз и позвони оттуда. Если репортеров нет, заскочи за мной.
     - Уже бегу.
     - А ты продолжай заниматься своим делом, - сказал Мейсон, обращаясь к Дрейку. - Я позвоню позже.
     - Не вляпайся, - вновь предупредил Дрейк.
     - Когда так спешишь, без риска не обойтись, - рассмеялся Мейсон.
     - Скажи, Перри: ты веришь в то, что клиентка не водит тебя за нос?
     - Пытаюсь верить.
     
     Глава 10
     
     Мейсон свернул на дорожку, ведущую к дому Хелен Чейни.
     - На наше счастье, - сказал он, глянув на часы, - мистер Олдрич - человек чрезвычайно пунктуальный. Это дает нам возможность разыграть наш маленький спектакль как по нотам.
     - Надеюсь, шеф, ты знаешь, что делаешь, - сказала Делла. - И каков же твой план?
     - Я хочу заставить Мервина Олдрича снабдить Эвелин Багби алиби на тот случай, если полиция возьмет ее в оборот.
     - Да он скорее сдохнет, чем пойдет на это. Если поймет, конечно, к чему дело клонится.
     Мейсон улыбнулся и остановил машину.
     - Да-а, у Хелен Чейни домик не маленький, - задумчиво сказала Делла, скользя взглядом по фасаду величественного особняка.
     - А как же иначе? - усмехнулся Мейсон. - Ей ведь надо постоянно блистать, быть на виду, поражать воображение зрителей, иметь соответствующий пьедестал, с которого можно раздавать интервью прессе.
     - За последние два-три года она и в самом деле высоко взлетела.
     Мейсон кивнул, заглушил мотор, открыл дверцу и помог Делле выйти. Они поднялись по ступенькам широкого крыльца, и Мейсон положил палец на перламутровую кнопку, располагавшуюся справа от входа.
     Где-то в недрах особняка мелодичной трелью отозвался звонок.
     Дверь распахнулась. За ней стояла, лучась радостной улыбкой, миловидная брюнетка. Выражение ее лица резко изменилось, когда она увидела стоявших на пороге Мейсона и Деллу Стрит.
     - Извините, я думала... Я жду... Одну минуточку. - Она повернулась и крикнула: - Уильям!
     В холле тут же появился величавый дворецкий.
     - Да, мэм.
     Хелен Чейни, а это была, конечно, она, довольно холодно посмотрела на непрошеных гостей.
     - Вы кого-то ищете?
     - Вас, - ответил Мейсон.
     Она покачала головой.
     - Извините, у меня важное свидание, и я уже должна ехать. Уильям, проводите этого господина и его даму... Минутку, вы ведь Перри Мейсон, знаменитый адвокат? Не так ли?
     Мейсон кивнул. Хелен Чейни заколебалась.
     - Это кое-что меняет. Вы ко мне по делу?
     - Да.
     - Могу уделить вам несколько минут, - сказала она. - Лишь несколько.
     - Больше мне, возможно, и не потребуется.
     - Уильям, проводите мистера Мейсона и его спутницу в дом. - Актриса одарила гостей ослепительной улыбкой и добавила: - Я оставлю вас на секунду.
     Дворецкий провел Мейсона и Деллу Стрит в большую гостиную. Несколькими мгновениями позже к ним присоединилась Хелен Чейни.
     - Мой секретарь, мисс Стрит, - представил Мейсон Деллу.
     - Рада видеть вас обоих у себя, - радушно протянула руку Хелен Чейни. - Присаживайтесь, пожалуйста.
     Все уселись. Хозяйка ждала с явным нетерпением, чуть поджав губы.
     - Мне хотелось бы кое о чем вас расспросить, мисс Чейни, - начал Мейсон.
     - Слушаю вас.
     - Это некоторым образом связано с Мервином Олдричем.
     - Давайте не будем ходить вокруг да около, мистер Мейсон, - улыбнулась актриса. - Я прекрасно понимаю, что вас сюда привело. Вы ведь представляете сейчас интересы этой официантки, не так ли?
     Мейсон кивнул.
     - И, надо полагать, именно вам она обязана тем, что с нее сняли обвинение в краже драгоценностей. Не знаю, покажется ли вам это достойным внимания, мистер Мейсон, но ведь драгоценности до сих пор так и не найдены.
     - Весьма знаменательный факт.
     - Мне многое известно по рассказам Айрин. Она прямо-таки в восторге от вас. Айрин говорила о том, что предложила вам компенсацию и дала время на размышление - до половины одиннадцатого нынешнего вечера, так, кажется? Айрин обычно тщательно, с правовой точки зрения, рассматривает все нюансы затеянного ею предприятия, а затем берется за него засучив рукава. Я поступаю совершенно иначе, мистер Мейсон. Если вы хотите обсудить со мной какой-то деловой вопрос, то мне не остается ничего иного, как отослать вас к моим поверенным. У меня есть менеджер, который занимается финансовыми проблемами, адвокат, который улаживает все прочие юридические казусы, и антрепренер, который следит за контрактами. При таком раскладе у нас с вами остается очень мало тем для разговора - если не считать погоду, которая, по-моему, просто ужасна, хотя я понимаю, что фермеры ею очень довольны.
     - Существует еще кое-что, о чем стоит поговорить, мисс Чейни.
     - И что же это?
     - Револьвер, который купил для вас Мервин Олдрич.
     Актриса долго не спускала с адвоката изучающего взгляда, затем осторожно поинтересовалась:
     - И что с этим револьвером?
     - Я хотел бы взглянуть на него, если вы не возражаете.
     - Зачем?
     - Быть может, я помогу вам избежать шумихи, которую вы вряд ли сочтете желательной.
     Она рассмеялась. Ее мелодичный смех казался совершенно беззаботным.
     - Как странно, мистер Мейсон... Не более часа назад мне позвонил какой-то человек и сказал, что хотел бы со мной увидеться, чтобы обсудить нечто очень важное - для меня важное. Дворецкий попросил звонившего объяснить, о чем идет речь, и тот ответил, что собирается предложить мне, ни много ни мало, новую концепцию моей рекламной кампании. Вы же говорите сейчас, что хотите помочь мне избежать рекламы.
     - Совершенно верно.
     - Могу я спросить, что конкретно вы имеете в виду?
     - Вы, мисс Чейни, возможно, не отдаете себе отчета в том, что здесь, в Калифорнии, торговля оружием - занятие строго регламентированное и при покупке выписываются специальные документы. Каждая единица оружия имеет индивидуальный номер. Этот номер и имя покупателя заносятся в регистрационную карточку, дубликаты которой направляются в службу шерифа и городскую полицию.
     - Но я не понимаю, какое отношение все это имеет ко мне.
     - Ваш револьвер мог быть использован при совершении некоего предосудительного деяния.
     - Боюсь, мне не разгадать ваши загадки, мистер Мейсон.
     - Что ж, - сказал Перри, - буду откровенен с вами, мисс Чейни. Я полагаю, что при совершении этого самого деяния без вашего револьвера не обошлось.
     - Мой револьвер не мог быть использован для того, на что вы намекаете, мистер Мейсон.
     - Откуда такая уверенность?
     - Я храню его в надежном месте.
     - Вы не могли бы при мне убедиться в том, что он и сейчас там находится?
     Она замерла в нерешительности.
     - Я думаю, что револьвера у вас уже нет, - мягко произнес Мейсон.
     - Ладно, - сказала она, - подождите здесь, пожалуйста. Это займет минуту, не более.
     Хелен вышла из комнаты, несомненно сознавая, что ей смотрят вслед, и двигаясь с неподражаемой грацией - той грацией, которой она едва ли могла похвастать несколько лет назад и которая являлась результатом упорных многочасовых тренировок. Мейсон посмотрел на часы, обменялся взглядом с Деллой Стрит.
     Внезапно Делла подняла глаза и кивнула Мейсону. Тот недоуменно вскинул брови. Делла снова кивнула - энергичнее.
     Мейсон пересек комнату и подошел к ее креслу. Она молча показала пальцем.
     На стене напротив Деллы висело зеркало, в котором отражалось изображение из другого зеркала. Мейсон, приглядевшись, увидел часть хорошо освещенного коридора и Хелен Чейни, поспешно накручивавшую номер на телефонном диске.
     Мейсон улыбнулся, приложил палец к губам, призывая к молчанию, вернулся к своему креслу и сел в него. Делла Стрит продолжала наблюдать за зеркалом.
     Примерно три минуты спустя Хелен Чейни поспешно вошла в гостиную.
     - Все в порядке, мистер Мейсон, револьвер у меня. - Ее поведение разительно изменилось: от нерешительности не осталось и следа. - Лежит в моей спальне там, где и лежал, так что все ваши подозрения не имеют под собой никаких оснований.
     Она осталась стоять, как бы предлагая посетителям побыстрее покинуть дом.
     - В таком случае вам беспокоиться и в самом деле не о чем, - сказал Мейсон, вытаскивая из кармана оружие. - Этот револьвер с двумя стреляными гильзами не может быть вашим.
     В глазах Хелен Чейни мелькнула ироническая усмешка.
     - Ваша правда, мистер Мейсон. Этот револьвер не может быть моим. А теперь извините, я должна с вами попрощаться. У меня свидание. Я как раз ждала...
     Мейсон встал.
     - Ну что же. Простите, что побеспокоил вас. Но я думал, что смогу, быть может, оказать вам услугу.
     - Я высоко ценю вашу заботу обо мне, мистер Мейсон.
     Когда они были на полпути к выходу, у парадной двери прозвенел звонок. В прихожей появился дворецкий, и Хелен Чейни, заколебавшись на миг, кивнула ему. Тот открыл дверь.
     На пороге, в плаще и черной фетровой шляпе, стоял Мервин Олдрич. Его шею укутывал шелковый шарф.
     - Привет, Уильям, - сказал Олдрич. - А где...
     И оборвал фразу на полуслове, заметив направлявшихся к нему Хелен Чейни, Перри Мейсона и Деллу Стрит. Затем шагнул в прихожую и снял шляпу.
     - Здравствуй, Хелен, - сказал он актрисе и, смерив адвоката и его спутницу холодным взглядом, добавил: - Добрый вечер, мистер Мейсон и мисс... Стрит, если не ошибаюсь.
     - Не ошибаетесь, - непринужденно улыбнулся Мейсон.
     - Надеюсь, вы не пытались докучать мисс Чейни разговорами о компенсации, Мейсон? В конце концов, во всем мире принято, чтобы с деловыми вопросами адвокат, не беспокоя ответчика, обращался к его поверенному. Полагаю, мисс Чейни сообщила вам, что у нее есть поверенный.
     - О да, - живо отозвался Мейсон. - Только о компенсации я даже не заикался, мистер Олдрич. Меня интересовало совсем иное, и я надеялся, что, быть может, удастся в связи с этим уберечь мисс Чейни от скандала.
     - Вот как?
     Олдрич всем своим видом показывал, что готов бросить адвокату вызов.
     - Мистер Мейсон предполагал, что мой револьвер мог использоваться в неких темных делишках, карающихся законом, - нервно улыбнувшись, сказала Хелен Чейни.
     - Твой револьвер? - удивился Олдрич и, повернувшись к Мейсону, резко спросил: - О каком револьвере вы говорите?
     - О том самом, который вы предоставили в распоряжение мисс Чейни, - спокойно ответил Мейсон.
     - Я не давал ей никаких...
     - Речь идет о том маленьком револьверчике, который ты мне подарил, Мерв, - поспешно вмешалась Хелен Чейни. - Ты хотел, чтобы я держала его на всякий случай у себя в спальне.
     - Кто вам рассказал?.. - резко спросил Олдрич у адвоката.
     - Я всего-навсего поинтересовался историей вот этого револьвера, - сказал Мейсон, вытаскивая оружие из кармана, - и обнаружил, что это один из двух приобретенных вами в магазине спортивных товаров в Ньюпорт-Бич. Первый вы оставили себе, а второй подарили мисс Чейни.
     - Давайте-ка обсудим это, - нахмурился Олдрич. Он повернулся, тщательно закрыл и запер дверь, а затем посмотрел на часы, фиксируя точный момент этого деяния.
     - Прости, Мерв, - виновато сказала Хелен Чейни. - Я уже была готова и ждала тебя, когда прозвенел звонок. Я думала, что это ты, сама открыла дверь и...
     - Все в порядке, дорогая, успокойся, - отмахнулся от нее Олдрич и повернулся к Мейсону. - А теперь скажите мне, откуда вы взяли, что я приобрел револьвер для мисс Чейни?
     - Не задавайте глупых вопросов, Олдрич. Перед тем, как положить в карман револьверы, вы заполнили регистрационные карточки. Это произошло в магазине спорттоваров в Ньюпорт-Бич. Я могу назвать вам дату продажи, номера револьверов и прочие данные.
     - Но отсюда не следует, что я передал один из этих револьверов мисс Чейни. Я никогда...
     - Мерв, - перебила его Хелен Чейни, - пожалуйста, не забывай о том, что мистер Мейсон - знаменитый адвокат. Он не стал бы беспокоить меня по пустякам. Если мистер Мейсон здесь, значит, речь идет о чем-то действительно важном. Мистер Мейсон спросил меня о револьвере, который ты подарил мне, и я ответила, что этот револьвер находится у меня в спальне. Я даже сходила и проверила, там ли он.
     - И он там? - поднял брови Олдрич.
     - Где же ему еще быть, Мерв? - вопросом на вопрос ответила Хелен, глядя ему прямо в глаза.
     Олдрич сказал:
     - Мейсон представляет здесь интересы женщины, которую я считаю умной и опасной... У меня нет никакого желания способствовать ее дальнейшему обогащению всякого рода компенсациями. Я действительно считаю ее умным и опасным противником.
     - Трудно не согласиться, - улыбнулся Мейсон.
     Олдрич шагнул вперед.
     - И мне не нравится, что вы вторглись в этот дом и пытались заставить мисс Чейни в чем-то там признаться.
     Мейсон также шагнул вперед.
     - А мне плевать, нравится это вам или не нравится, Олдрич. Я не горю желанием препираться и уже по горло сыт вами. С меня достаточно вашего высокомерия и заносчивости. У вас есть свои дела, вот ими и занимайтесь, а мне предоставьте заниматься моими. Вы начали этот разговор, но закончу его я. Я пришел сюда, надеясь, что смогу избавить мисс Чейни от многих неприятностей. Гляньте-ка на этот револьвер. Вот сюда посмотрите. - Мейсон умело сдвинул барабан. - Видите две пустые гильзы? К вашему сведению, пули из них вылетели три с половиной часа назад. Это тот самый револьвер, за который вы выложили денежки из своего кармана, Олдрич. И хотите узнать, где пули?
     Неожиданная атака заставила бизнесмена попятиться. Он не сводил глаз с револьвера, словно завороженный пустыми гильзами.
     - Вы точно установили, кому принадлежит оружие? - спросил он явно лишь для того, чтобы выиграть время.
     - Конечно. Именно поэтому я здесь. Взгляните на номер револьвера. По моей просьбе детективное агентство установило владельца. Это вы. Этот револьвер - один из тех двух, которые вы купили в Ньюпорт-Бич.
     - Тут какая-то ошибка, - неуверенно пробормотал Олдрич.
     - Возможно, - согласился Мейсон. - Но посудите сами: если револьвер мисс Чейни лежит в укромном месте, значит, этот револьвер - ваш.
     - Нет! Этого быть не может. Я... Вы позволите мне взглянуть на кольт? - спросил он, внезапно меняя тактику.
     - Пожалуйста, - Мейсон пожал плечами и протянул ему оружие.
     - Твой револьвер наверху, Хелен?
     - Вне всяких сомнений, Мерв.
     Олдрич некоторое время внимательно разглядывал кольт, затем поднял голову. Судя по сдвинувшимся к переносице бровям, он над чем-то напряженно раздумывал.
     - Наверное, я должен извиниться перед вами, мистер Мейсон, за свою резкость, - глухо сказал бизнесмен. - Боюсь, этот револьвер и в самом деле мой. Если это так, значит, его стащили из перчаточного ящика моей машины. - Олдрич достал записную книжку и подошел к Хелен Чейни. - Я запишу номер, дорогая, чтобы не ошибиться, а ты проверь, пожалуйста, правильно ли я это сделаю.
     Он черкнул что-то в записной книжке.
     Актриса заглянула в книжку, вгляделась в номер на револьвере. Ее лицо было совершенно бесстрастным, когда она ответила:
     - Да, Мерв, правильно.
     - Что ж, похоже, именно этот револьвер, - сказал Олдрич, обращаясь к Мейсону, - лежал в перчаточном ящике моей машины. Его, наверное, оттуда выкрали.
     - Когда?
     - Не знаю. Я положил его в ящик и забыл о нем... пока вы не напомнили. И если этот револьвер - действительно один из тех двух, которые я купил, значит, он у меня украден. Иначе откуда бы ему здесь взяться? Ведь твой револьвер наверху, Хелен?
     - Да, Мерв.
     - Все же пойду проверю отделение для перчаток, - сказал Олдрич и, прежде чем ему успели хоть слово сказать, повернулся на пятках, открыл дверь, захлопнул ее за собой и исчез за пеленой дождя.
     - Я хочу попросить прощения за Мерва, если он показался вам слишком напористым и бесцеремонным, - извинилась Хелен Чейни. - Мерв - человек впечатлительный и очень нервный. Работа у него такая - постоянно под напряжением.
     - Да, могу себе представить, - кивнул Мейсон.
     - И он прямо-таки помешан на пунктуальности. Сами знаете, многие девушки обычно заставляют ждать своих кавалеров. Я же не могу себе этого позволить. Именно поэтому я сама открыла дверь - хотела показать ему, что готова к выходу. Ведь когда вы позвонили, я думала, что это он, и...
     - Я понимаю.
     - И конечно же, я очень ценю то, что вы взяли на себя труд приехать сюда. Теперь я вижу: вы действительно хотели помочь мне избежать неприятностей и дурной славы. А не могли бы вы мне сказать, что, собственно, случилось? Почему вы подчеркнули, что из револьвера Мерва стреляли три с половиной часа назад?
     - Думаю, что из этого оружия убили человека.
     - В самом деле? И кого же?
     - Не знаю. Пока не знаю.
     Она нахмурилась.
     - Вы снова говорите загадками, мистер Мейсон.
     - Возможно. Загадки - мое ремесло.
     Входная дверь резко распахнулась.
     - Так я и думал! - негодующе воскликнул Олдрич, размахивая кольтом. - Какой-то негодяй стащил револьвер у меня из машины. И ведь предупреждали - береги оружие! Могу я узнать, как он оказался у вас, мистер Мейсон?
     Олдрич осторожно - рукояткой вперед - вручил револьвер Мейсону.
     Тот взял его и небрежно сунул в карман.
     - Кто-то подбросил его одному из моих клиентов.
     - Ах, вот даже как!
     - И поскольку в револьвере были пустые гильзы и его могли использовать в преступных целях, я счел целесообразным дать знать мисс Чейни о том, что случилось, чтобы она могла поручить своим поверенным собраться и...
     - Я вам очень благодарен, мистер Мейсон, - широко улыбаясь, сказал Олдрич, - и хочу попросить прощения за то, что был не очень вежлив с вами. И знаете, сейчас я начинаю осознавать, что несправедлив также по отношению к вашей клиентке, этой самой мисс Багби. Драгоценности, правда, до сих пор не найдены, но в этом деле, я вижу, существуют особые обстоятельства, которые заставляют подвергнуть его некоторой переоценке. Завтра я свяжусь с Айрин Кейт. Мне кажется, мистер Мейсон, что мы сможем уладить это досадное недоразумение на очень выгодных для вас условиях.
     - Спасибо, - поклонился Мейсон.
     - Жаль, что до сих пор я ставил вам палки в колеса, - добавил Олдрич и повернулся к Хелен. - Дорогая, разреши воспользоваться твоим телефоном. Я хочу немедленно заявить в полицию о краже револьвера. У вас записан его номер, мистер Мейсон?
     - Звоните, я продиктую номер прямо с оружия. Хотя, мне кажется, вы его записывали и...
     - Ах да, конечно, - спохватился Олдрич. - Как это глупо с моей стороны. Он же у меня здесь, под рукой.
     Бизнесмен принялся крутить диск.
     - Хочу заявить о краже револьвера, - произнес он в микрофон. - Я только что обнаружил его пропажу из своей машины. Это кольт "кобра". Одна из новейших моделей, которая только-только начала появляться на рынке. Номер револьвера... - Он принялся теребить записную книжку и, не найдя нужной странички, швырнул ее наземь. - Черт! Дайте-ка я гляну на револьвер, Мейсон.
     Адвокат протянул Олдричу револьвер. Тот продиктовал номер по телефону.
     - Да, совершенно верно, у меня есть разрешение на его ношение... Мервин Олдрич, судоверфь "Крейсера Олдрича"... Да, я ношу его в целях самозащиты, поскольку часто езжу ночами. Он лежал в моем автомобиле, в отделении для перчаток. Да, я понимаю, что мне не следовало его там оставлять. Это, конечно, крайне неосмотрительно с моей стороны, но я просто-напросто забыл забрать его оттуда, что поделаешь... Затрудняюсь сказать точно, день-два, не больше... О, нет! Где он сейчас находится, я как раз очень хорошо знаю. Он у Перри Мейсона, адвоката, тот получил его от клиента... Да, спасибо, но как бы там ни было, я счел необходимым заявить о случившемся. - Олдрич бросил трубку, встал, вернул оружие Мейсону, затем крепко пожал ему руку. - Еще раз прошу прощения, мистер Мейсон. От всей души, поверьте.
     - Ну что вы? Нет нужды, - ответил Мейсон. - Желаю вам и мисс Чейни приятно провести вечер. До свидания.
     Взяв Деллу под руку, Мейсон решительно направился к выходу. Хелен Чейни, провожая их, вышла на крыльцо.
     - Ну и льет! - поежилась она.
     - Да, действительно...
     Кивнув актрисе на прощание, Мейсон покрепче подхватил Деллу под руку, и они опрометью помчались к машине. Распахнув дверцу, Мейсон усадил Деллу, затем обежал машину и поспешно скользнул за руль.
     Когда они отъехали от особняка, Делла сказала:
     - Да он же там целый спектакль разыграл. Ну и артист!
     - Совершенно верно, - кивнул Мейсон.
     - Шеф, он что, подменил револьвер?
     - Уверен.
     - Но номер... Господи, она же смотрела, как он записывал номер. Если зайдет речь о показаниях, у них будет два голоса против одного твоего.
     Мейсон снова кивнул. Несколькими минутами позже он остановил машину у обочины, достал револьвер, выдвинул барабан и внимательно осмотрел его. В нем находились четыре патрона и две гильзы, Мейсон поднес револьвер к носу, понюхал дуло, затем передал оружие Делле.
     - Принюхайся, - попросил он.
     - Пахнет только оружейным маслом. Если бы из него стреляли, пахло бы совсем по-другому.
     - Точно, - согласился Мейсон.
     - Шеф, можно сверить номера. Ты сможешь сказать, если...
     - Да нет у меня никаких номеров. Ведь это ты звонила Полу Дрейку и утрясала с ним все относительно револьвера.
     - Да, верно, - сказала Делла. - Один из номеров записан у меня в блокноте, я могу сравнить его с номером на этом револьвере и...
     - И что дальше?
     - Свяжемся с Дрейком и посмотрим, тот ли...
     - А зачем нам это?
     - Чтобы доказать, что была совершена подмена.
     - А какой прок нам от этого?
     - Как это какой прок?! Черт возьми, этим мы докажем, что... - Делла оборвала реплику на полуслове и изумленно уставилась на Мейсона.
     - То-то и оно, - усмехнулся Мейсон, пряча револьвер в карман. - Мы с тобой, как два несмышленыша, блуждающие по лесу. Откуда нам знать про какие-то там подмены? Да у нас и в мыслях не может возникнуть, что такой уважаемый бизнесмен, как Мервин Олдрич, способен на подобные штучки. А если и возникнет - никто ведь не поверит. Люди посчитают, что я лгу, пытаясь выгородить клиента.
     
     Глава 11
     
     Перри гнал машину в сторону Голливуда, явно пребывая в хорошем настроении.
     - Куда теперь, шеф? - спросила Делла Стрит.
     - О, я думаю, стоит подняться наверх, к месту происшествия, и посмотреть, что там творится. Но первым делом надо позвонить Полу Дрейку - у него было время на то, чтобы хоть что-то вынюхать.
     - Если собираешься звонить, вон телефон. Дальше дорога пустынная.
     - Пожалуй, ты права, - кивнул Мейсон, притормаживая у телефонной кабинки, стоявшей на заправочной станции.
     - Сам позвонишь или мне заняться этим? - спросила Делла.
     - Позвони ты. Узнай, что новенького, и скажи Полу, что я свяжусь с ним позже.
     - Несерьезно как-то ты к этому относишься, - выпалила Делла, не спуская с Мейсона негодующего взгляда.
     - Ах, Делла, ну послушай: насколько нам известно, наша клиентка стреляла в некоего типа, который пытался на нее напасть. Сейчас, наверное, уже установлено, что он матерый преступник, у которого на совести множество грехов, и...
     Делла сердито выхватила монетку из пальцев Мейсона, выскочила из машины и помчалась к телефонной кабинке.
     Мейсон откинулся на спинку сиденья, казалось, не обращая на нее ни малейшего внимания. Он вытащил из портсигара сигарету, постучал кончиком о ноготь большого пальца, сунул в рот, зажал губами, прикурил, выдохнул клуб дыма, снова затянулся и умиротворенно закрыл глаза. Между тем глаза Деллы Стрит, стоявшей в кабинке и крепко прижимавшей телефонную трубку к уху, ползли на лоб от изумления. Девушка нащупала блокнот, наскоро что-то в нем записала, затем, оставив трубку висеть на шнуре, бегом вернулась в машину.
     - Шеф! - воскликнула она, с трудом переводя дыхание.
     - Что случилось?
     - Тот человек в машине, убитый, - это Стив Меррил! Он же Стаунтон Вестер Гладден, находящийся в розыске за подделку документов и мошенничество. Это он выудил у Эвелин Багби все ее скудные сбережения. Она заявила на него в полицию, и там сохранились соответствующие записи!
     - Хм...
     - И смерть свою он нашел вовсе не так, как описывала Эвелин Багби. Это было преднамеренное убийство.
     - Да?
     - Когда машина летела под откос, фары ее были выключенными. И вообще многое из того, что Эвелин Багби рассказывала о машине, не согласуется с истинным положением вещей. Эвелин звонила Стиву Меррилу в первой половине дня и оставила для него сообщение. Полиции стало известно это от женщины, которая приняла сообщение. Ее зовут Руби Инвуд, она его соседка. У Меррила в последнее время водились в кармане деньжата. Откуда - никто не знает. Кое-кому из друзей он показывал семь с половиной тысяч долларов наличными. Они слышали также, что Меррил собирался откупиться от Эвелин, для чего позвонил ей и назначил встречу.
     - Встречу? - переспросил Мейсон.
     - Совершенно верно. Она сказала ему, что работает до трех часов дня, а затем до восьми свободна, и предложила встретиться в половине пятого на дороге поблизости от ресторана "Горная корона". И подробно описала место встречи.
     - Так-так, - сказал Мейсон. - Полиция, похоже, действительно зря времени не теряла.
     - Им удалось найти свидетелей. Дрейк говорит, что они трясут их целый час - ни на миг не дают продыху.
     - Могу себе представить, - кивнул Мейсон.
     - И еще кое-что. У Стива Меррила был револьвер. Он показывал его кому ни попадя. Весьма серьезное оружие - один из новейших кольтов. Вероятно, он и послужил орудием убийства.
     - Ах ты, господи!
     - В чем дело, шеф?
     - Украл, каналья, надо полагать, - ухмыльнулся Мейсон. - Ты же слышала, как Мервин Олдрич рассказывал, что...
     - Перри, ты же прекрасно знаешь, что там и слова правды не было. Мервин Олдрич выгораживал Хелен Чейни. И ты что же, так вот запросто позволишь, чтобы это сошло ему с рук?
     - Пока трудно сказать, что я позволю, а что нет, - ответил Мейсон. - Но одно могу утверждать с полной уверенностью: не стоит обвинять столь уважаемого гражданина, как Мервин Олдрич, в том, что он кого-то там выгораживает, не имея на руках веских доказательств. Что еще сообщил Дрейк?
     - Что полиция рвет и мечет. Тебя повсюду ищут. К расследованию подключена и городская полиция тоже. Сержант Холкомб из отдела по расследованию убийств торчит сейчас в "Горной короне" и пытается выяснить, где может скрываться Эвелин Багби. Джо Падена сказал ему, что с Эвелин случилась истерика, когда ты сообщил ей о смерти человека, в которого она стреляла, так что девушка, быть может, находится где-нибудь в больнице. Холкомб бушует. Полицейские дежурят у нашего офиса и давят на Пола Дрейка. Он очень обеспокоен.
     - Так-так-так...
     - Ты видишь, что происходит, шеф? Пол Дрейк говорит, что полиция готова возбудить дело против Эвелин Багби. Копы считают, что девушка заманила Стива Меррила на эту дорогу, убила его там, натянула ему на голову наволочку, забрала деньги, спустила труп в машине в ущелье, а затем вернулась к себе как ни в чем не бывало. Потом, выбрав подходящий момент, она позвонила тебе, рассказала о том, что нашла оружие, и вынудила назначить ей встречу. Наплела побасенок про нападение и все такое прочее.
     - Похоже, все свидетельствует в пользу такой версии, - медленно произнес адвокат.
     - Пол Дрейк ждет тебя на линии. Он зол, как сто чертей.
     - Прекрасно, - рассеянно сказал Мейсон. - Передай, что я благодарю его за прекрасно выполненную работу, пусть отправляется спать. Да, вот еще что! Не забудь пожелать ему спокойной ночи.
     Делла Стрит хлестнула Мейсона сердитым взглядом - и вдруг расхохоталась.
     - Что тут смешного? - поинтересовался адвокат.
     - Ты временами бываешь несносен, но сегодня, поверь мне, превосходишь самого себя.
     Делла отправилась в телефонную кабинку и, передав Дрейку пожелание Мейсона, повесила трубку и вернулась в машину.
     - Не стоило бы тебе так с ним поступать, - проворчала она.
     - С кем?
     - С Дрейком. Он ведь считал, что ты из кожи вон будешь лезть, пытаясь опередить полицию, поэтому созвал всех своих парней, чтобы были под рукой, если потребуются, и запасся чуть ли не ведром кофе, предполагая, что придется бодрствовать всю ночь. И вот представь себе: он там сидит, напряженный, как струна, и готовый по одному мановению твоей руки отправить в бой целую армию, а ты предлагаешь ему пойти спать. Так, знаешь ли, человека и с ума свести недолго. Еще один такой удар - и Пол надолго выйдет из игры.
     - Ну, Делла, Пол не железный, и ему тоже не мешает расслабиться - хотя бы на время. Что ни говори, а у него действительно тяжелая работа, постоянно на нервах - а такое, чтобы ты знала, не проходит для человека бесследно.
     - Ладно, делай что хочешь. Я устала от всего этого.
     Мейсон похлопал ее по руке.
     - Тут в нескольких кварталах есть стоянка такси. Я отвезу тебя туда. Бери такси и поезжай домой. Попытайся хорошенько выспаться.
     - А ты куда?
     - Как это куда? - ухмыльнулся Мейсон. - В "Горную корону", разумеется. Хочу увидеть, не смогу ли я чем-либо помочь стражам порядка. Если полиция во мне нуждается, я всегда готов пойти ей навстречу.
     
     Глава 12
     
     Мейсон загнал машину в гараж дома, в котором снимал квартиру, развернулся и крикнул привратнику:
     - Эй, Джо, я оставлю тут машину, если ты не возражаешь. Заскочу к себе на минутку.
     Адвокат поспешно поднялся в квартиру, достал из коробки два патрона тридцать восьмого калибра и несколькими минутами позже вернулся к машине. Проехав по Голливуду, Мейсон свернул к каньону и покатил вверх по длинной извилистой дороге, ведущей к ресторану "Горная корона".
     К тому времени, когда он появился у места происшествия, полицейские не только извлекли тело убитого из машины, но и подняли со дна ущелья саму машину. Автомобиль тут же был отправлен в лабораторию криминалистики для дактилоскопических и прочих исследований.
     Там, где аварийно-спасательная служба поднимала по склону холма разбившийся автомобиль, видны были кое-какие следы. Возле обрыва тут и там валялись использованные фотокассеты: понятно, что газетчики, разнюхав о случившемся, времени даром не теряли.
     Мейсон остановил машину, вышел под все еще ливший с неба дождь.
     Пройдя по дороге около двадцати ярдов, он достал из кармана револьвер, тщательно прицелился в добротный, окрашенный в красный цвет столб опоры ограждения, и спустил курок. Повернув дуло к стоявшему чуть поодаль дубу, он выстрелил во второй раз; пуля, разворотив кору, застряла в кряжистом стволе.
     Вернувшись к машине, Мейсон выдвинул барабан, вытащил две стреляные гильзы, заменил их теми патронами, которые достал из кармана, и сунул револьвер в бардачок. Завел мотор и отправился прямиком к ресторану "Горная корона".
     Струи сильного дождя хлестали по бетону автостоянки и крыше ресторана, сливались в шумные потоки, низвергавшиеся с карнизов. Мейсон отметил, что на стоянке - две полицейские машины и несколько малолитражек репортеров. Других автомобилей почти что не было. Жалобы Джо Падены на то, что в дождливую погоду гостей ждать не приходится, по-видимому, имели под собой весьма существенные основания.
     Припарковав машину, Мейсон погасил свет и выключил мотор.
     Репортер, сидевший за столом и время от времени скучающе поглядывавший в большое окно ресторана, подхватил вдруг свой фотоаппарат и рванул к выходу. Мгновение спустя блеснувшая яркой молнией фотовспышка ослепила адвоката. И тут же на стоянку, словно разъяренный бык на арену, выскочил сержант Холкомб.
     - Мейсон! - взревел он. - Где, черт побери, ваша клиентка, эта самая Эвелин Багби?!
     - Когда я видел ее в последний раз, она билась в истерике, - спокойно ответил Мейсон. - Думаю, ее отвезли к врачу.
     - К какому врачу?
     - Понятия не имею.
     - Билл Феррон сказал мне, что она отдала вам револьвер, из которого стреляла.
     - Револьвер? - переспросил Мейсон.
     - Оставьте эти глупости! - рявкнул Холкомб. - Вы юрист и прекрасно понимаете, о чем идет речь. Револьвер - вещественное доказательство. Он нам нужен. Вы обязаны сдать его полиции.
     - Разве мистер Феррон не говорил вам, что я предлагал ему осмотреть револьвер, но он...
     - Это было до того, как ему стало известно, что револьвер послужил орудием убийства.
     Несмотря на дождь, Мейсона и Холкомба тесным кружком обступили репортеры.
     - Убийства? - переспросил Мейсон.
     - Вы не ослышались, - сказал Холкомб. - Да, убийства.
     - Боюсь, у вас сложилось совершенно превратное представление о том, что случилось, - уверенно начал Мейсон. - Некий мерзавец вознамерился напасть на мисс Багби и...
     - Не рассказывайте мне сказки! - сержант опять сорвался на крик. - Приберегите их для присяжных. Где, черт побери, револьвер?
     - Револьвер? - снова переспросил Мейсон. Он бросил взгляд в сторону своей машины и нахмурился. - Судя по вашим словам, сержант, существует несколько иной взгляд на...
     - Я не собираюсь валять дурака, - заявил Холкомб. - Я знаю все об этом револьвере. Это один из новейших кольтов - облегченный, с укороченным стволом и барабаном под патроны тридцать восьмого калибра. К настоящему моменту он превратился в важное вещественное доказательство. Как представитель власти, я официально извещаю вас, что этот револьвер послужил орудием убийства - из него был произведен тот роковой выстрел, который повлек за собой смерть человека. Поэтому я предлагаю вам немедленно предоставить в распоряжение властей указанное вещественное доказательство. Если этого сделано не будет, вам предъявят обвинение в нарушении закона. Так вы отдадите мне револьвер или нет?
     Мейсон заколебался, затем открыл правую дверцу машины, протянул руку к бардачку, но тут же ее отдернул.
     - Минутку, сержант, - сказал он. - Я не отказываюсь предоставить вам что-то из того, что может послужить вещественным доказательством в уголовном деле об убийстве, но если, я повторяю, если я отдам вам револьвер, то сделаю это вовсе не потому, что выполню ваш приказ. Попроси вы меня предъявить оружие, которое, как я полагаю и во что верю, было тем самым, из которого Эвелин Багби произвела наугад, по ее словам, два выстрела, вот тогда...
     Сержант Холкомб толкнул Мейсона в грудь плечом, отодвигая его в сторону. Откинув крышку бардачка, сунул внутрь руку, и на его губах появилась торжествующая улыбка. Сержант вытащил револьвер, удовлетворенно хмыкнул, обнаружив в нем две пустые гильзы, и положил оружие в карман.
     Вокруг толклись фоторепортеры, сражаясь за лучшие места для съемки. То и дело сверкали блицы.
     - Может, повторите все это еще разок для нас? - попросил один из репортеров. - Мы снимем крупным планом, как вы вытаскиваете эту штуковину из машины адвоката.
     Сержант Холкомб охотно исполнил его просьбу.
     Мейсон с несколько обескураженным видом стоял в сторонке, пока фоторепортеры занимались своим делом.
     - А теперь я хочу видеть Эвелин Багби, - повернулся Холкомб к Мейсону.
     - Увидите, как только врач даст разрешение.
     - Хватит с меня этой ерунды про врачей и истерики! - взорвался Холкомб. - Где вы ее прячете?
     - Я уже сказал вам, что понятия не имею, где она, - ответил Мейсон. И тут же добавил: - Я считаю, вы не имели никакого права шарить в моем автомобиле без разрешения и...
     - Ладно, хватит, - буркнул Холкомб. - Нет смысла спорить. Как бы там ни было, я получил то, что хотел.
     Он резко повернулся и направился в ресторан.
     Воспользовавшись тем, что журналисты обступили Холкомба, пытаясь выудить побольше информации о револьвере и сделать хорошие снимки, Мейсон обошел машину, сел за руль, включил зажигание и уехал прежде, чем хоть кому бы то ни было из присутствовавших пришло в голову им заинтересоваться. Несколькими мгновениями позже он уже катил по направлению к Голливуду.
     
     Глава 13
     
     Мейсон сел у изголовья кровати. Делла Стрит убрала поднос с пустой посудой и остатками завтрака. Эвелин Багби - на ней была одна из ночных сорочек Деллы - уселась поудобнее в постели и улыбнулась адвокату.
     - Как себя чувствуете? - спросил тот.
     - На миллион долларов. Голова немного кружится, но... Ох, ребята, ну и здорово же я выспалась!
     Попугай в клетке, взбудораженный нашествием визитеров, крутил головой, пытаясь разглядеть все, что творилось в комнате.
     - Бедняжка Полли! Бедняжка Полли! - выкрикивал он время от времени. - Полли хочет печенья? Полли хор-р-рошая! Вот тебе, Полли! Ням-ням!
     - У вас впереди нелегкий день, - сказал Мейсон. - Вам следует быть готовой к этому.
     - Они считают, что я?.. Ну, говорите же!
     - Я скажу, - вздохнул Мейсон, - только вряд ли вам понравится то, что вы услышите.
     - Говорите.
     - В машине, валявшейся на дне ущелья, находился труп мужчины, убитого пулей, угодившей в правый висок. Голову мертвеца прикрывала наволочка с прорезями для глаз, прихваченная на лбу резинкой.
     - Все так, как я рассказывала, - кивнула Эвелин.
     Попугай скрипуче захохотал.
     - В наволочке была рваная дыра, - продолжал Мейсон, - но в лаборатории установили, что дыра эта не от пули и что наволочку напялили на голову пострадавшего уже после того, как в голову ударила пуля.
     - Но разве... разве эта пуля, попав в висок, не убила его на месте?
     Мейсон кивнул.
     - Вот тебе! - рявкнул попугай.
     - Но он же сидел за рулем и управлял машиной, когда я его увидела, - запротестовала Эвелин Багби.
     - Полиции это видится иначе, - пожал плечами Мейсон. - И вот еще что. Установлена личность погибшего.
     - И кто же он такой?
     - Его имя, - произнес Мейсон, - точнее, то имя, под которым его знали в Голливуде, - Стив Меррил. Вы его тоже, несомненно, знали, только под другим именем - как Стаунтона Вестера Гладдена.
     Не сводя глаз с адвоката, Багби резко выпрямилась.
     - Вы шутите, мистер Мейсон?
     - Злая была бы шутка, если бы я так пошутил, - сказал Мейсон и многозначительно добавил: - Над вами.
     - Ну так это все расставляет по своим местам! - воскликнула она.
     - По каким местам?
     - Разве вы не видите? Я разоблачила Меррила - обнаружила, что он и есть Стаунтон Вестер Гладден. Меррил обокрал меня, и я заявила на него в полицию. Лишь небесам известно, скольких людей он обманул. Если бы стало известно, что Меррил и Гладден - один и тот же человек, ему не поздоровилось бы. Вот он и решил заткнуть мне рот. Позвонил и оставил сообщение: мол, хочет вернуть мне то, что должен. А сам следил откуда-то, дожидаясь, пока я сяду в машину и покачу вниз, а затем попытался столкнуть с дороги.
     - И вы дважды в него выстрелили, - подсказал Мейсон.
     Она кивнула.
     - И одна из пуль каким-то образом влетела под наволочку и вонзилась ему в висок.
     - Но если он был в наволочке и это моя пуля у него в голове, то она не могла туда попасть, не продырявив...
     - То-то и оно, - сказал Мейсон. - На этом полиция и собирается построить версию о том, что произошло хладнокровное, заранее спланированное убийство: вы убили Меррила и лишь затем напялили наволочку ему на голову, ну и, естественно, разыграли всю эту комедию с нападением.
     - Бедняжка Полли! Бедняжка Полли! - сочувственно отозвался попугай.
     - Но, мистер Мейсон, посудите сами, это же... это же нелепость, ахинея, которая и яйца выеденного не стоит!
     - Вы бы сослужили себе добрую службу, - сказал Мейсон, - если бы объяснили, каким образом наволочка с вашей подушки оказалась на голове у Меррила.
     - Вот тебе! Вот тебе! - выкрикнул попугай.
     - Расскажите мне обо всем этом поподробнее, мистер Мейсон. Все, что вы знаете и что раскопали полицейские.
     - Меррил взял машину напрокат. Он снимал меблированную квартиру в одном из доходных домов Стернвуда. Жильцы обычно ставят свои машины на пустыре, который начинается сразу за домом. Машину такой же марки имел также некий Оскар Лумис. Лумис живет в том же доме. Он поставил свою машину рядом с машиной Меррила. Без двадцати пять Лумис вышел к месту парковки и обнаружил, что автомобиля нет. Он тут же заявил о пропаже в полицию. Несколькими минутами позже на пустыре появился еще один жилец этого дома, Боулз, который надоумил Лумиса поискать Меррила. Сказал: быть может, он взял машину по ошибке. По словам Боулза, он видел, как Меррил некоторое время назад уехал в "Шевроле", рядом с ним в машине сидела женщина...
     - Боулз? - перебила Эвелин. - А ему-то что здесь надо? Ведь Боулз, насколько я помню, живет в Риверсайде.
     - Знаю, - сказал Мейсон. - Я поручил детективам поработать над этим. Думаю, Меррил организовал кражу драгоценностей Хелен Чейни и Айрин Кейт, причем, подставив вас, прикарманил наиболее дорогие из них и заодно расстроил свадьбу. Пока мне не ясно, как он все это провернул, но, похоже, что у Боулза тоже рыльце в пушку. Боулз утверждает, что не знал Меррила до кражи драгоценностей и познакомился с ним лишь тогда, когда тот его разыскал, узнав, что он был свидетелем по этому делу. Я, как юрист, нахожу это весьма подозрительным. Но, как бы там ни было, Боулз и Меррил стали большими друзьями. Меррил доверял Боулзу, он рассказал ему и о вас, и о том затруднительном положении, в котором оказался из-за того, что вы его узнали. Я понимаю, о чем вы сейчас подумали... Но у Боулза есть алиби. В четыре сорок он встретился с Лумисом. Затем к ним присоединилась Руби Инвуд, которая тоже живет в том доме. Вот так, втроем, они и отправились обедать и расстались только после восьми часов вечера. Эта Руби Инвуд та еще штучка. Она нигде не работает, но снимает шикарную квартиру, прекрасно одевается и водит дружбу со многими мужчинами. С недавнего времени разъезжает в новой машине, подаренной ей, по слухам, неким Лотарио. Боулз, похоже, чист в том, что касается смерти Меррила, но я продолжаю прорабатывать версию о его соучастии в краже драгоценностей. Теперь что касается Олдрича. Он не имеет свидетелей, которые могли бы подтвердить его показания относительно того, где он находился в промежуток времени между половиной пятого и половиной восьмого. Айрин Кейт, по ее словам, была дома, ждала моего звонка. Это проверяют мои сыщики. Однако ключом к решению загадки являетесь все же вы. По радио передали обращение к врачу, оказавшему вам помощь, - его просят срочно связаться с полицией. Полицейские считают, что кто-то специально убрал вас из их поля зрения. Обстановка накаляется. Я не могу больше укрывать вас от полиции.
     Эвелин растерянно кивнула.
     - Вам придется испытать еще кое-что, - добавил Мейсон.
     - Что именно?
     - Сесть в камеру предварительного заключения.
     - Думаю, я это вынесу, - сказала она. - Я... Мне ведь не привыкать.
     - Есть еще одно... - вздохнул Мейсон.
     - Что?
     - Дайте языку волю.
     - О чем же я должна говорить, мистер Мейсон?
     - Обо всем. Я хочу, чтобы вы рассказали репортерам о вашей нелегкой жизни, о том, как вы лишились тех жалких сбережений, с которыми надеялись завоевать Голливуд, как вас предал этот самый Стаунтон Вестер Гладден, он же Меррил.
     - Но разве об этом надо говорить? Разве я не укажу тем самым на мотив преступления? У меня ведь была причина желать смерти Меррила.
     - Верно, так оно и получится. Но полиция и сама рано или поздно до этого докопается. Я считаю, что вам же будет лучше, если вы выложите всю подноготную, и сделаете это, не дожидаясь допросов с пристрастием. Вас станут табунами осаждать репортеры, жаждущие услышать душещипательную историю из жизни простой американской девушки. Не обманите их ожиданий. И не забудьте упомянуть, что с тех пор, как вам стукнуло восемнадцать, вы время от времени учились актерскому ремеслу.
     - И опять подставить себя под удар? - она с сомнением покачала головой. - Это будет выглядеть так, словно я разыгрываю мелодраму, используя свои актерские способности.
     - Именно то, что мне надо! - заявил Мейсон. - Я хочу, чтобы охотники за сенсациями начали вслух гадать о том, кто же вы такая: талантливая актриса, которая успешно водит всех за нос, или бесхитростная простушка, которой органически чужда ложь, поэтому она выбалтывает все как на духу. Чем большую шумиху они поднимут, тем лучше для вас. Любая из газетных статей - и ругательная, и превозносящая до небес - будет вкладом в вашу рекламную кампанию. Как актрисы, имею в виду.
     - Бедняжка Полли! Вот твое печенье! - подхватил попугай.
     - Должна ли я о чем-то умолчать?
     - Боже упаси, - ответил Мейсон. - Выложите им все, без остатка. Как только вы попытаетесь скрыть хоть что-нибудь - пиши пропало. Никто не поверит в вашу искренность. Да и вы изведетесь мыслями об этом своем секрете. Нет уж, никаких секретов. Излейте душу - это лучшее, что можно придумать.
     - А как быть с полицией?
     - Точно так же, - ответил Мейсон. - Изложите им свою историю и повторяйте ее снова, снова и снова - столько раз, сколько они захотят ее слушать. Ничего не скрывайте.
     - Я рада, - сказала она.
     - Чему вы рады?
     - Тому, что вы советуете мне поступать именно таким образом. Ведь я, мистер Мейсон, и в самом деле ни в чем не виновата.
     Она посмотрела ему прямо в глаза. Ее ресницы при этом дрогнули.
     - Прекрасная уловка, - сказал Мейсон. - Так и действуйте.
     - Какая уловка?
     - Смотреть на человека, которого желаешь убедить в чем-то, широко распахнув глаза.
     - Но это вовсе не уловка, мистер Мейсон! Я была совершенно искренна. Я...
     Мейсон улыбнулся.
     - Я склонен вам верить потому, что предпочитаю всегда верить клиентам, но этот ваш взгляд с широко распахнутыми глазами - актерский прием.
     Она нахмурилась, но тут же расхохоталась.
     - Ох, может быть, вы и правы! Я так долго разучивала этот взгляд перед зеркалом, что не заметила, как он вошел у меня в привычку. Это действительно один из тех актерских приемов, которым учил меня Стаунтон Гладден. Разве не забавно, что мне приходится использовать его в связи... в связи со смертью Гладдена?
     - Врач, оказавший вам помощь, чувствует себя как на иголках. Полиция в своем обращении по радио подробно описала вас, и он считает себя обязанным позвонить полицейским - тем более сейчас, когда нужда в его опеке отпала. Он наверняка сообщит им, что мисс Стрит увезла вас к себе и уложила в постель после того, как он ввел вам успокоительное. Так что ждите полицию.
     - Сколько у меня времени?
     - Ровно столько, чтобы успеть умыться и одеться.
     Эвелин чуть не выскочила из постели.
     - Ну хорошо, - сказал Мейсон. - Мы с Деллой выйдем, а вы примите душ и оденьтесь. Полицейские появятся здесь минут через двадцать.
     Мейсон придержал дверь и осторожно прикрыл ее за Деллой. Та вопросительно повела бровью.
     - Мы увязли в этом по уши, Делла, - тихо сказал Мейсон. - Отступать некуда. Что касается меня, я предпочитаю принимать слова Багби за чистую монету.
     - Чистая монета - это хорошо, - согласилась Делла Стрит, - только как бы с этой монетой не просчитаться.
     Из-за двери донесся пронзительный вопль попугая, завершившийся демоническим хохотом.
     
     Глава 14
     
     Поскольку в деле Эвелин Багби была замешана кинозвезда, а само дело казалось сотканным из противоречий, пресса следила за ним с пристальным вниманием.
     Фрэнк Нили боялся сцены, точнее, сценических представлений, каковыми являются судебные разбирательства. Нили на время ослеп, когда, входя в зал суда рядом с Перри Мейсоном, получил прямо в лицо залп вспышек фоторепортеров.
     - О господи! - шепнул он. - Я понятия не имею, как вести себя дальше, мистер Мейсон. Выступать в суде наравне с вами - это такая дерзость с моей стороны, что...
     - Держитесь увереннее, - с улыбкой подсказал Мейсон. - И смотрите на вещи проще. Главное - ястребом следите за свидетелями и манипулируйте их показаниями так, чтобы из них вытекала польза для вашего клиента.
     - Если картина преступления, столь живописно воссозданная сержантом Холкомбом, верна во всех деталях, положение нашей клиентки весьма незавидное, - заметил Нили.
     - Оно всегда таково на первых порах, когда у полиции есть складная и хорошо проработанная версия, - кивнул Мейсон. - Все, что нам пока надо, - внимательно следить за изложением фактов. Ага, вот и судья.
     В зал вошел судья Киппен.
     - Слушается дело "Народ против Эвелин Багби", - произнес он сакраментальную фразу, открывавшую судебное заседание.
     - Обвинение готово.
     - Защита готова, - отозвался Мейсон.
     - Вызывайте свидетелей, - распорядился судья.
     Окружную прокуратуру представлял на суде заместитель окружного прокурора Джеффри Строн - молодой юрист, сравнительно недавно занявший этот пост, но делавший стремительную карьеру судебного заседателя. Ходили слухи, что Строн жаждал схлестнуться с Перри Мейсоном в зале суда и показать ему, где раки зимуют. Первым из свидетелей он пригласил Гарри Боулза.
     Нили нагнулся и шепнул на ухо Мейсону:
     - Ох, как мне хочется, чтобы вы надрали ему задницу!
     Джеффри Строн, казалось, услышал это пожелание. Он встал, иронически ухмыльнулся и, после того как свидетель присягнул и ответил на обязательные вопросы, спросил:
     - Вы знали Стива Меррила при жизни?
     - Да, сэр.
     - Где он сейчас?
     - Он мертв.
     - Вы видели труп Стива Меррила?
     - Да, сэр, видел.
     - Где?
     - В морге округа.
     - Вы опознали в погибшем Стива Меррила?
     - Да, сэр.
     - Ваша очередь, - бросил Строн Мейсону.
     Мейсон ласково улыбнулся Боулзу.
     - Как долго вы были знакомы со Стивеном Меррилом, мистер Боулз?
     - Очень недолго. Так случилось, что он подыскал мне квартиру в том же доме, в котором жил сам.
     - Мистер Боулз, знали ли вы покойного в то время, когда он подвизался под именем Стаунтона Вестера Гладдена?
     - Протестую, Ваша Честь! Считаю вопрос неправомерным, не относящимся к делу и несущественным, - резко отозвался Строн.
     - Это ведь перекрестный допрос, Ваша Честь, - пожал плечами Мейсон.
     - Минуточку, - произнес судья Киппен, наклоняясь и разглядывая Мейсона поверх очков. - Это пока еще не суд, а предварительное разбирательство. Цель его состоит в том, чтобы установить, было ли совершено преступление, и если факт такового подтвердится, определить, есть ли достаточные основания полагать, что ответчица участвовала в указанном противозаконном деянии. Поэтому суд не намерен вдаваться в формально-юридические споры относительно правомерности тех или иных вопросов, но и превращать этот процесс в спектакль не собирается тоже. Я допускаю полемику по существенным вопросам, но буду решительно пресекать какие бы то ни было драматические фейерверки и прямые столкновения с переходом на личности. Протест отклоняется. Свидетель, отвечайте на вопрос.
     - Знали ли вы покойного тогда, когда он называл себя Стаунтоном Вестером Гладденом? - повторил Мейсон.
     - Нет, сэр. Но в день своей смерти он признался мне, что однажды использовал это имя.
     - У меня все, - сказал Мейсон.
     - Вопросы у обвинения? - спросил судья Киппен.
     - Нет вопросов, Ваша Честь.
     - Свидетель может считать себя свободным. Кто следующий?
     - Уильям Феррон.
     Феррон вышел вперед, принес присягу и подтвердил, что опрашивал ответчицу в кафе "Древо Джошуа" в тот вечер, когда было совершено предполагаемое убийство.
     - Ответчица делала какие бы то ни было заявления?
     - Да, делала.
     - Эти заявления были сделаны добровольно и без принуждения с вашей стороны?
     Феррон улыбнулся.
     - Они были сделаны в присутствии ее адвоката.
     - Мистера Перри Мейсона?
     - Совершенно верно.
     Феррон в подробностях пересказал то, что услышал от подсудимой. Затем свидетель дал показания относительно поездки по горной дороге и обнаружения сломанного ограждения, рассказал о том, как был найден труп, а также обо всем прочем, что случилось после этого.
     - Задавайте вопросы, - предложил Строн.
     - Нет вопросов, - ответил Мейсон.
     - Для дачи свидетельских показаний приглашается сержант Холкомб, - объявил Строн.
     Холкомб вышел вперед, принес присягу и, явно довольный собой, уселся в свидетельское кресло, всем своим видом показывая, что намерен оставаться в нем на протяжении длительного времени. Отвечая на вопрос Строна, он указал должность, занимаемую им в городской полиции, и пояснил, что городской отдел по расследованию убийств был поставлен службой шерифа в известность о случившемся на горной дороге после того, как выяснилось, что труп пострадавшего находится на городской территории.
     - И что вы увидели на месте происшествия?
     - Шел дождь. Машина лежала у подножия горы. Там уже были представители коронера и полицейские фотографы.
     - Что вы предприняли?
     - Я спустился вниз, чтобы осмотреть труп, а затем, когда были сделаны снимки, зафиксировавшие точное положение тела в машине, помог его извлечь. Обратил внимание парней из службы шерифа на некоторые обстоятельства, которые счел особенно важными.
     - Что вы имеете в виду?
     - Я полагал, что очень важно зафиксировать и запротоколировать положение переключателя света в машине.
     - И каковым оно было?
     - Переключатель находился в положении "выключено".
     - Вы говорите о переключателе фар того автомобиля, который лежал на дне ущелья и в котором находилась жертва?
     - Совершенно верно.
     - Значит, фары были выключены?
     - Да, сэр.
     - Вы говорили с ответчицей об этом?
     - Да, сэр.
     - При этом оказывали на нее какое-либо давление, чтобы вынудить дать показания?
     - Нет, сэр.
     - Не было никаких угроз?
     - Не было, сэр.
     - Все высказывания ответчицы были сделаны ею добровольно, без всякого принуждения?
     - Да, сэр.
     - Вы спрашивали ответчицу о фарах того автомобиля, который, по ее словам, пытался столкнуть ее машину с обрыва?
     - Да, сэр. Спрашивал.
     - И какой ответ получили?
     - Она ответила, что фары были включены, что они ярко горели, что их свет, отражавшийся от ветрового стекла ее машины, весьма ей мешал.
     - Вам удалось найти оружие, с помощью которого было совершено преступление?
     - Да, сэр.
     - Где оно находилось?
     - У Перри Мейсона, адвоката обвиняемой.
     - Где конкретно?
     - В перчаточном ящике его машины.
     - Когда вы его заполучили?
     - Часов в одиннадцать вечера.
     - Где?
     - Мейсон приехал в ресторан "Горная корона". Там работает ответчица. Адвокат, вероятно, пытался увидеться с ней до того, как...
     - Нас не интересуют ваши предположения, - перебил его Строн. - Вы ведь полицейский и знаете, как следует давать свидетельские показания. Вы должны излагать факты и только факты. Теперь расскажите нам о том, что там произошло.
     - Я спросил мистера Мейсона о револьвере, который он получил от обвиняемой - то есть о том револьвере, который обвиняемая передала мистеру Мейсону в ресторане, когда излагала свою версию случившегося мистеру Феррону, помощнику шерифа.
     - И мистер Мейсон отдал вам револьвер?
     - Да, сэр. Точнее, он признался в том, что револьвер у него, и протянул руку к перчаточному ящику. Тогда я открыл крышку ящика и вытащил оттуда револьвер.
     - Где он сейчас?
     - Здесь, у меня.
     - В каком состоянии находилось оружие в тот момент, когда оказалось у вас?
     - В том же, в каком находится сейчас.
     - Специально обращаю внимание присутствующих на барабан револьвера. Сержант Холкомб, там были четыре снаряженных патрона и две пустые гильзы, не так ли?
     - Да, сэр. Совершенно верно.
     - То есть в настоящий момент револьвер находится в таком же состоянии, в котором находился тогда, когда был передан вам?
     - Да, сэр.
     - Вы можете дать в этом клятву?
     - Да, сэр.
     - Ваша Честь, я прошу приобщить это оружие к материалам дела в качестве вещественного доказательства под литерой "А".
     - Я хотел бы задать несколько вопросов относительно этого оружия, а также допустимости приобщения его к материалам дела, - сказал Мейсон.
     - Очень хорошо.
     Холкомб смотрел на Мейсона с вызовом.
     - Вы утверждаете, сержант, что оружие находится в том же состоянии, в котором оно находилось тогда, когда попало в ваши руки?
     - Да, сэр.
     - И его не трогали?
     - Никоим образом, сэр.
     - Вы отдавали оружие на баллистическую экспертизу, не так ли?
     - Да, сэр.
     - Вам известно, что при баллистической экспертизе производятся пробные выстрелы? Вы присутствовали при том, как производились пробные выстрелы из этого револьвера?
     - Да, сэр.
     - Чтобы произвести эти самые пробные выстрелы, нужно было вытащить стреляные гильзы из...
     - Конечно. И не только стреляные гильзы. Патроны, оставшиеся в револьвере, - вещественные доказательства. Мы хотели убедиться в том, что пуля, послужившая причиной смерти потерпевшего, идентична по некоторым признакам остальным, находившимся в патронах, которыми заряжен был барабан. Поэтому мы не использовали при испытаниях указанные патроны.
     - Прекрасно, - сказал Мейсон. - Значит, вы разрядили револьвер, произвели пробные выстрелы, использовав при этом другие патроны, затем вставили в барабан извлеченные из него ранее пустые гильзы и патроны.
     - Совершенно верно.
     - Кто этим занимался?
     - Лично я, сэр.
     - В таком случае, - сказал Мейсон, - потрудитесь уточнить, чем вы можете доказать, что пустые гильзы занимают в настоящий момент те же самые гнезда, которые они занимали до пробной стрельбы.
     - Но... но это не имеет никакого значения!
     - Утверждая, что оружие находится в том же состоянии, в котором оно было в тот момент, когда попало в ваши руки, вы учитывали лишь практические аспекты, не так ли?
     - Да, сэр.
     - Вы пытались установить владельца оружия по заводскому номеру последнего?
     - Конечно.
     - И что же вы установили?
     Судья Киппен вскинул брови.
     - Этот вопрос, насколько я понимаю, исходит непосредственно от защитника, - сказал он.
     - Совершенно верно, - согласился Мейсон. - С формальной точки зрения моя подзащитная может иметь некоторые возражения относительно отдельных моментов следствия, но я не вижу смысла в том, чтобы привлекать в качестве свидетеля продавца оружия или дотошно исследовать регистрационные документы. В этом отношении я полностью доверяю высочайшему профессионализму сержанта Холкомба...
     - Спасибо, - саркастически скривился Холкомб.
     - ...так что я хотел бы предоставить ему возможность сообщить о результатах его расследования. Что вы установили, сержант?
     - Я установил, что этот револьвер был продан 25-го числа прошедшего месяца в магазине спортивных товаров в Ньюпорт-Бич некоему Мервину Олдричу. Я установил также, что Мервин Олдрич приобрел это оружие в целях самозащиты, что он имел на него соответствующее разрешение, что он хранил его в перчаточном ящике своего автомобиля, что оно было оттуда украдено, что...
     - Минутку, - перебил его судья Киппен. - Я не вижу смысла в пересказе показаний иного свидетеля. Господин заместитель окружного прокурора, присутствует ли в суде мистер Олдрич?
     - Да, Ваша Честь, - сказал Джеффри Строн.
     - Насколько я понимаю, считается, что револьвер был похищен у мистера Олдрича при обстоятельствах, дающих обвинению возможность утверждать, что это было проделано обвиняемой?
     - Совершенно верно, Ваша Честь.
     - Полагаю, что мы могли бы услышать об этом непосредственно из уст мистера Олдрича.
     - Да, Ваша Честь.
     - В таком случае я предлагаю отпустить сержанта Холкомба и пригласить мистера Олдрича занять его место, - подал голос Мейсон.
     - Один момент! - поспешно отозвался Строн. - У меня нет возражений относительно того, чтобы выслушать мистера Олдрича. Я собирался выставить его в качестве свидетеля обвинения, но не вижу нужды делать это сию минуту. Чтобы решить вопрос о приобщении оружия к материалам дела в качестве вещественного доказательства, требуется совсем немного: указать, что оно находилось у ответчицы, и зафиксировать тот факт, что именно оно было использовано в качестве орудия убийства Стивена Меррила.
     Судья Киппен посмотрел на Мейсона.
     - Что скажет на это защита?
     - С процессуальной стороны корректность позиции обвинения не вызывает сомнения, - сказал Мейсон, - но я хотел бы обратить внимание Высокого Суда на два момента. Во-первых, обвинение пока еще не доказало, что этот револьвер - тот самый, из которого вылетела пуля, убившая Стивена Меррила. Во-вторых, не доказано также то, что он когда-нибудь находился в руках у моей подзащитной.
     - Что вы хотите этим сказать? - удивился Строн. - Вы же сами передали его сержанту Холкомбу.
     - Он извлек револьвер из моей машины, - сказал Мейсон. - А я - не то же самое, что ответчица.
     - Но вы представляете ее интересы.
     - Только как адвокат. Однако я и в этом качестве даже словом не обмолвился о револьвере как орудии преступления. Может быть, я смогу доказать это, задав сержанту Холкомбу несколько вопросов. - Мейсон, благожелательно улыбаясь, повернулся к Холкомбу. - Помните, сержант, когда я приехал в "Горную корону", вы подошли ко мне и спросили о револьвере, который мне передала Эвелин Багби?
     - Да, только, мне кажется, я спросил о револьвере, послужившем орудием убийства.
     - И вы, надеюсь, не станете отрицать, что после этого, оттолкнув меня, запустили руку в перчаточный ящик моего автомобиля и выудили оттуда вот этот самый револьвер, о котором идет сейчас речь?
     - Вы недопустимо медлили с передачей мне револьвера, и я вынужден был сам его у вас забрать, - запальчиво заявил Холкомб.
     - Мне кажется, что это нюансы формального характера, - заметил судья Киппен. - Есть ли у защиты действительно серьезные основания полагать, что этот револьвер - не то оружие, которое использовалось для убийства? Быть может, вы хотите доказать, что убийство было совершено при смягчающих вину обстоятельствах?
     - В отношении оружия, Ваша Честь, - ответил Мейсон, - я хочу одного: пусть мне предъявят неоспоримые доказательства того, что именно оно было орудием преступления.
     - Могу я узнать, почему вы так на этом настаиваете? - спросил судья Киппен. - Мне кажется, что вам, как адвокату, следует с большим благоразумием принимать то, о чем не может быть двух мнений.
     - Как вы уже слышали, Ваша Честь, из этого револьвера проводились опытные стрельбы. Эксперты сравнили полученные образцы пуль с той, которая послужила причиной смерти потерпевшего, - сказал Мейсон, - и я хочу поскорее ознакомиться с результатами этой экспертизы, чтобы моя подзащитная смогла внимательно изучить фотоматериалы и должным образом подготовиться к защите.
     - Понятно, - сказал судья Киппен. - Думаю, это можно устроить. Мистер Строн, у вас, несомненно, уже есть среди прочих бумаг заключение баллистической экспертизы. Почему бы вам не познакомить с ним Высокий Суд и не доказать наконец, что именно этот револьвер послужил орудием убийства? А затем, доказав, что он находился у ответчицы, вы сможете...
     - В этом-то и загвоздка, Ваша Честь, - досадливо скривился Строн. - Пуля, послужившая причиной смерти жертвы, оказалась очень сильно деформированной. Она совершенно плоская с одной стороны, а со второй имеет некоторые повреждения, нанесенные во время вскрытия хирургическим инструментом, когда ее извлекали из головы потерпевшего.
     - Вы хотите сказать, что пулю невозможно идентифицировать? - спросил судья Киппен.
     - Э-э, я... С вашего разрешения, я хотел бы задать этому свидетелю еще несколько вопросов, чтобы внести ясность, - поспешно сказал Строн.
     - Задавайте.
     - Надеюсь, я смогу представить два или три вещественных доказательства, которые окажутся столь красноречивыми, что снимут все сомнения относительно сути произошедшего. Сержант Холкомб, я хочу обратить ваше внимание на наволочку, находившуюся на голове потерпевшего. Она у вас с собой?
     - Да, сэр. Она здесь.
     Сержант Холкомб открыл небольшую сумку и достал оттуда наволочку в бурых пятнах крови.
     - Скажите, сержант, вы обнаружили на этой наволочке метку прачечной?
     - Да, сэр. Обнаружил.
     - Вам удалось установить, какой прачечной эта метка?
     - Да, сэр.
     - Вы нашли другие наволочки с теми же метками?
     - Да, сэр.
     - Где?
     - В бельевой ресторана "Горная корона".
     - Вы осматривали комнату ответчицы?
     - Да, сэр.
     - И кровать тоже?
     - Да, сэр, осматривал.
     - Когда?
     - Почти сразу же после того, как приехал в "Горную корону".
     - И что вы обнаружили?
     - На кровати лежали две подушки. Одна из них была в наволочке, на второй наволочка отсутствовала.
     - Что касается наволочки на голове Стива Меррила, как по-вашему, она была натянута на нее до или после смерти упомянутой жертвы?
     - После смерти, сэр, и...
     - Минутку, - вмешался судья Киппен. - В том, как вы задаете вопросы, заметна тенденциозность, которая может спровоцировать нужный вам ответ свидетеля.
     - Защита не возражает, - сказал Мейсон. - Мы готовы пойти навстречу обвинению во всем том, что не считаем спорным.
     - Не считаете спорным? - переспросил удивленный судья.
     Строн вскочил и шагнул к столу адвокатов.
     - То есть вы признаете, что наволочка оказалась на голове потерпевшего после его смерти? - недоверчиво сказал он.
     Мейсон пожал плечами.
     - Я не вношу протеста против заданного вопроса. Вы же можете делать из этого любые выводы, какие только пожелаете. Я всего лишь известил Высокий Суд о том, что предпочитаю воздержаться от протеста, когда нахожу факт бесспорным.
     Строн медленно опустился на сиденье. Он казался изрядно озадаченным.
     - Хорошо, продолжайте, - раздраженно бросил судья. - Свидетель, отвечайте на заданный вопрос.
     - Наволочка была натянута на голову потерпевшего уже после его смерти, - сказал Холкомб. - В ней есть дыра. Но дыра эта не от пули - вокруг нее нет следов пороха, пороховой гари и прочих характерных признаков. В то же время такие следы найдены на волосах и коже головы убитого. Мы провели следственный эксперимент, пытаясь установить, каким образом могли возникнуть подобного рода пороховые отметины, и обнаружили, что они появляются, если выстрел производится с расстояния около восьми дюймов от цели или, если быть точным, с расстояния от семи до девяти дюймов.
     - Какое оружие использовалось в эксперименте? - спросил Мейсон.
     - Вот этот револьвер.
     - Иными словами, - сказал судья Киппен, - вы утверждаете, что этот револьвер и был орудием убийства?
     - Да. У меня нет ни малейших сомнений, Ваша Честь, - заявил Строн. - То, что пулю, послужившую причиной смерти жертвы, не удалось идентифицировать с той же легкостью, с которой были идентифицированы иные пули, обусловлено только неблагоприятным стечением обстоятельств. Однако я могу с помощью косвенных улик доказать, что убийство совершилось с использованием именно этого оружия.
     - Доказывайте, - приказал судья Киппен.
     - Итак, вы утверждаете, - Строн повернулся к сержанту Холкомбу, - что наволочка была натянута на голову потерпевшего после его смерти?
     - Совершенно верно.
     - И в качестве одного из доказательств этого вы приводите отсутствие на ней пороховой гари и прочих отметин?
     - Да, сэр. Отметьте также тот факт, что дыра в ней проделана не пулей.
     - У вас есть и иные доказательства?
     - Да, сэр.
     - Какие же?
     - Когда наволочку натягивали на голову потерпевшего, ее слегка перекосили, чтобы совместить заранее прорезанные дыры с глазами. Иными словами, наволочка, натянутая на голову мертвого уже человека, оказалась не совсем на месте, и ее поправили. В результате на внутренней стороне наволочки остался хорошо заметный след - пятно крови, имеющее характерную вытянутую форму. По-иному объяснить появление этого пятна на наволочке не представляется возможным. Вы можете убедиться в этом сами.
     - А ну-ка, покажите мне наволочку, - попросил судья Киппен.
     Он внимательно осмотрел удлиненное кровяное пятно и удовлетворенно хмыкнул.
     - Да, конечно, - заявил он, - вывод свидетеля основан на фактах, факты эти налицо и, похоже, не дают ни малейшего повода для сомнений.
     - Я тоже так думаю, - охотно согласился Мейсон.
     - Но вы не можете признать этого! - воскликнул Строн. - Иначе от вашей защиты ничего не останется!
     - Спокойнее, джентльмены, спокойнее, - проворчал судья Киппен. - В предварительных слушаниях, кажется, намечается неожиданный поворот. Тому, на чем, казалось, должна была бы строиться стратегия защиты, адвокат не придает ни малейшего значения, зато он разворачивает упорнейшую борьбу вокруг аспекта дела, кажущегося на первый взгляд чисто академическим, и настаивает на точном соблюдении всех формальностей.
     - Я настаиваю лишь на том, чтобы соблюдались права моего клиента, - сказал Мейсон.
     - Да-да, понимаю, - буркнул судья Киппен. - Но вы отнюдь не облегчаете обвинению его задачу по идентификации орудия убийства, мистер Мейсон.
     - Я и не собирался этого делать.
     Судья посмотрел на Строна.
     - Ладно, - мрачно отозвался тот. - Все в порядке. Мы докажем свою правоту. - Он снова повернулся к сержанту Холкомбу. - Сержант, вы говорили о том, что из этого револьвера стреляли дважды. Я не ошибся?
     - Нет, сэр.
     - Полиция считает, что одна из пуль попала в голову жертвы. Что случилось со второй пулей?
     - Она угодила в деревянный столб дорожного ограждения, установленного над обрывом.
     - Вы можете описать место, где найдена пуля?
     - Да, сэр. У меня есть фотография, которая была сделана на следующий день, на рассвете. На ней зафиксирован пролом в ограждении. Пуля извлечена, она в отличном состоянии. Хотя баллистическая экспертиза производилась не мной, я при этом присутствовал, и у меня нет никаких сомнений в том, что...
     - Давайте оставим разговор о баллистике, - поспешно перебил его Строн. - Вы ведь не специалист в этой области.
     - Но я следователь, а это требует знания многих вещей...
     - Да-да, - вновь перебил его Строн. - Но я намерен пригласить для дачи свидетельских показаний эксперта из криминалистической лаборатории, а от вас хочу только одного - чтобы вы помогли идентифицировать пулю. Вот она. На ее задней, или лучше сказать хвостовой, части заметны насечки. Вы не знаете, откуда они там появились?
     - Знаю, сэр. Я сам их нанес.
     - С какой целью?
     - Чтобы пометить.
     - Где вы взяли эту пулю?
     - Я извлек ее из столба опоры ограждения, стоявшего у края дороги. Он обозначен на фотографии.
     - Что ж, я думаю, что вам пора уступить место эксперту, о котором я говорил, - сказал Строн и добавил, обращаясь к судье: - Позвольте считать револьвер материалом для идентификации за литерой "А", фотографию - материалом аналогичного характера за литерой "Б", а пулю - материалом за литерой "В".
     - Погодите, - вмешался Мейсон, когда сержант Холкомб совсем уже было собрался покинуть место свидетеля. - Вы предъявили суду пулю. Это второй из оговоренных вами материалов для идентификации. Я хотел бы задать свидетелю несколько вопросов, относящихся к этому материалу.
     Строн недовольно поморщился.
     - Когда вы впервые заметили эту пулю в столбе? - спросил Мейсон.
     - Пулю в столбе не увидишь, пока не извлечешь ее оттуда, мистер Мейсон. А у меня не было с собой соответствующего инструмента.
     - Хорошо, давайте изменим вопрос. Когда вы впервые обратили внимание на отверстие в столбе?
     - Почти сразу же после того, как прибыл на место происшествия. Из револьвера стреляли дважды, так что я знал, что где-то поблизости должны быть две пули. Я подумал, что одна из пуль вполне могла попасть во что-то твердое и застрять там. Так оно и оказалось.
     - После этого вы продолжили осмотр окрестностей? Да или нет?
     - Что вы имеете в виду?
     - Вы не стали осматривать окрестности после того, как обнаружили отверстие в столбе?
     - Ну... Я огляделся по сторонам, но... Там ведь нечего уже было искать после того, как я нашел вторую пулю.
     - Понятно, - сказал Мейсон. - У меня все.
     - Я собираюсь попросить сержанта Холкомба уступить место свидетеля Александру Редфилду, - сказал Строн, обращаясь к судье Киппену. - Мистер Редфилд - известный специалист в области баллистики.
     - Пожалуйста, - кивнул судья.
     Место свидетеля занял Александр Редфилд - худощавый мужчина с высокими скулами и большими, чуть навыкате, серыми глазами. Двигался он осторожно и был очень осмотрительным в высказываниях, словно боялся сболтнуть что-нибудь лишнее. Редфилд принес присягу и отрекомендовался как эксперт в области баллистики и идентификации огнестрельного оружия.
     - Я передаю вам, - сказал Строн, обращаясь к эксперту, - пулю, опознанную сержантом Холкомбом. Она фигурирует в протоколах как идентификационный материал под литерой "В". Видели ли вы эту пулю раньше? Если да, то укажите, где и когда вы ее видели.
     - Да, сэр. Я увидел ее после извлечения. Точнее, вначале я увидел столб и пулевое отверстие, а затем наблюдал, как сержант Холкомб извлекает эту пулю из столба.
     - Вы можете указать на схеме, где именно это происходило?
     Свидетель взял схему и отметил крестиком место обнаружения пули.
     - Схема взята нами из материалов следствия, - сказал Строн. - Точнее, это копия той схемы, которая находится среди этих материалов. Надеюсь, защита не станет возражать, если мы представим ее как вещественное доказательство под литерой "Г"?
     - Нет возражений, - сказал Мейсон и тут же прошептал на ухо молодому адвокату: - Проснитесь, Нили. Дайте им понять, что вы тоже участвуете в судебном процессе.
     - Я боюсь опротестовать не то, что надо, - тоже шепотом ответил Нили. - Вы так озадачили обвинителя, что он не может взять в толк, каким образом вы собираетесь дать ему бой.
     - Не так уж важно, что опротестовывать. Давите на все, что подвернется. Надо, чтобы они выложили на стол все важные факты вне зависимости от того, в чью пользу они говорят. Не возвращайтесь к тому, о чем мы уже знаем. Внесите в процесс некоторое оживление и дайте присяжным пищу для размышлений. Вспомните, в конце концов, что здесь, в этом зале, за нашими спинами, сидит ваша невеста, сидят ушлые репортеры, которые все берут на заметку.
     - Хорошо, - вздохнул Нили. - Попытаюсь воспользоваться первой же оказией. Если меня понесет не туда, дерните за пиджак.
     Мейсон поудобнее устроился в кресле.
     - Мистер Редфилд, вам знаком этот револьвер, - продолжал между тем Строн, - так называемый кольт "кобра", который мы собираемся представить суду в качестве вещественного доказательства, а пока считаем материалом для идентификации под литерой "А"?
     - Да, сэр.
     - Вы проводили пробные стрельбы из этого револьвера?
     - Да, сэр.
     - Как это делается?
     - Э-э... Стреляют в коробку, плотно набитую ватой. Коробка должна быть достаточно длинной, чтобы остановить пулю, не причинив ей повреждений.
     - Что происходит дальше?
     - Дальше осматривают пулю под микроскопом, изучают следы на ней.
     - Вы не могли бы в общих чертах рассказать нам о том, что это за следы и откуда они берутся?
     - Ну... Их можно разделить на следы общего и индивидуального характера.
     - Что представляют собой следы общего характера?
     - Это царапины, которые остаются на поверхности пули после ее прохождения по нарезному каналу ствола. Они имеют вполне определенную глубину и ширину, можно оценить их количество и направленность, а по общим характеристикам - установить вид и калибр огнестрельного оружия, из которого была выпущена пуля.
     - А следы индивидуального характера?
     - Это микроцарапины, оставляемые на пуле мельчайшими неровностями внутренней поверхности ствольного канала. Абсолютно гладких поверхностей в природе не существует, и эти неровности в каждом из стволов, конечно же, разные, поэтому оставляемые ими на пулях еле заметные следы можно по значимости сравнить с отпечатками пальцев.
     - А теперь скажите, вы сравнивали пулю, извлеченную из столба опоры ограждения, с пулями, выстреленными из этого револьвера при пробных стрельбах?
     - Да, сэр, сравнивал.
     - Таким образом вы получили возможность указать, из какого револьвера была выпущена пуля, извлеченная из столба, не так ли?
     - Да, сэр. Я сравнил общие и индивидуальные характеристики и могу с полной уверенностью утверждать, что она вылетела из ствола этого револьвера.
     - Так. Теперь давайте поговорим о пуле, послужившей причиной смерти потерпевшего. Ее извлекли и направили вам, не так ли?
     - Да, сэр.
     - Вы проводили ее экспертизу?
     - Хочу заметить, что эта пуля оказалась сильно деформированной. Она была в очень плохом состоянии, но мне все же удалось выявить общие характеристики, позволяющие утверждать, что она была выпущена из кольта тридцать восьмого калибра.
     - А что можно сказать о ее индивидуальных характеристиках?
     - Я не могу в данный момент идентифицировать пулю на основании ее индивидуальных характеристик. От нее мало что осталось...
     - Итак, Ваша Честь, - Строн повернулся к судье, - я вновь повторяю свое предложение приобщить указанный револьвер к делу в качестве вещественного доказательства.
     - Вношу протест, Ваша Честь, - произнес Нили, выпрямляясь во весь рост и расправляя плечи. - Это предложение неправомерно, неуместно и несущественно. И не обосновано должным образом. Отсутствует всякая взаимосвязь.
     Судья Киппен посмотрел на молодого адвоката. Взгляд его был доброжелательным, но в то же время исполненным некоей мрачной решимости.
     - Давайте-ка разберемся, мистер Нили, - сказал он. - Вы возражаете против приобщения к делу в качестве вещественного доказательства этого вот револьвера, который, по всеобщему признанию, находился у ответчицы. Возражаете только потому, что оказалось невозможным провести сопоставительную экспертизу, чтобы идентифицировать пулю, послужившую причиной смерти потерпевшего. Я правильно вас понял?
     - Мы не признаем, что револьвер находился у ответчицы. Он был у мистера Перри Мейсона.
     Судья Киппен покачал головой.
     - Может быть, с формальной точки зрения и существует какая-то разница, но я не собираюсь вдаваться слишком глубоко в формальности. Если факт передачи обвиняемой оружия мистеру Мейсону имеет какое-то значение, он будет особо отмечен в дальнейшем, но зачем же препятствовать в приобщении револьвера к делу? Этого я никак не могу понять.
     - Чтобы предотвратить судебную ошибку. Ибо, с позволения суда, никому не известно, из этого ли револьвера вылетела пуля, отправившая на тот свет потерпевшего, - настаивал Нили.
     - Но ведь все указывает на то, что речь идет именно об этом револьвере. Ответчица сама сообщила полицейским о том, что стреляла из револьвера в направлении машины, водителем которой был человек с наволочкой на голове.
     - Отсюда совершенно очевидно следует, - заявил Мейсон, поднимаясь и становясь рядом с молодым коллегой, - что этот водитель никак не может быть тем мужчиной, чей труп найден в каньоне.
     - Почему? - спросил, недоумевая, судья Киппен.
     - Потому, что свидетельства, предъявленные суду обвинением, недвусмысленно указывают на то, что наволочка была натянута на голову потерпевшего после его смерти, - заявил Мейсон.
     - По мнению обвинителя, именно это доказывает вину ответчицы, - сказал судья Киппен.
     - Совершенно верно, - согласился Мейсон. - А вот моя подзащитная считает это доказательством того, что убитый никоим образом не может быть тем человеком, в которого она стреляла.
     - Что вы говорите? Как это может быть? - спросил, резко подавшись вперед, судья. - Вы исходите из того, что на дороге находились два человека с наволочками на головах?
     - А почему бы и нет? - пожал плечами Мейсон. - Пусть обвинение докажет, что этого не было.
     Судья покачал головой.
     - Если дело только в формальностях, - заявил он, - я считаю, что ваши протесты могут иметь какое-то значение скорее для оценки значимости вещественного доказательства, чем для признания его таковым, и если у вас нет каких-то вполне определенных оснований полагать, что...
     - Думаю, такие основания имеются, Ваша Честь, - сказал Мейсон. - Я хотел бы предложить суду осмотреть то место, где происходила эта самая стрельба.
     - И что это нам даст? - поморщился судья Киппен.
     - Мы намерены представить позицию защиты, - сказал Мейсон, - и я рассчитываю на то, что суд лучше ее поймет, когда воочию увидит арену, на которой разыгрались события.
     - Есть возражение! - вмешался, вскочив на ноги, Джеффри Строн. Его голос дрожал от злости. - Вам всем известно, что защитник обожает устраивать театральные представления в ходе предварительных слушаний. Но у предварительных слушаний совсем иные функции. Их задача - лишь установить, было или не было совершено преступление, и если таковое имело место, оценить достаточность или недостаточность оснований считать, что его совершил ответчик. Предъявленных обвинением доказательств вполне хватает, чтобы утвердительно ответить на оба вопроса.
     - Да, - кивнул судья Киппен. - Суд склонен согласиться с обвинителем, мистер Мейсон.
     - Ваше право, - пожал плечами адвокат, садясь на место.
     - Нет, погодите-ка, - сказал судья. - Я вовсе не хотел лишать вас возможности продолжать спор, мистер Мейсон, - главное, чтобы он был аргументированным.
     - А тут и спорить-то, собственно, не о чем, - ответил адвокат. - Учтя все показания заслушанных нами свидетелей, можно сделать вполне определенный вывод: произошло убийство и существуют некоторые улики, указывающие на мою подзащитную как на виновницу этого преступления.
     - Тогда чем вы недовольны?
     - Я считаю, что собранных улик явно недостаточно, чтобы выносить дело на суд присяжных.
     - Вот теперь понятно, - улыбнулся судья.
     - Минутку, - вновь подал голос Джеффри Строн. - Вношу протест. Я считаю, что...
     - Вы хотите воспрепятствовать ответчице воспользоваться ее правом изложить контрдоводы? - холодно осведомился Мейсон.
     - Нет, конечно же, но... Вернемся к вашему эффектному предложению выехать для осмотра места происшествия. Я не понимаю, что это может дать. Ведь у нас здесь полным-полно соответствующих фотографий...
     - Дайте-ка я гляну на эти фотографии, - сказал судья Киппен. - И если я увижу, что есть хоть какая-то нужда в непосредственной рекогносцировке на местности, мы туда поедем.
     - Прикажете вызвать фотографа и провести идентификацию фотографий, Ваша Честь?
     - Это придется сделать, если...
     - О, мы этого не требуем, Ваша Честь, - живо отозвался Мейсон. - Нам время дорого не меньше, чем обвинителю. Если он клятвенно заверит нас в том, что фотографии были сделаны квалифицированным фотографом под его собственным контролем и что они дают полное и правильное представление о месте происшествия, мы не станем возражать против приобщения их к делу в качестве вещественного доказательства.
     - Прекрасно, Ваша Честь, - сказал Строн и, повернувшись к адвокату, с улыбкой добавил: - Я ценю вашу готовность сотрудничать с нами, мистер Мейсон. Может быть, я был излишне критически настроен в отношении вас...
     - Ну что вы, - ответил, тоже улыбаясь, Мейсон. - Как знать, возможно, позже у вас вновь появятся основания для критики в мой адрес.
     - Здесь десять фотографий, - сказал Строн, обращаясь к судье. - Они пронумерованы. На обратной стороне каждой из них есть описание того, что там изображено.
     - Можно мне получить копии этих фотоснимков? - спросил Мейсон.
     - Конечно, - ответил Строн, с готовностью протягивая ему комплект из десяти глянцевых фотографий форматом восемь на десять.
     Адвокаты внимательно просмотрели снимки.
     Выбрав одну из фотографий, Мейсон медленно поднялся, держа ее перед собой.
     - Ваша Честь, - сказал он, - я хотел бы обратить внимание суда и обвинителя на фотографию номер семь, на которой, судя по описанию на обороте, запечатлен тот самый столб опоры ограждения, в котором застряла пуля.
     - Да, вот она, эта фотография, - отозвался судья. - А в чем дело?
     - Прошу обратить особое внимание на дуб. Он растет позади этого столба, немного левее. На нем заметно некое странное пятнышко - с левой стороны ствола, в восьми-десяти футах от земли. Беленькое такое с черной точкой внутри...
     - Да-да, вижу, - кивнул судья Киппен. - И что с этим пятнышком?
     - Мне кажется, что это след от пули. - Мейсон опустился на сиденье.
     - Ну вот, Ваша Честь! - воскликнул Строн. - Вот она, хваленая тактика уважаемого защитника - сбить с толку, втянуть в споры и в итоге затянуть процесс! Это же пустяк какой-то, мелкий изъян то ли на бумаге, то ли на коре дерева. Это пятнышко не может быть следом от пули, потому что...
     Строн запнулся.
     - Так почему не может? - с любопытством спросил Мейсон.
     - Потому, что из револьвера были выпущены только две пули!
     - Именно так, - кивнул Мейсон. - Одна из них идентифицирована - она была в столбе опоры. Моя клиентка заявила помощнику шерифа, что дважды нажала на спусковую скобу револьвера, стреляя наугад. И вот теперь, если окажется, что вторая пуля застряла в стволе этого дуба, моя гипотеза найдет безоговорочное подтверждение - убитый никак не может быть тем, в кого стреляла мисс Багби.
     - Позвольте! - заорал Строн. - Это же полнейший абсурд! Мой блистательный оппонент расставляет ловушку. Но не надо забывать, что оружие какое-то время находилось у него. Допустим, он сам влепил по пуле в опорный столб и в ствол дуба. Что тогда мешает ему потребовать признания алиби его клиентки?
     - Ничего, - улыбнулся Мейсон. - Но и я прошу вас вспомнить кое о чем. Сержант Холкомб заявил, что он обнаружил это отверстие в столбе сразу же после того, как прибыл на место происшествия, и что появился он там до того, как оттуда уехали помощники шерифа.
     - Но сержант Холкомб ничего не говорил об этом отверстии помощникам шерифа! - выкрикнул Строн.
     - Вы что же, подвергаете сомнению достоверность показаний своего свидетеля? - холодно спросил Мейсон.
     - Ладно, - сказал судья Киппен. - Обстоятельства сложились таким образом, что суд не может возражать против выезда на место происшествия. Эта поездка отнимет у нас немного времени. Съездим туда, защитник укажет нам точное место, и мы сможем осмотреть дуб. Мистер Редфилд, суд хотел бы, чтобы вы также выехали и дали квалифицированную оценку этому самому пятну.
     - Хорошо, Ваша Честь, - ответил Редфилд.
     Почувствовав драматический поворот в ходе процесса, который не сулил поначалу особых неожиданностей, репортеры бросились к телефонам в тот самый миг, как только судья Киппен, все еще не отрывавший хмурого задумчивого взгляда от фотографий, объявил перерыв.
     
     Глава 15
     
     Кавалькада машин, поднявшись по крутой горной дороге, остановилась у только что отремонтированного ограждения.
     - Именно в этом месте была пробоина, Ваша Честь, - авторитетно пояснил сержант Холкомб.
     - Где тот столб, в котором обнаружили пулю? - спросил судья Киппен, неуверенно вертя в руках фотографию. - Ага, вижу, вот он.
     - А вот и дуб, - показал Мейсон.
     Судья с некоторым скептицизмом глянул на ствол дуба, но тут же всерьез заинтересовался им.
     - Вон там совсем недавно чем-то ободрало кору, - пробормотал он. - Похоже... Хотя нет, не будем торопиться с выводами. Давайте посмотрим повнимательнее и тогда уж решим, что могло оставить такой след.
     Сержант Холкомб, волнуясь, оттащил Строна в сторону. Вернувшись, Строн немедленно обратился к судье.
     - Ваша Честь, - заявил он, - мы не собираемся скрывать от вас ни один из известных нам фактов, но и связывать себя сомнительными пулевыми отверстиями, если нельзя точно указать ни когда эти пули были выпущены, ни кем это было сделано, не хотим тоже.
     - Вот что, - сказал судья, - коль уж речь зашла о формальностях, мистер Строн, хочу сделать вам замечание относительно действий мистера Холкомба, взявшего на себя полную ответственность за осмотр места происшествия на предмет поиска пуль. Найдя пулю в столбе опоры ограждения, мистер Холкомб тут же прекратил осмотр, посчитав, что полностью справился со своей задачей. Мне кажется, что осмотр в таких случаях должен проводиться с большей тщательностью, чтобы следователь мог с чистой совестью сказать: ни других пуль, ни заметных следов от них в ближайших окрестностях к моменту окончания первичного осмотра найдено не было.
     - Ну да! - хмыкнул Холкомб. - А как я могу помешать, если кому-то взбредет в голову устроить стрельбище на свежем воздухе?..
     - В том-то и дело, сержант, - сухо заметил судья, - если бы вы отнеслись к осмотру с большей ответственностью, нам не пришлось бы сейчас гадать, когда здесь появились пули. А теперь давайте раздобудем какую-нибудь лестницу и посмотрим, что это там на дереве.
     - Думаю, лестница найдется в том доме, что за воротами с белой аркой. Насколько мне известно, там живет художница, которая... А-а, вот и она.
     По тропинке, спускавшейся от дома, к ним медленно приближалась высокая стройная женщина с седыми волосами, длинным носом и энергично очерченным, чуть выдвинутым подбородком.
     - Что здесь происходит? - поинтересовалась она, когда подошла ближе.
     - Мое почтение, мадам, - с улыбкой произнес судья. - Мы проводим расследование в связи с тем, что тут приключилось недавно. Я - судья Киппен...
     - Да-да, - улыбнулась женщина в ответ. - А я - Мэри Юнис, занимаюсь живописью и живу, знаете ли, тут на отшибе, в полном уединении и...
     - Миссис Юнис, - судья поспешил возвести плотину перед нескончаемым потоком слов, - нам надо осмотреть дуб. Видите, вон там, наверху, царапина на коре. Мы хотим посмотреть, нет ли там пули. У вас не найдется лестницы?
     - Ну конечно, у меня есть лестница, - ответила художница. - Я с удовольствием одолжу ее вам. И пулю могу дать, если вы пули ищете.
     - Что?! - воскликнул пораженный судья Киппен.
     - Ну да, - подтвердила женщина. - Это стряслось той ночью, когда тут был этот переполох. Мне послышалось, что вроде бы звякнуло стекло, но я не придала этому особого значения. Птицы, знаете ли, бьются иногда об оконные стекла. Ну вот... И только утром на следующий день я обнаружила в одном из стекол мансарды маленькую аккуратную дырочку, а в одной из потолочных балок - вонзившуюся в нее пулю.
     - Это случилось в ту самую ночь, когда здесь произошла эта авария? - спросил судья Киппен.
     - Да, судья.
     - Когда? В котором часу?
     - Э-э... Да уже после того, как стемнело, хотя было еще довольно рано.
     - Вы слышали выстрел? Или выстрелы?
     - Нет, не слышала. Завывал ветер, машины гудели. Со временем к этому, знаете ли, привыкаешь и уже не обращаешь внимания на звуки. Мне ведь немного надо - чтобы меня не трогали. В таком образе жизни есть своя прелесть - пробуждается вдохновение, человек углубляется в свое "я", во внутреннее, так сказать, пространство, и...
     - Мадам, - судья прервал художницу, - не окажете ли вы нам любезность, проводив к своему дому? Мне не терпится взглянуть на эту пулю. Пока мы будем заниматься ею, вы, сержант Холкомб, - поймал он взглядом сержанта, - притащите сюда и приставьте к дереву лестницу. Позже мистер Редфилд поднимется и осмотрит это подозрительное пятно. Он же извлечет пулю, если она там есть. Он же, я повторяю, сержант. Я не хочу, чтобы этим занимался кто-то иной. Мы готовы следовать за вами, миссис Юнис, - вновь повернулся он к художнице.
     Сбившись в тесную кучку, приехавшие направились по тропинке к дому художницы. Время от времени окрестности ярко освещались вспышками репортерских фотоаппаратов.
     Во главе процессии чинно вышагивала миссис Юнис. Длинные стройные ноги несли ее в гору так легко, что казалось - она ступает по ровному полу. Миссис Юнис провела нечаянных гостей под арку, по крутой подъездной дорожке мимо гаража, затем по широким ступенькам на веранду и наконец пригласила в дом, насквозь пропахший красками. Поднялась в мансарду и показала отверстие в стекле и застрявшую в балке пулю.
     Тут уж за дело взялся дождавшийся-таки своего звездного часа достопочтенный эксперт по баллистике мистер Редфилд.
     - Соблюдайте осторожность, - призвал он, - и будьте очень внимательны. Вот отверстие в оконном стекле, а вот пуля. Через две точки проводится одна-единственная прямая, и мы, выглянув в отверстие под строго определенным углом, можем с удовлетворительной точностью установить, откуда прилетела эта пуля.
     Закрепив около пули кончик нитки, Редфилд протянул ее к отверстию и, примерившись, выглянул в него, прикидывая траекторию.
     - Получается? - нетерпеливо спросил судья Киппен.
     - Пуля, пробив стекло, застряла в балке. И летела она ярдов сто пятьдесят.
     Строн посмотрел сквозь дыру в стекле, затем перевел взгляд на пулю.
     - Да, похоже. Так могло быть... Но мы, Ваша Честь, не берем на себя никакой ответственности за эту пулю.
     - А я и не требую брать на себя ответственность за какие бы то ни было пули, - парировал судья. - А вот за некачественное расследование, я считаю, весь спрос с вас.
     - Не стоит всю ответственность взваливать на городскую полицию, - поморщился Строн. - Поначалу всем казалось, что это территория округа, потом... что ж, потом подключилась городская полиция и...
     - Правосудие, - перебил его судья, - это научно обоснованное применение общих законов к конкретным случаям на основании оценки совокупности фактов, предварительно установленных и соответствующим образом представленных суду. Если эти факты собраны кое-как, правосудие блуждает в потемках. Именно поэтому случаются несправедливые судебные решения и даже судебные ошибки. Когда так происходит, люди во всем винят законы. Но законы на самом деле не виноваты. Вина лежит на тех, кто плохо провел расследование. Поэтому я требую, чтобы вы свое расследование провели со всей возможной тщательностью. Я возвращаюсь к себе и возобновлю слушание в три часа пополудни. У вас есть возможность наверстать упущенное - хотя бы в том, что касается этих не известных нам ранее обстоятельств.
     - Извините, Ваша Честь, - склонил голову Строн. - Полицейские беседовали с миссис Юнис и спрашивали ее о том, слышала ли она выстрелы, но миссис Юнис не сказала им тогда ни слова о пуле...
     - Потому что сама о ней не знала, - сердито бросила художница. - Я нашла ее только наутро. Что я, ясновидица вам какая-нибудь? К тому же меня о пуле никто и не спрашивал. Мне не предлагали пройтись по дому и поискать, нет ли где чего странного. Спросили лишь о том, слышала ли я выстрелы. И даже не пытайтесь сделать из меня козла отпущения, молодой человек, - не получится, уверяю вас.
     - Нет-нет, что вы! - поспешно отозвался Строн. - Вы неправильно меня поняли.
     - Надеюсь, меня-то вы поняли правильно, - парировала она.
     - Я тоже на это надеюсь, - вмешался, улыбаясь, судья. - Извещаю всех о том, что слушание возобновится в три часа пополудни. Мы продолжим его с того момента, на котором прервали утреннее заседание.
     
     Глава 16
     
     Слухи распространяются подобно лесному пожару, и когда суд возобновил свою работу в три часа пополудни, в зале не было ни одного свободного места.
     К делу подключился сам окружной прокурор Гамильтон Бергер - крупный мужчина с широкой грудью и бычьим загривком, который восседал рядом со Строном, всем своим видом показывая, что он не из тех, с кем можно шутить.
     Ровно в три часа из своего кабинета вышел судья Киппен. Публику призвали к вниманию, и судья обманчиво мягким голосом возвестил:
     - "Народ против Эвелин Багби". Предварительное слушание. - И, чуть строже, добавил: - Стороны готовы?
     - Обвинение готово, - заявил Строн.
     - Защита готова, - эхом отозвался Мейсон.
     - Суду, чтобы разобраться в предъявляемых уликах, хотелось бы прежде всего узнать, удалось ли обнаружить еще что-нибудь на месте происшествия, - сказал судья.
     - Вдобавок к пуле, найденной в доме миссис Юнис, о чем даст подробные показания мистер Редфилд, в стволе дуба была обнаружена еще одна, которую мистер Редфилд извлек собственноручно, о чем он также доложит суду, - сказал Строн.
     - Хорошо. Приступаем, - кивнул судья. - Мистер Редфилд, я вижу, находится здесь в зале. Перед судом стоит задача - решить, можно ли приобщить к делу в качестве вещественного доказательства оружие, которое, по мнению обвинителя, было орудием преступления. Мистер Редфилд, вы уже присягали и представлялись суду как эксперт, поэтому давайте сразу же приступим к делу.
     Редфилд занял место свидетеля.
     - Итак, - поднимаясь с места, произнес Строн, - давайте поговорим о дубе и пуле, которая...
     - Надо все это упростить, - перебил его судья. - Предлагаю назвать пулю, послужившую причиной смерти потерпевшего, пулей номер один; пулю, извлеченную из столба опоры ограждения, - пулей номер два; пулю, извлеченную из дуба, - пулей номер три и, наконец, пулю, обнаруженную в доме миссис Юнис, пулей номер четыре. Предложение приемлемо?
     - Вполне, - кивнул Строн.
     - Полностью приемлемо, Ваша Честь, - присоединился к нему Мейсон.
     - Прекрасно. Так их и обозначим. Расскажите нам о пуле номер три, мистер Редфилд. Той, которая была извлечена из дуба.
     - Хорошо.
     - Так что вы там обнаружили? - нетерпеливо спросил судья, беря на себя функции заместителя прокурора.
     - Я установил, Ваша Честь, что в стволе дуба застряла пуля. Она вонзилась в него под углом и отколола кусок коры. Я установил также, что эта пуля была выпущена из револьвера, который обвинение стремится представить суду в качестве вещественного доказательства. Он фигурирует в протоколах как материал для идентификации под литерой "А".
     - Есть у вас хоть какие-либо сомнения в том, что эта пуля вылетела именно из этого револьвера?
     - Ни малейших, Ваша Честь.
     - Тогда получается, что у нас на руках три пули, выпущенные из него, при том, что в барабане было найдено всего две пустые гильзы, - заметил судья.
     Со своего места тяжеловесно поднялся Гамильтон Бергер.
     - Одну минуту, Ваша Честь, - обратился он к судье. - Я хочу высказаться по этому поводу. Я считаю, что кто-то - не стану пока называть, кто именно, хотя надеюсь сделать это еще до конца судебного разбирательства, - так вот, этот кто-то умышленно подтасовал улики по делу Эвелин Багби.
     - Это очень серьезное обвинение, - предупредил судья.
     - Совершенно верно, - подтвердил Бергер, - и я сообщаю суду, что нахожусь здесь именно из-за этого. Я хочу сам во всем разобраться и установить виновного.
     - Хорошо. Значит, вы считаете, что улики были подтасованы. И каким образом, позвольте вас спросить, мистер окружной прокурор? Как, по-вашему, это было проделано?
     - Э-э, что касается... Нет, сейчас я не готов еще ответить на ваш вопрос. Но я считаю, что улики, связанные с пулей номер четыре, возможно, окажутся более важными, чем те, которые относятся к пуле номер три.
     Судья Киппен повернулся к Редфилду.
     - Что ж, давайте поговорим о пуле номер четыре. Что вы можете сказать о ней?
     - Пуля номер четыре была выпущена из револьвера той же системы и калибра, что и тот, который заявляется обвинением в качестве вещественного доказательства, но все же не из последнего.
     - Вы уверены в этом? - спросил судья.
     - Полностью, Ваша Честь.
     - Хорошо.
     Судья повернулся к обвинителю.
     - Повторите-ка ваше предложение о приобщении револьвера к делу в качестве вещественного доказательства. Суд примет...
     - Одну минуту, Ваша Честь, - перебил его Мейсон. - Полагаю, я имею право задать пару вопросов свидетелю по этому поводу до того, как оружие получит статус вещественного доказательства?
     - Да, конечно. Суд вовсе не собирается мешать вам в выполнении ваших обязанностей, мистер Мейсон. Но при данных обстоятельствах суд вполне определенно желает иметь это оружие в своем распоряжении и под своей опекой, дабы не допустить никаких махинаций в дальнейшем или обвинений в таких махинациях.
     - Конечно, Ваша Честь, - вежливо согласился Мейсон. - Значит, я могу допросить свидетеля?
     - Да, - резко ответил судья и добавил, глядя в сторону: - В этом деле мне тоже кое-что не нравится. Суд присоединяется к заявлению мистера Гамильтона Бергера, окружного прокурора, о необходимости тщательно разобраться в том, что же произошло на горной дороге.
     - Да, Ваша Честь, - недрогнувшим голосом откликнулся Мейсон. Он, казалось, даже не подозревал, что замечание судьи, равно как и заявление прокурора, относилось прежде всего к нему. - Мистер Редфилд, скажите, пожалуйста, когда вы получили револьвер - он же материал для идентификации под литерой "А", - в барабане находились две стреляные гильзы, не так ли?
     - Да, сэр.
     - Вы знакомы с понятием, называемым в баллистике "почерком затвора"?
     - Да, сэр.
     - Что это такое?
     - Это способ идентификации стреляных гильз путем изучения под микроскопом следов, оставленных на них затвором. Когда происходит выстрел, расширяющиеся пороховые газы выталкивают пулю из ствола и в то же время прижимают медное оголовье гильзы к его казенной части.
     - И каждый из затворов оставляет на этом оголовье свои, только ему присущие следы? - спросил Мейсон.
     - Зачастую именно изучение стреляных гильз помогает окончательно идентифицировать оружие.
     - Предпринимали ли вы попытку изучить почерк затвора на стреляных гильзах, извлеченных из барабана револьвера, проходящего по настоящему делу как материал для идентификации под литерой "А"?
     - Нет.
     - А почему нет?
     - Ну... Потому что не считал нужным, - ответил, улыбаясь, Редфилд. - В барабане находились пустые гильзы. Откуда им...
     - Но, - перебил его Мейсон, - вы ведь слышали, как сержант Холкомб сообщил суду о том, что вынимал из барабана и патроны, и стреляные гильзы.
     - Это было сделано для того, чтобы предоставить мне возможность провести испытательные стрельбы.
     - У вас сохранились после этих стрельб хотя бы некоторые из гильз?
     - Да, они у меня в лаборатории.
     - Это ведь неподалеку отсюда?
     - Да, сэр.
     - Я хотел бы предложить вам следующее, - сказал Мейсон. - Раз уж вы выступаете в качестве мастера баллистической экспертизы при рассмотрении заявления обвинения о приобщении этого револьвера к делу в качестве вещественного доказательства, то попробуйте сравнить почерк затвора на...
     - Я понимаю, - сказал Редфилд. - Что ж, это очень просто и делается быстро. Я скоро управлюсь. Так мне, во всяком случае, кажется.
     - Еще вопрос: вы не изучали следы на пуле номер четыре - я имею в виду индивидуальные характеристики - и не сравнивали ли их с аналогичными следами на пуле номер один? - спросил адвокат.
     - Нет. Да и зачем бы я это делал, мистер Мейсон! Ведь пуля номер четыре, что совершенно очевидно, выпущена из другого револьвера.
     - Тем не менее, - продолжал настаивать адвокат, - было бы, на мой взгляд, целесообразно провести сравнительное исследование пуль один и четыре под микроскопом. После этого я задам вам еще несколько вопросов. - Мейсон повернулся к судье Киппену. - Я полагаю, Ваша Честь, что имею право на проведение такого рода исследований до того, как мне придется решать, соглашаться ли на приобщение оружия к делу в качестве вещественного доказательства или выступить с протестом.
     - Что ж, - сказал судья Киппен, - если суд имеет на это право, почему бы и ответчику не иметь такового? Это только лишний раз подтверждает правоту высказанного мной чуть раньше замечания о низком качестве расследования передаваемых в производство дел. И я говорю сейчас не только о праве ответчика знать все об уликах. У суда тоже есть свои права. И суд хотел бы считать, что все, связанное с пулями, подверглось самому тщательному расследованию. Я, по крайней мере, надеялся на это, когда давал такое поручение заместителю окружного прокурора.
     - Мы тоже хотим тщательного расследования, Ваша Честь, - мрачно отозвался Гамильтон Бергер. - Мы хотим знать, как могло случиться, что из револьвера стреляли четыре раза, а в барабане оказались лишь две стреляные гильзы.
     - Говоря о револьвере, вы вводите суд в заблуждение, мистер Бергер, - сказал Мейсон. - Улики, накопленные к настоящему моменту, вполне определенно указывают на то, что речь следует вести о револьверах. В этом деле замешаны по меньшей мере два револьвера.
     - Если револьвер был подменен, - рявкнул Бергер, обрушивая увесистый кулак на крышку стола, - я использую все возможности прокуратуры, чтобы выяснить, где, когда и кем была произведена такая подмена!
     - Надеюсь, вам это удастся, - сказал Мейсон, опускаясь в свое кресло.
     - У вас есть еще свидетели? - спросил судья Киппен, обращаясь к Строну.
     - Да, Ваша Честь. Я хотел бы предложить мистеру Мервину Олдричу занять место свидетеля.
     - Мистер Редфилд, отправляйтесь к себе в лабораторию и проделайте там все необходимые исследования, - сказал судья, обращаясь к эксперту. - Если вам потребуется дополнительное время, дайте мне знать об этом. Однако, поскольку фактор времени в этом деле играет очень важную роль, суд хотел бы получить результаты, пусть даже предварительные, как можно скорее. А теперь я попрошу вас уступить место мистеру Олдричу.
     Мервин Олдрич вышел вперед. Он казался совершенно спокойным, как будто атмосфера напряженного ожидания, сгустившаяся в зале суда, не оказывала на него ни малейшего воздействия. Олдрич принес присягу, назвал свое имя и указал род занятий. Усевшись в кресло, он тут же выпрямился в нем, плотно поджав губы.
     - Мистер Олдрич, - обратился к нему Строн, - я предъявляю вам для опознания револьвер системы "кольт" со стволом длиной в два дюйма и серийным номером 17475-LW, который фигурирует в материалах дела как материал для идентификации под литерой "А". Вам знакомо это оружие?
     - Да, сэр.
     - Согласно регистрационным документам, вы его купили.
     - Да, сэр.
     - Где?
     - В магазине спортивных товаров в Ньюпорт-Бич.
     - Что вы делали с этим оружием после того, как его приобрели?
     - Какое-то время носил с собой, затем держал дома и в машине.
     - Вы знаете, где находилось это оружие десятого числа этого месяца?
     - Да, сэр.
     - Где же?
     - В перчаточном ящике моей машины.
     - Ящик был на замке?
     - К сожалению, нет. Я старался держать его закрытым, но иногда забывал запереть. Когда я отправился проверить, на месте ли оружие, оказалось, что оно исчезло, а ящик не заперт.
     - Когда это случилось?
     - Вечером десятого числа.
     - Десятого числа этого месяца?
     - Да, сэр.
     - А почему вы решили проверить свой кольт?
     - Мистер Мейсон показал мне этот револьвер и спросил, узнаю ли я его. Я осмотрел оружие и ответил, что узнаю и почти уверен в том, что именно его купил в магазине.
     - Кроме серийного номера, были ли на оружии какие-нибудь опознавательные метки, по которым можно было бы с уверенностью сказать, что это оружие ваше?
     - Да, сэр.
     - Какие же?
     - Если приглядеться повнимательнее, можно заметить на рукоятке небольшую насечку.
     - Как она там появилась?
     - Была нанесена напильником.
     - Кем и когда?
     - Мной в день покупки. Я зашел к себе в мастерскую, взял трехгранный напильник и сделал на рукоятке насечку.
     - Зачем?
     - Возражаю, Ваша Честь, - вмешался Нили. - Считаю вопрос некорректным, не имеющим отношения к делу и несущественным.
     - Протест считаю обоснованным, - постановил судья.
     - Хорошо, подойдем к этому с другой стороны, - сердито сказал Строн. - Вы купили что-нибудь еще вместе с этим оружием?
     - Я купил еще один такой же револьвер.
     - И куда его дели?
     - Я отдал его своей невесте, мисс Хелен Чейни.
     - Зачем?
     - Чтобы обеспечить ей возможность самозащиты.
     - В момент приобретения револьверов или сразу же после него вы предприняли нечто такое, что помогало вам отличать их один от другого?
     Мейсон нагнулся к Фрэнку Нили.
     - Нам будет только на руку, если этот второй револьвер включат в число вещественных доказательств. Никогда не возражайте в ходе предварительного слушания против вопросов, связанных с выявлением новых вещественных доказательств. Оспаривайте только формулировку этих вопросов, чтобы вывести из равновесия обвинителя и не дать уснуть свидетелям и присяжным. А что касается остального, пусть приобщают к делу все, что им вздумается. Никогда не знаешь заранее, что сможет пригодиться. Чем больше люди говорят, когда садятся в кресло свидетеля впервые, тем больше они путаются в своих показаниях при перекрестном допросе. А Олдричу давайте-ка пощекочем для начала нервы.
     - Вы думаете, они у него есть? - улыбнулся Нили.
     Олдрич между тем заканчивал ответ:
     - ...вот откуда взялась эта насечка.
     - Именно на вашем револьвере?
     - Да, сэр.
     - А теперь скажите, когда вы в последний раз видели этот револьвер? Я имею в виду - до того, как вам показал его мистер Мейсон?
     - Девятого числа.
     - Этого месяца?
     - Да, сэр.
     - И где вы были девятого числа?
     - В Риверсайде, штат Калифорния.
     - Чем вы там занимались?
     - Я отправился в Риверсайд, чтобы присутствовать на суде над ответчицей по настоящему делу.
     - Мне, конечно, известно, - поспешно сказал Строн, - что обвинение, как правило, не должно привлекать материалы иных уголовных дел. Однако бывают исключения, и я могу сослаться на некоторые прецеденты...
     - Возражений, мне кажется, не будет, - сказал судья Киппен.
     - Возможно, будут, Ваша Честь.
     - Вот тогда и пустите в ход ваши аргументы.
     - Очень хорошо, Ваша Честь. - Строн повернулся к свидетелю. - О каком суде вы говорите, мистер Олдрич?
     - О судебном процессе, на котором рассматривалось обвинение в воровстве ответчицы по данному делу. Ее оправдали. Она покинула зал суда. Я же остался, чтобы проконсультироваться у заместителя окружного прокурора и переговорить с некоторыми из свидетелей. Выйдя из здания суда, я заметил эту женщину возле моей машины. Мне и в голову тогда не пришло, что...
     - Не будем говорить о том, что происходило в вашей голове, мистер Олдрич, - резко одернул свидетеля Строн. - Нас интересуют только факты.
     - Вот вам, пожалуйста, факты, - Олдрич пожал плечами. - В тот момент, когда я заметил ответчицу, она была примерно в шести футах от места стоянки моей машины.
     - Ваша очередь, - бросил Строн в сторону стола адвокатов.
     - Давайте, - шепнул Мейсон младшему компаньону. - Возьмите его в оборот.
     - А о чем спрашивать?
     - Да о чем хотите, - ответил Мейсон, откидываясь в кресле и сцепляя руки за головой.
     - Вы купили оба револьвера в один и тот же день? - спросил Нили.
     - Да, сэр.
     - И оплатили покупку чеком?
     - Да, сэр.
     - И пометили один из револьверов напильником?
     - Да, сэр.
     - И положили помеченный револьвер в перчаточный ящик вашего автомобиля?
     - Да, сэр. Время от времени я держал его там. Случалось, однако, что я носил его в кобуре или в кармане.
     - Зачем вам понадобилось метить револьвер?
     - Чтобы избежать путаницы. Я подумал, что мисс Чейни, отправляясь куда-нибудь со мной, может прихватить свой револьвер и могут произойти всякого рода недоразумения.
     - Насколько я понял, мистер Мейсон показал вам этот револьвер вечером десятого.
     - Да, сэр.
     - В котором часу?
     - Где-то между десятью и половиной одиннадцатого.
     - Где вы находились в это время?
     - Дома у мисс Чейни.
     - А где находился мистер Мейсон?
     - Там же.
     - Так что он сделал, вы говорите?
     - Он показал мне револьвер.
     - Что вы предприняли в ответ на это?
     - Сказал ему, что, возможно, это тот самый револьвер, который я возил с собой в автомобиле.
     - И взяли его в руки?
     - Да, сэр.
     - А дальше?
     - Пошел к своей машине, заглянул в перчаточный ящик и обнаружил, что револьвера там и в самом деле нет.
     - Что было дальше?
     - Я вернул револьвер мистеру Мейсону.
     - Тот же самый револьвер?
     - Да, сэр.
     - Не похоже, чтобы я хоть чего-нибудь добился, - шепнул Нили Мейсону.
     - И не добьетесь, если и дальше будете держаться такой тактики, - шепнул в ответ Мейсон. - Бомбардируя свидетеля теми же вопросами, которые задавал ему обвинитель, и тем более в том же порядке, вы неминуемо получите те же ответы.
     - А о чем же прикажете спрашивать?
     - Спросите, какого черта ему потребовалось тащить револьвер к машине, - посоветовал Мейсон. - Он и без него мог осмотреть бардачок.
     Нили кивнул и повернулся к свидетелю.
     - Скажите, мистер Олдрич, почему вы сочли необходимым взять с собой револьвер, когда направились осматривать перчаточный ящик вашего автомобиля?
     - Хотел убедиться...
     - В чем?
     - В том, что ящик пуст.
     - Но для этого вовсе не требовалось брать револьвер с собой, - сказал Нили. - Заглянули бы в ящик, и дело с концом.
     - Э-э... Видите ли... Я хотел иметь его под рукой... для сравнения.
     - Вы хотите сказать, что забыли, как выглядит ваш револьвер?
     - Нет, я помнил.
     - Тогда к чему второй револьвер?
     - Чтобы сравнить... то есть я хотел... э-э... я хотел убедиться в том, что пропал именно мой револьвер. Мой, а не мисс Чейни.
     - Но в таком сравнении не было никакой нужды, - настаивал Нили. - Раз уж вы пометили револьвер, вам достаточно было бросить беглый взгляд на его рукоятку, чтобы тут же сказать, ваш он или нет.
     Олдрич промолчал, пряча глаза.
     - Разве я не прав? - спросил Нили.
     - Что ж... наверное, правы.
     - Тогда зачем, направляясь к автомобилю, вы взяли с собой револьвер?
     - Э-э... растерялся, наверное.
     - Растерялись?
     - Да.
     - Вы и сейчас все еще находитесь в растерянности?
     - Нет.
     - Тогда почему бы вам не объяснить четко и внятно, зачем вы брали с собой револьвер?
     - Ну... Не могу объяснить. Я же говорю - растерялся.
     Нили покосился на Мейсона. Тот одобрительно кивнул и шепнул, словно выдохнул:
     - Хватит.
     - У меня все, - сказал Нили.
     Олдрич и в самом деле казался несколько сбитым с толку, когда, встав со свидетельского кресла, спускался в зал.
     - Хорошая работа, - тихо сказал Мейсон молодому адвокату, крепко сжимая его предплечье. - Когда будете читать в газетах отчет о процессе, увидите, что репортеры превознесут до небес ваше редкостное умение загонять в угол таких акул, как Мервин Олдрич.
     - Ваша Честь, - обратился между тем Гамильтон Бергер к судье Киппену, - нельзя ли объявить короткий, минут на пять, перерыв?
     - Хорошо, - согласился судья. - Ввиду столь неожиданного поворота событий суд готов пойти вам навстречу. Прерываю заседание на пятнадцать минут. Надеюсь, что к концу перерыва мы получим сообщение, которое развеет некоторые сомнения, появившиеся у нас в связи с этим делом.
     Судья и присяжные удалились на перерыв, а к Нили подошли два юриста, которые находились в зале среди прочих зрителей.
     - Славно потрудились, коллега, - сказал один из них, обращаясь к младшему из защитников.
     - Отличная работа, - добавил второй, обмениваясь рукопожатиями с обоими адвокатами. - Замечательный перекрестный допрос. У вас, мистер Мейсон, превосходный напарник.
     - Согласен с вами, - усмехнулся Мейсон.
     Лицо Нили озарилось радостной улыбкой.
     Прорвавшись сквозь толпу устремившихся из зала зрителей и скользнув под ограждение из красного дерева, к Нили подбежала Эстел Нуджент.
     - Фрэнк, я так горжусь тобой! - воскликнула она, хватая его за руку. - Ты был просто великолепен! - Эстел порывисто повернулась к Перри Мейсону и Эвелин Багби. - Ах, мисс Багби, - сказала она, - я так надеюсь, что все закончится хорошо. И я так благодарна вам, мистер Мейсон, за то, что вы предоставили Фрэнку возможность проявить себя!
     - У него, по-моему, все идет как надо. - Эвелин Багби молча пожала Эстел Нуджент руку и отвернулась, пряча навернувшиеся слезы.
     - Спокойнее, Эвелин, - сказал Мейсон, касаясь рукой ее плеча. - Поверьте, это надолго не затянется.
     - Вы так считаете?
     - Уверен в этом, - ответил адвокат.
     К ним подошла женщина в форме полицейского, чтобы отвести Эвелин в комнату для подсудимых.
     - Прошу вас следовать за мной, мисс Багби, - сказала она. Эвелин повиновалась.
     - Скажите мне, мистер Мейсон, - повернулся Нили к старшему напарнику. - Какого черта Олдричу понадобилось тащить револьвер к автомобилю?
     - Чтобы заменить его на другой, - улыбнулся Мейсон.
     - Чтобы что?!
     - Чтобы обменять его на другой, - терпеливо повторил Мейсон. - Таким образом он надеялся запутать следствие. Едва взглянув на протянутое ему оружие, Олдрич узнал в нем револьвер Хелен Чейни. Его же собственный револьвер лежал - и он не сомневался в этом - в бардачке машины. Олдрич счел, что убережет Хелен Чейни от многих неприятностей, если подменит оружие. Воспользовавшись ситуацией, он помчался к машине, достал из бардачка свой револьвер, сдвинул оба барабана, заменил две гильзы и четыре патрона в барабане Хелен Чейни на снаряженные патроны из барабана своего револьвера, вынутые гильзы и патроны вставил в опустевшие гнезда своего, сунул оружие Хелен Чейни в карман и вернулся в дом, держа свой револьвер на виду. Там он передал мне этот самый револьвер с патронами и гильзами из револьвера невесты. Выбрав момент, когда я не смотрел в его сторону, он отдал второй револьвер Хелен Чейни, обеспечив ей таким образом возможность продемонстрировать оружие, если возникнет в том необходимость. Мне же он сказал, что револьвера в машине не нашел.
     Нили и Эстел изумленно уставились на Мейсона, не в силах вымолвить ни слова.
     - Вы уверены в этом? - спросила наконец Эстел.
     - Абсолютно, - ответил Мейсон. - Я для того и позволил ему взять револьвер с собой к машине, чтобы дать возможность его подменить.
     - Вы знали, что он пойдет на это?
     - Все было ясно с самого начала, - ухмыльнулся Мейсон. - Мервина Олдрича можно было читать, как раскрытую книгу. Он обменивался с Хелен Чейни весьма многозначительными взглядами, и она, пока я говорил с ним, непрерывно подавала ему знаки за моей спиной.
     - Но зачем, бога ради, вы позволили ему совершить подмену? - спросил Нили. - Зачем?
     - О, я подумал, что хуже от этого не станет. Такой обман, коль уж он на него решился, сулил обернуться в будущем великолепнейшей путаницей. А ответчик по криминальному делу редко что-нибудь теряет, когда дело запутывается.
     - Но в таком случае пули... Ах, вот почему вы завели разговор о почерке затвора на гильзах, - хлопнул себя по лбу Нили.
     - Подождите еще немножко, - сказал Мейсон, - и вы увидите нечто забавное.
     Нили и Эстел посмотрели друг на друга, затем на Мейсона.
     - Да уж, будь я проклят, - вздохнул Нили. И тут же с любопытством спросил: - А что все это даст?
     - У Гамильтона Бергера, нашего уважаемого окружного прокурора, весьма заметно подскочит кровяное давление, - ответил Мейсон. - Он, конечно, с нетерпением дожидается удобного случая, чтобы обвинить меня в стрельбе из другого револьвера. Через несколько минут он обнаружит, что револьвер этот был у Мервина Олдрича и Хелен Чейни. И вот тут-то его точно хватит удар.
     - А как это отразится на рассмотрении дела?
     - В нем наметится один из тех неожиданных поворотов, которые и делают судебную практику захватывающе интересной.
     
     Глава 17
     
     Лишь двадцать минут спустя судья Киппен вернулся в зал суда и объявил во всеуслышание:
     - Джентльмены, мистер Редфилд связался со мной по телефону и сообщил, что выезжает. Так что его следует ждать здесь с минуты на минуту. Поскольку время перерыва истекло, я предлагаю открыть заседание, чтобы эксперт, когда он появится... Ага, вот и он. Займите место свидетеля, мистер Редфилд.
     Эксперт, выглядевший слегка взбудораженным, поспешно прошел вперед и занял место свидетеля, не успев обменяться ни словом, ни даже жестом с окружным прокурором или его заместителем.
     - Я очень торопился, - сказал он, переводя дыхание. - Я...
     - Понимаю, - кивнул судья Киппен. - Итак, вы закончили экспертизу?
     - Нет, Ваша Честь.
     - Но я понял вас так, - нахмурился судья, - что вы...
     - У меня на руках лишь предварительные результаты экспертизы, Ваша Честь.
     - Да-да, это я и имел в виду. И каковы эти результаты? - нетерпеливо произнес судья.
     Мейсон откинулся на спинку вращающегося кресла, сцепил руки за головой. Его, казалось, интересовал больше потолок, чем свидетель. Уголки губ чуть приподнялись в затаенной улыбке...
     - Я установил, - сказал Редфилд, - что пули номер один и номер четыре были, по всей вероятности, выпущены из одного и того же револьвера, но этот револьвер - не тот, который фигурирует в деле как материал для идентификации под литерой "А". Я установил также, что пули номер два и номер три были, по всей вероятности, выпущены из этого, последнего. И наконец, мной установлено, что пустые гильзы, находившиеся в барабане револьвера, известного нам как материал для идентификации под литерой "А", со всей определенностью не являются стреляными гильзами от патронов, отстрелянных из этого револьвера, а были вставлены в барабан уже после того, как патроны были отстреляны из какого-то иного оружия.
     - Что?! - выкрикнул Гамильтон Бергер, вскакивая.
     Судья Киппен недоуменно сощурился, пытаясь осмыслить услышанное. Он глянул в сторону сбитого с толку прокурора, перевел взгляд на улыбающегося и совершенно спокойного адвоката. Его губы сжались, рот превратился в тоненькую ниточку.
     - Прикажете вас понимать так, - обратился он к Редфилду, - что имела место подмена? Что стреляные гильзы, находившиеся в том револьвере, который проходит по нашим протоколам как материал для идентификации под литерой "А", никакого отношения к нему не имеют и были вставлены в его барабан уже пустыми?
     - Иначе объяснить их появление там я не могу, Ваша Честь.
     - То есть револьвер, зарегистрированный как материал для идентификации под литерой "А", не является орудием убийства?
     - Похоже, что так, Ваша Честь.
     - А револьвер, из которого была выпущена пуля номер четыре, - тот самый, из которого вылетела пуля, послужившая причиной смерти потерпевшего и известная нам как пуля номер один?
     - Видимо так, Ваша Честь. Я еще не закончил экспертизу и не могу утверждать это с полной уверенностью. Но предварительные результаты указывают на это. Хочу добавить, что мой ассистент, которому я во всем доверяю, продолжает в настоящий момент работать, производя фотосъемку указанных пуль, то есть пули номер один и пули номер четыре, в таком ракурсе, чтобы при совмещении фотографий можно было сравнить индивидуальные характеристики. Однако уже визуальное сравнение этих пуль позволило сделать вывод, что обе они вылетели из одного и того же револьвера и что револьвер этот со всей определенностью не тот, из которого были выпущены пули номер два и три.
     - Совершенно очевидно, что кто-то подтасовал улики по этому делу, - сказал судья. - Мистер Мейсон!
     - Да, Ваша Честь.
     - Указанное оружие находилось какое-то время у вас?
     - Находилось, Ваша Честь.
     - Учитывая обстоятельства и то, что вы - сторона заинтересованная, суд считает необходимым потребовать у вас отчета за каждую минуту из того времени, в течение которого оружие находилось у вас.
     - Я буду рад это сделать, Ваша Честь, - учтиво поклонился Мейсон. - Для этого мне, конечно, потребуется помощь свидетелей. Я собирался использовать некоторых из них в интересах моей подзащитной позже, но, учитывая обстоятельства, готов подчиниться требованию суда и вызвать их для дачи показаний прямо сейчас. Мисс Чейни, прошу вас, займите место свидетеля.
     - Хелен Чейни не сделает этого! - заявил Мервин Олдрич, вскакивая со своего места.
     - Мистер Олдрич, подойдите-ка вот сюда, - повелительно показал молотком судья Киппен.
     Олдрич подошел и вызывающе вскинул голову, сверля судью сердитым взглядом.
     - Так что вы сказали? - спросил судья.
     - Я сказал, что Хелен Чейни не сядет в кресло свидетеля.
     - Мистер Олдрич, мисс Чейни находится в зале, и я приказываю ей занять место свидетеля. Суд находит ваше заявление явно неуважительным по отношению к нему. Он не станет подвергать вас наказанию за вашу выходку, поскольку принимает во внимание, что в настоящем процессе налицо целая серия неожиданных, драматических и попросту невероятных на первый взгляд поворотов, и учитывает, что вы находитесь в состоянии, близком к стрессовому. Однако вы должны сесть в свое кресло и в дальнейшем воздержаться от каких бы то ни было замечаний, кивков или иных того же рода знаков свидетелю, иначе... Мисс Чейни! Мисс Чейни, вернитесь! Бейлиф, задержите эту женщину!
     Сидевший у двери судебный пристав поспешно выскочил в коридор. Газетчики немедленно устремились за ним, и в зале возникла суматоха. Репортеры, заполонившие коридор, азартно щелкали фотовспышками, фиксируя на пленке все этапы погони бейлифа за голливудской звездой - до самого лифта, где та судорожно жала на все кнопки подряд, пытаясь вызвать кабину. Из зала потянулась в коридор и прочая публика, охочая до любого рода скандалов.
     - Я прикажу очистить зал, если не будет наведен порядок! - кричал судья Киппен. - Соблюдайте приличия! Вернитесь на свои места и не смейте их покидать!
     - Ваша Честь, - сказал, нависая над столом, Гамильтон Бергер, - эта ситуация из тех, которые трудно предвидеть... если нет опыта судебных разбирательств в компании с этим вот уважаемым, - это слово прокурор выделил саркастической интонацией голоса, - защитником. - И Бергер свирепо дернул подбородком в сторону Мейсона. - Я хотел бы попросить суд о перерыве...
     - Никаких перерывов, пока эта женщина не вернется в зал и не подчинится требованию суда, - заявил судья. - Суд...
     Киппен оборвал себя на полуслове, потому что дверь распахнулась и в зал влетела Хелен Чейни, за которой следовал бейлиф.
     - Приведите эту женщину сюда! - приказал судья бейлифу.
     Хелен Чейни провели по проходу между рядами к судье.
     - Закройте дверь! - распорядился судья. - Те, кто так интересовался тем, что происходит за дверью, пусть там и остаются. Заприте дверь и никого не пускайте. - Он повернулся к Хелен Чейни. - Как же так, мисс Чейни? Суд предлагает вам исполнить ваш гражданский долг, дать свидетельские показания, а вы со всех ног бежите из зала?
     Актриса неуверенно покосилась на Мервина Олдрича, затем снова перевела взгляд на судью.
     - Вы что, не слышите меня? - спросил судья.
     - Слышу, - тихо ответила она.
     - Ну вот, уже кое-что, - кивнул судья Киппен. - По крайней мере, вы не пытаетесь меня обманывать. Почему вы хотели сбежать из зала суда?
     - Потому что не хочу быть свидетелем.
     - А почему вы не хотите быть свидетелем?
     - Потому что, боюсь, начнется шумиха вокруг моего имени. Я...
     - Чего вы хотите и чего не хотите - ваше личное дело, - сказал судья. - Суд защитит вас и проследит за тем, чтобы вопросы, задаваемые вам, были только по делу. Займите место свидетеля, поднимите правую руку и дайте клятву говорить правду и только правду, ничего кроме правды. Я хочу, чтобы вы отвечали на задаваемые вам вопросы полно и откровенно. Вам все понятно?
     - Да, сэр.
     - Называйте меня "Ваша Честь".
     - Да, Ваша Честь.
     - Ступайте туда и поднимите правую руку.
     Хелен Чейни подняла правую руку, принесла присягу и села в кресло свидетеля.
     - А теперь, - сказал судья Киппен, - суд собирается допросить свидетельницу. Суд просит и обвинение, и защиту не вмешиваться в допрос за исключением тех случаев, когда возникнут юридически обоснованные возражения по существу задаваемых свидетельнице вопросов. Суд предупреждает, что будет пресекать все протесты, касающиеся формальной стороны дела, ибо твердо намерен докопаться наконец до сути. Итак, мисс Чейни, вы слышали показания мистера Олдрича?
     - Да, Ваша Честь.
     - Насколько я понимаю, мистер Олдрич дал вам револьвер системы "кольт", который очень похож на оружие, проходящее по этому делу как материал для идентификации под литерой "А".
     - Да, Ваша Честь.
     - И где сейчас находится это оружие?
     - Я... я...
     - Где оно? - рявкнул судья Киппен.
     - Здесь, - пробормотала она. - У меня.
     - Что вы хотите этим сказать?
     Она показала на сумочку.
     - Револьвер заряжен?
     - Да, Ваша Честь.
     - Почему вы таскаете с собой заряженное оружие?
     - Для самозащиты.
     - У вас есть разрешение на ношение заряженного оружия?
     - Я... Мистер Олдрич сказал мне...
     - Я не спрашиваю вас о том, что сказал вам мистер Олдрич. Я спрашиваю, у вас есть разрешение на ношение заряженного оружия?
     - Нет, сэр.
     - Бейлиф, - повернулся судья к судебному приставу, - займитесь свидетельницей. Заберите револьвер из ее сумочки и разрядите его. Зачитайте его номер для протокола, чтобы не возникло недоразумений. Прикрепите к нему этикетку, на которой укажите, что это материал для идентификации под литерой "Д". Пока вы будете заниматься этим, суд приобщит к делу в качестве вещественного доказательства второй револьвер, обозначенный нами как материал для идентификации под литерой "А". Пора наводить порядок во всем этом хозяйстве.
     - Надеюсь, суд обратит внимание на мое возражение относительно этого последнего вашего шага? - осведомился Мейсон.
     - Суд обращает внимание на ваше возражение и отклоняет его, - резко ответил судья. - Мы собираемся придать обоим револьверам статус вещественных доказательств и обеспечить им надлежащий присмотр, чтобы воспрепятствовать в дальнейшем какой бы то ни было подтасовке улик.
     Судья хлестнул адвоката сердитым взглядом. Мейсон лишь вежливо улыбнулся в ответ.
     - Секретарь! - повернулся судья к судебному клерку. - Зачитайте вслух номер револьвера, который проходил ранее по делу как материал для идентификации под литерой "А", а сейчас является вещественным доказательством под той же литерой.
     - Номер 17475-LW.
     - А теперь - номер револьвера, только что изъятого судебным приставом из сумочки свидетельницы и зарегистрированного как материал для идентификации под литерой "Д".
     - Номер 17474-LW.
     - Хорошо, - сказал судья Киппен. - Оба револьвера приобщены к материалам дела в качестве вещественных доказательств и с этой минуты находятся под присмотром суда. Любой, кто прикоснется к ним без разрешения, будет привлечен к ответственности за оскорбление суда. Хватит с нас подтасовок и подмен, больше мы этого не допустим. Мистер Редфилд, суд передает это оружие вам. Я хочу получить от вас полный отчет завтра утром, в десять часов, когда мы продолжим заседание. И вот еще что. Пока не займете место свидетеля, не сообщайте о результатах экспертизы никому, кроме ваших ассистентов, без чьей помощи вам, разумеется, не обойтись, но и их вы тоже обяжите хранить всю информацию в секрете. Я не хочу, чтобы дело взяли на откуп газеты. Я понимаю, что события сегодняшнего судебного заседания вызвали острый интерес у газетчиков. Теперь они раздуют все, что окажется с ними связано. С этим ничего не поделаешь. Но я со всей определенностью собираюсь взять под строжайший контроль дальнейший ход событий в этом процессе. Поэтому требую от вас не допустить ни малейшей утечки информации. Вы не должны говорить о результатах экспертизы никому - ни защитнику, ни лицам, с ним связанным, ни... Да-да, совершенно верно, обвинения это касается тоже.
     - Но, Ваша Честь, - запротестовал окружной прокурор, - на обвинение возложена обязанность вести дело, и мы считаем, что мистер Редфилд, как свидетель обвинения...
     - Меня не интересует, что вы считаете, - оборвал его судья Киппен. - События приняли столь серьезный оборот, что нужно принимать адекватные меры. Суд понимает, что утаить что-либо от прессы - задача неблагодарная, но не простит даже малейшей утечки информации из лаборатории мистера Редфилда до десяти часов утра, когда возобновится заседание.
     - Понятно, - кивнул Редфилд.
     - Насколько я понимаю, - вмешался Мейсон, - суд собирается сейчас объявить перерыв?
     - Да, - бросил судья.
     - Я считаю, что при данных обстоятельствах мне должно быть позволено задать свидетельнице один или несколько вопросов до того, как заседание прервется.
     - А я считаю иначе, - отрезал судья. - Я полагаю, что судебному процессу уже нанесен ущерб, и не хочу дальнейших осложнений, пока мы не разберемся, с чем имеем дело.
     - В таком случае, - сказал Мейсон, - я предлагаю вам самому поинтересоваться у свидетельницы, почему она считала нужным иметь при себе револьвер и что за опасность ей угрожала.
     - Зачем? - спросил судья Киппен.
     - Видите ли, я не сомневаюсь в том, что тот, кого она так боялась, был не кем иным, как Стивеном Меррилом.
     Гамильтон Бергер вскочил.
     - Вот вам, Ваша Честь, типичный пример того, о чем я вас предупреждал! Защитник знает, что это его заявление немедленно подхватят газеты. Оно, несомненно, не имеет под собой никаких оснований, но послужит лакомым кусочком жадным до сенсаций писакам...
     - Так оно и случится, мистер обвинитель, - кивнул судья Киппен. - Но мистер Мейсон, я думаю, не стал бы сообщать суду того, чего не рассчитывает доказать.
     - А я предполагаю, что он не собирается затруднять себя доказательствами, - сказал Бергер. - Думаю, он просто воспользовался возможностью сделать заявление, абсурдное по сути, но корректное по форме, от которого суд при нынешнем стечении обстоятельств не может позволить себе отмахнуться. Поэтому я присоединяюсь к мистеру Мейсону в его просьбе позволить ему задать свидетельнице вопрос здесь и сейчас, чтобы воспрепятствовать кривотолкам - хотя бы на этой стадии.
     - Очень хорошо, - не скрывая злости, сказал судья Киппен. - Суду не нравится, что его постоянно пугают шумихой в прессе. С другой стороны, суд признает тот факт, что у нас в стране пресса свободна, а это слушание - открытое. - И, крутанувшись в кресле, он повернулся к Хелен Чейни. - Так зачем вы носили с собой оружие?
     - Для самозащиты.
     - От кого?
     - От любого, кто мог причинить мне зло или угрожал бы этим.
     - Раньше вы это делали?
     - Нет.
     - Почему же начали носить оружие теперь?
     - Потому что мистер Олдрич приобрел его для меня.
     Лицо судьи Киппена заметно побагровело.
     - Мисс Чейни, - нарочито мягко сказал он, - вы уклоняетесь от ответа на вопрос. Суд может заставить вас отвечать, если сочтет нужным, но я хочу, чтобы вы перестали вилять и сделали это добровольно. Вы меня понимаете?
     - Да, Ваша Честь.
     - Так почему вы стали носить оружие?
     - Потому что мне угрожали.
     - Кто?
     - Это имеет значение? - спросил Бергер, вновь вскакивая с места. - А если это никоим образом не связано с настоящим делом? Допустим, речь идет о человеке совершенно постороннем? Не вмешиваемся ли мы в личную жизнь мисс Чейни и не пытаемся ли получить от нее сведения несущественные и к делу не относящиеся?
     - Мисс Чейни сама на это напросилась, - буркнул судья. - Протест отклоняется. Отвечайте на вопрос, мисс Чейни.
     - Мне угрожал Стив Меррил.
     Зал замер. Судья, нахмурившись, разглядывал свидетельницу, просчитывая, по всей вероятности, возможные варианты развития взрывоопасной ситуации.
     - Мисс Чейни, вы не могли бы рассказать, в чем конкретно заключались угрозы?
     - Стиву Меррилу нужны были деньги. Его требования с самого начала были непомерными и абсурдными. Он позвонил мне в тот день, день своей смерти, вскоре после полудня, сказал, что должен срочно расплатиться с долгами, и пообещал, что отзовет иск по пересмотру нашего развода, если я дам ему денег.
     - Где же тут угроза? - спросил судья Киппен.
     - Он угрожал раньше - когда выставил иск.
     - Чем именно?
     - Угроза была завуалированной. Он сказал, что мне не дожить до свадьбы с Мервином Олдричем, если я ему не уступлю.
     - Что ж, - вздохнул судья Киппен, - дело скорее запутывается, чем проясняется. Думаю, нам не следовало вторгаться в эту область. Я сделал это только по просьбе обвинителя.
     Гамильтон Бергер собрался уже было что-то ответить, но передумал.
     - Я хотел бы, чтобы суд поинтересовался у свидетельницы точным размером суммы, затребованной Стивеном Меррилом в день его смерти, - сказал Мейсон.
     - Почему вы так ставите вопрос? - недоуменно поднял брови судья.
     - Потому что это может иметь значение.
     - Не вижу, какое.
     - Предположим, - сказал Мейсон, - речь шла о семи с половиной тысячах долларов.
     - Ну вот, мистер Мейсон, вы опять намекаете на какие-то лишь вам одному известные факты, искусно избегая при этом опасности быть обвиненным в инсинуациях, - покачал головой судья.
     - Я сам задал бы мисс Чейни этот вопрос, если бы мне позволили, - возразил Мейсон. - Но поскольку меня лишили возможности задавать вопросы свидетелю непосредственно, я имею право предложить заняться этим суду.
     - Суд задаст один-единственный вопрос и тут же объявит перерыв, - постановил судья. - Прочие ваши пожелания, мистер защитник, приберегите для следующего раза, сейчас суд не желает их выслушивать. Задаю вам этот вопрос, мисс Чейни. Сколько денег просил у вас Стивен Меррил?
     - Не просил. Требовал. Ему нужно было семь с половиной тысяч долларов.
     В зале на несколько секунд воцарилась такая тишина, что казалось - можно было услышать, как пролетит муха. Затем судья Киппен с такой силой стукнул молотком по столу, что рукоятка молотка треснула.
     - Суд прерывает заседание до десяти часов завтрашнего утра. Секретарь, я возлагаю на вас личную ответственность за сохранность этих вещественных доказательств. Передайте их мистеру Редфилду и возьмите у него расписку. Никому иному и пальцем не дозволяйте к ним притронуться. Мистер Редфилд, вы тоже лично отвечаете за сохранность вещественных доказательств, пока они будут находиться в вашем распоряжении. Это все.
     Судья встал и, сердито мотнув головой, направился к себе в кабинет.
     Бейлиф открыл двери зала. Те, кто осаждал двери снаружи, пытаясь подслушать, о чем говорилось в зале, оказались отброшенными дверными створками и хлынувшей наружу публикой. Не прошло и тридцати секунд, как телефоны на этом этаже, а также этажом выше и этажом ниже были захвачены репортерами, лихорадочно набиравшими номера своих редакций, чтобы продиктовать стенографам сенсационные сообщения.
     Нили посмотрел на Мейсона. Его глаза были полны тревоги.
     - Надеюсь, Нили, - усмехнулся Мейсон, - вас не обвинят в оскорблении суда на первом процессе, где мы с вами выступаем напарниками.
     - Однако, - сказал Нили, поеживаясь, - судья Киппен прямо-таки вне себя от злости. Если он ее на кого-нибудь выплеснет...
     - Думаю, выплеснет, - сказал Мейсон.
     - Мистер Мейсон, не сочтите за дерзость с моей стороны, но я хочу вас кое о чем попросить.
     - О чем же? - спросил Мейсон.
     - Пожалуйста, дайте мне слово, что вы не имеете отношения к пулям, найденным на месте преступления.
     - К каким из них?
     - Да ко всем, но в особенности к пулям номер два и номер три.
     - Я не могу сделать того, о чем вы просите, Нили.
     - Почему?
     - Догадайтесь сами.
     - Боже правый! Мистер Мейсон, если вы... Если это вы стреляли... Но зачем?
     - Хотите выйти из игры? - спросил Мейсон.
     - Нет-нет. Я не трус. И не собираюсь дезертировать. Я...
     - Тогда не о чем беспокоиться, - сказал Мейсон.
     - Но, мистер Мейсон, вас же засадят за решетку за оскорбление суда. Вас же лишат права адвокатской практики.
     - На каком основании? - осведомился Мейсон.
     - Подтасовка улик.
     - Каких улик?
     - Как каких? А револьвер?
     - Если Стивен Меррил не был убит пулей, вылетевшей из этого револьвера, мы можем стрелять из него в свое удовольствие, где хотим и когда хотим. В чем же здесь подтасовка улик? Револьвер как револьвер, таких сотни...
     - Но Мервин Олдрич под присягой заявил, что это тот самый револьвер, который Эвелин Багби передала вам! Значит, вы уверены, что он не может быть тем револьвером, выстрелом из которого был убит Стив Меррил?
     - Он не может быть тем револьвером, из которого она стреляла, - сказал Мейсон, - поскольку две пустые гильзы, найденные в его барабане, не были гильзами от патронов, из него отстрелянных.
     - Значит, имела место подтасовка улик.
     - Кем?
     - Ну, если вы признаете, что эти две пули...
     - Я пока ничего признавать не собираюсь, - усмехнулся Мейсон.
     - Но обвинитель знает, что это ваших рук дело, да и судья об этом, похоже, догадывается.
     - Нили, я считаю, что знаю законы и немного разбираюсь в людях, - сказал Мейсон. - И я не собираюсь сидеть и безучастно смотреть, как моей подзащитной, у которой цента лишнего в кармане никогда не водилось, выносят суровый приговор лишь потому, что кому-то вздумалось свалить на нее всю вину. И в том, что касается Холкомба, я тоже не испытываю особых угрызений совести, ибо убежден в том, что, когда бы сержант ни нашел пулю, он принялся бы корчить из себя великого сыщика и зарапортовался до такой степени, что у меня не осталось бы ни малейших надежд докопаться до истины. Он, разумеется, поклялся бы, что заметил след от пули сразу же после того, как оказался на месте преступления, а остальные полицейские его прошляпили. Я мог бы допрашивать его до посинения, а он только смеялся бы мне в ответ. Он лгал бы мне в глаза, а я не мог бы доказать, что он лжет. Вогнав же в столб пулю, которой, что совершенно очевидно, не могло там быть в то время, когда сержант Холкомб подкатывал к месту происшествия, и дав сержанту возможность скрепить клятвой утверждение о том, что пуля была найдена именно тогда, я заложил основу для результативного допроса.
     - Возможно, тут есть некие тонкие нюансы чисто формального характера, - сказал Нили. - Возможно, вы и в самом деле имеете право утверждать, что не подтасовывали улик... Поверьте, я восхищаюсь вашей смелостью, но вы, на мой взгляд, несетесь так, что мне за вами не угнаться.
     - Когда ступаешь на тонкий лед, - сказал Мейсон, - выход один - беги во весь дух, иначе провалишься.
     - Я боюсь, - без обиняков признался Нили. - И, хоть убейте, не могу понять, к чему вы клоните.
     - Я взбалтываю факты, - ответил Мейсон.
     - Что вы делаете?
     - Взбалтываю факты, - повторил Мейсон. - Вам приходилось когда-нибудь в компании жарить яичницу?
     - Да, но при чем тут это?
     - А у вас не случалось такое: вы хотели сделать глазунью, а желтки возьми да растекись? И как вы тогда поступали, чтобы не дать повода для насмешек? Взбалтывали яйца и заявляли, что с самого начала хотели накормить друзей омлетом, не так ли?
     - Так, - улыбаясь, сознался Нили.
     - Вот то же самое и в судебной практике, когда имеешь дело с оговором. Взболтайте яйца, и никто уже не сможет определить, которое из них случайно растеклось. Взболтайте факты, и вы, по меньшей мере, нарушите планы человека, считавшего, что он сплел из них великолепную паутину.
     
     Глава 18
     
     Судья Киппен недовольно поморщился, оглядев набитый до отказа зал.
     - Я хочу высказать несколько замечаний обвинению, защите и публике, - заявил он. - Суд осуждает обстановку сенсационности, складывающуюся вокруг этого процесса. - Он скользнул взглядом по Мейсону и остановил его на зрителях. - Согласно нашей Конституции судебные разбирательства должны вестись открыто, дабы не превращать их в заседания тайных обществ. Но из этого вовсе не следует, что любой процесс, в котором находится место полемике, можно превращать в балаган. Присутствующим в этом зале следует уяснить, что суд в своей работе руководствуется строго определенной процедурой, имеющей исследовательский характер. Публика должна воздерживаться от каких бы то ни было комментариев в ходе процесса, иначе я прикажу очистить зал. Суд не одобряет манеры, в которой процесс подается в прессе. Утренние газеты полны сенсационных репортажей, спекулятивных комментариев досужих писак и интервью с лицами, не имеющими к делу никакого отношения. Суд не может, конечно, контролировать прессу, но он обращает внимание представителей обеих сторон на то, что нынешнее слушание посвящено одному-единственному вопросу: установлению в предварительном порядке, существуют или не существуют основания для привлечения ответчицы к суду. Суд крайне неодобрительно отнесется к каким бы то ни было попыткам любой из сторон витийствовать или устраивать здесь концертные представления. Суд желает ознакомиться с фактами - это все. А теперь давайте приступим к делу. Мистер Редфилд провел экспертизу. Пройдите, пожалуйста, к свидетельскому креслу, мистер Редфилд.
     Эксперт повиновался.
     - Хотите, чтобы я допросил свидетеля? - спросил Гамильтон Бергер.
     - Я займусь этим сам, - ответил судья Киппен. - Мистер Редфилд, вы завершили баллистическую экспертизу?
     - Да, сэр.
     - Что она показала в отношении оружия, из которого были выпущены интересующие нас пули?
     - Пуля, послужившая причиной смерти потерпевшего, она же пуля номер один, и пуля из дома миссис Юнис, или пуля номер четыре, были выпущены из револьвера, фигурирующего в материалах суда как вещественное доказательство под литерой "Д". Пули под номерами два и три были выпущены из револьвера, являющегося вещественным доказательством под литерой "А".
     Судья мрачнел прямо на глазах, вслушиваясь в сообщение эксперта.
     - Что можно сказать о пустых гильзах? Тех, которые находились в барабане револьвера, являющегося вещественным доказательством под литерой "А".
     - Это гильзы от патронов, отстрелянных из револьвера, приобщенного к материалам суда как вещественное доказательство под литерой "Д", а не из того револьвера, в котором были найдены.
     - Значит, по вашему мнению, мистер Редфилд, эти две пустые гильзы были извлечены из оружия, из которого оказались отстрелянными соответствующие патроны - то есть револьвера, являющегося вещественным доказательством под литерой "Д", и вставлены в иное оружие - револьвер, являющийся вещественным доказательством под литерой "А"?
     - Иначе этого не объяснишь.
     - Вы можете сказать, когда это было сделано? То есть я хочу спросить, когда была произведена эта подмена?
     - Я могу утверждать лишь то, что это произошло после того, как были отстреляны патроны.
     - А что касается неотстрелянных, то есть снаряженных патронов, вы не можете сказать, были они подменены или нет, не так ли?
     - Совершенно верно, Ваша Честь. Не могу.
     Судья Киппен некоторое время переваривал эту информацию, раздраженно покусывая губу. Когда он наконец заговорил, в его голосе прозвучал металл.
     - Прошу представителей обвинения и защиты воздержаться от каких бы то ни было вопросов, которые у них появились или появятся, пока суд не разберется в подоплеке происходящего. А сейчас я хочу предложить мисс Чейни занять место свидетеля.
     Из рядов зрителей поднялся тучный мужчина.
     - Ваша Честь, - обратился он к судье, - я хотел бы, чтобы в протоколе было зафиксировано, что интересы мисс Чейни представляю я, Хармен Пассинг, ее адвокат.
     - Очень хорошо, - кивнул судья. - Она имеет на это право. А сейчас пусть мисс Чейни займет место свидетеля.
     - Мисс Чейни здесь нет, - сказал Пассинг.
     - Что?! - взметнулся судья.
     - Сожалею, Ваша Честь, но ее здесь нет.
     - Почему?
     Пассинг развел руками:
     - Потому, что ее не вызывали в суд.
     - Но она была здесь вчера.
     - Да, Ваша Честь, была и давала показания.
     - И она, конечно же, знала, что потребуется здесь сегодня.
     - При всем уважении к суду, - сказал Пассинг, - я должен заметить, что суд не отдал формального распоряжения, обязывающего ее присутствовать здесь сегодня.
     - Мне казалось, что я сделал это, - недоуменно сказал судья Киппен.
     - Сожалею, Ваша Честь, не сделали. Я стенографировал ход процесса и очень внимательно изучил протокол.
     Судья Киппен подался вперед, его лицо побагровело от гнева.
     - Вы делали это для того, чтобы посоветовать ей не являться сюда, поскольку нет риска подвергнуться наказанию за неуважение к суду, не так ли?
     - Она мой клиент, - вежливо напомнил Пассинг. - Меня наняли для оказания услуг такого рода. Я изучил все материалы процесса и дал ей квалифицированный, насколько мог, совет относительно ее прав и обязанностей.
     Судья Киппен, немного поразмыслив, повернулся к прокурору.
     - Нужно срочно направить мисс Чейни повестку, - сказал он и, глянув в сторону Пассинга, сердито добавил: - Полагаю, уточнять, в городе ли сейчас мисс Чейни или нет, не имеет никакого смысла.
     - Насколько мне известно, она в Лас-Вегасе, штат Невада, - ответил Пассинг. - Деловая поездка.
     - Ладно, - пожал плечами судья. - Давайте послушаем, что скажет нам мистер Мервин Олдрич. Мистер Олдрич, займите место свидетеля.
     - Мне хотелось бы, чтобы в протоколе отметили, что я являюсь также адвокатом мистера Олдрича, - отозвался Пассинг. - С ним та же история, что и с мисс Чейни. Мистера Олдрича здесь нет. Насколько мне известно, он также находится в Лас-Вегасе. Хочу заявить суду, что я внимательно изучил стенограмму и проинформировал своего клиента о том, что он не вызывался в суд повесткой и не получал никакого устного распоряжения, обязывавшего его присутствовать на процессе. Я указал ему, что у меня сложилось вполне определенное мнение, что вы, Ваша Честь, ожидаете увидеть его на сегодняшних слушаниях, но что касается формальностей, то они не соблюдены.
     - Как могло случиться, что этим людям не были выписаны повестки?! - взорвался судья, испепеляя взглядом всех, кто сидел за столом обвинителя.
     - Ваша Честь, для меня это такая же неожиданность, как и для суда, - заявил Бергер. - Я был уверен в том, что эти люди будут сегодня здесь.
     - Я не спрашиваю, в чем вы были уверены! Я спрашиваю: как случилось, что им не были выписаны повестки?
     - Этого я не знаю, - ответил прокурор. - У меня большой штат сотрудников, и тем не менее у всех у них работы невпроворот. Вероятно, это один из тех случаев, когда все считают, что дело сделано, а за него никто даже не брался. Прошу у суда прощения, я должен навести справки.
     Бергер наклонился и что-то шепнул Строну. Тот пожал плечами и молча развел руками. Бергер отозвался на это еще более сердитым шепотом. Строн покачал головой и что-то прошептал в ответ. Бергер выпрямился.
     - Ваша Честь, я предполагал, что эти свидетели были вызваны в суд повестками. Оказалось, однако, что мой помощник - речь идет не о присутствующем здесь моем заместителе, а об одном из сотрудников, в обязанности которого входит подготовка дел к процессам, - поинтересовался у мисс Чейни и мистера Олдрича, собираются ли они присутствовать на процессе, и получил утвердительный ответ. Поэтому сотрудник, не желая лишний раз докучать формальностями столь уважаемым людям, не стал выписывать им повестки. Видите ли, Ваша Честь, мы считали, что показания мистера Олдрича хоть и понадобятся, но ограничатся только разъяснениями по поводу покупки оружия и последующего его исчезновения. Откровенно говоря, мы не придавали этим показаниям сколь-нибудь серьезного значения, поскольку были уверены в том, что сможем без труда доказать, что оружие, из которого был сделан роковой для потерпевшего выстрел, находилось в руках ответчицы. То, что вчера тут прозвучало, свалилось на нас крайне неожиданно.
     - Пусть так, но вы ведь могли выписать повестки уже после известных событий, не так ли? - сердито заметил судья.
     Бергер побагровел.
     - Конечно, Ваша Честь, - сказал он, - я мог выписать повестки и обязательно их выписал бы, если бы не считал, что они уже на руках у обоих свидетелей. С другой стороны, суд ведь мог просто-напросто приказать всем свидетелям, давшим уже присягу, явиться на сегодняшнее заседание, не так ли? Не думаю, что в этом просчете виновато только мое ведомство. Поскольку ни то, ни другое так и не было сделано, мистер Пассинг, полагаю, не ошибается, когда утверждает, что этим людям ничто не мешало уехать за пределы штата.
     - Суд не отдал такого распоряжения, поскольку надеялся, что хоть в чем-то может положиться на обвинителя, - огрызнулся судья.
     - Сожалею, Ваша Честь, - выдавил Бергер. В тоне, которым это было сказано, чувствовалось, однако, больше злости, чем раскаяния.
     - И что теперь прикажете делать? - спросил судья.
     - Что касается нас, мы считаем, что в показаниях ответчицы нет и слова правды, - заявил Бергер.
     - Почему вы так считаете?
     - По ее словам, Ваша Честь, этот человек был в наволочке, натянутой на голову. Непреложным фактом, однако, является то, что наволочка была надета на голову потерпевшего уже после его смерти. Более того, у ответчицы был револьвер, из которого дважды выстрелили, и...
     - И который никоим образом не связан со смертью Меррила! - оборвал его судья.
     - Ваша Честь! - воскликнул Гамильтон Бергер, осознав вдруг шаткость своей позиции. - Я нахожу вполне очевидным, что кто-то подменил оружие. Я не готов еще сейчас назвать имя злоумышленника, но мое ведомство проведет расследование, и я уверен, что мы установим виновного.
     Бергер, повернувшись, бросил красноречивый взгляд в сторону Мейсона.
     - Не слишком ли вы в этом уверены? - покачал головой судья. - Подменить оружие мог лишь тот, кто имел доступ к обоим - обоим, я подчеркиваю - револьверам.
     - Но, Ваша Честь, - сказал Бергер, - ведь совершенно ясно, что такая подмена была проделана уже после того, как прозвучали пресловутые два выстрела. Ответчица призналась полицейским в том, что она стреляла. Поскольку сейчас обнаружилось, что гильзы в револьвере являются гильзами от патронов, выстреленных, по всей видимости, из орудия убийства, тот факт, что оружие было подменено в какой-то из моментов времени до того, как попало в руки властей, никоим образом не оправдывает ответчицу. Напротив, он свидетельствует о ее виновности, поскольку показывает, как искусно и находчиво она запутывает следы.
     - Суд не собирается обвинять кого бы то ни было в преступлении, пока не получит более веских доказательств, чем те, которыми располагает сейчас, - сказал судья. - Тот, кто подменил оружие, преследовал какую-то вполне определенную цель и имел возможность это сделать.
     - Совершенно верно, - согласился Бергер, вновь косясь в сторону Мейсона.
     Поймав обвиняющий взгляд прокурора, тот лишь весело улыбнулся. Бергер позеленел от гнева.
     - Я дознаюсь, кто произвел эту подмену! - рявкнул он. - Дознаюсь во что бы то ни стало, пусть даже мне придется мобилизовать для этого весь мой следственный аппарат на целый год. И когда дознаюсь, этот человек с треском вылетит из адвокатской гильдии.
     - Из адвокатской гильдии? - переспросил судья, недоуменно вздымая бровь. - Вы обвиняете кого-то конкретного, мистер прокурор?
     - Я имею в виду... если этот человек - адвокат, - поспешно поправился Бергер. - Если он адвокат, я добьюсь, чтобы его лишили права на практику, а если нет, существуют ведь и иные виды наказания.
     Судья Киппен посмотрел на Мейсона.
     - У вас есть что сказать, мистер Мейсон?
     - Да, Ваша Честь.
     - Присядьте, мистер Бергер. Так что вы хотите сказать, мистер Мейсон?
     - Я лишь хочу довести до вашего сведения, что у меня есть свидетель, которого я хотел бы кое о чем спросить.
     - Прекрасно. Суд готов выслушать любого свидетеля, которого вы ему представите, мистер Мейсон.
     - Прошу занять свидетельское место мисс Айрин Кейт, - громко сказал адвокат.
     Айрин Кейт прошла вперед, принесла присягу, заняла место свидетеля и посмотрела на Мейсона. Взгляд ее был откровенно враждебным.
     - Вы ведь близкая подруга Хелен Чейни, не так ли? - спросил Мейсон.
     - Да.
     - И Мервина Олдрича?
     - Да.
     - Взгляните на револьвер системы "кольт", проходящий по делу как вещественное доказательство под литерой "А". Вы видели его раньше?
     - Не знаю.
     - Взгляните на револьвер, проходящий по делу как вещественное доказательство под литерой "Д". А его вам приходилось видеть раньше?
     - Не знаю.
     - Вы видели оружие, похожее на это?
     - Да, я видела револьвер.
     - Значит, вы видели оружие, похожее на это?
     - Да.
     - Которое внешне было точь-в-точь таким же?
     - Да.
     - Находился ли когда-нибудь один из таких револьверов в вашем распоряжении?
     - Не знаю.
     - Я не имею в виду именно эти револьверы, - сказал Мейсон. - Я имею в виду любое оружие, похожее на них внешне. У вас был такой револьвер?
     - Да.
     - Он находился в вашем распоряжении десятого числа этого месяца?
     - Ваша Честь, - вмешался Гамильтон Бергер, - защитник, похоже, устраивает допрос с пристрастием своему же свидетелю.
     - Мне кажется вполне очевидным, что этот свидетель не питает ко мне дружеских чувств, - сказал Мейсон.
     - Протест отклоняется, - постановил судья.
     - Боюсь, я не могу ответить на этот вопрос, - сказала Айрин Кейт.
     - Револьвер вам одолжила Хелен Чейни, не так ли?
     - Да.
     - Десятого числа этого месяца?
     - Кажется.
     - Револьвер, который она одолжила вам, вполне мог быть тем, который проходит по настоящему делу как вещественное доказательство под литерой "А", не так ли?
     - Я не... Ну хорошо, да.
     - Что вы делали с этим револьвером?
     - Я... я не могу сказать.
     Судья Киппен, наклонившись вперед, вперил в свидетельницу тяжелый взгляд, потом повернулся к адвокату.
     - Я сам допрошу эту свидетельницу, мистер Мейсон. Мисс Кейт, не стоит шутить с судом, его терпение не беспредельно. Отвечайте прямо и без уверток, что вы сделали с револьвером?
     Айрин Кейт опустила голову, но тут же вскинула ее, вызывающе глядя прямо в глаза судье Киппену.
     - Я отказываюсь отвечать, - сказала она, - потому что мой ответ может причинить мне вред.
     Зал изумленно ахнул.
     Судья Киппен резко выпрямился - словно от внезапного удара в спину.
     - Вы отказываетесь отвечать? - переспросил он, как будто не верил собственным ушам.
     - Совершенно верно.
     - На том основании, что ответ может послужить поводом для привлечения вас к ответственности?
     - Да.
     - Вы уже признали, - сказал судья, - что оружие находилось в ваших руках.
     - Именно так, Ваша Честь.
     - Оружие, внешне сходное с этими двумя револьверами?
     - Я плохо разбираюсь в оружии.
     - Нас не интересует, насколько вы разбираетесь в оружии. Отвечайте на вопрос. Это оружие было похоже на револьвер?
     - Да.
     Судья побарабанил кончиками пальцев по крышке стола из красного дерева. Он с трудом сдерживал гнев.
     - Ваш адвокат присутствует в суде?
     - Нет.
     - Но вы советовались с адвокатом относительно ваших показаний, не так ли?
     - Да.
     - И он посоветовал вам отказаться отвечать по той причине, что ответ может обернуться против вас?
     - Адвокат заверил меня в том, что я имею на это право и могу воспользоваться известной поправкой к закону, если решусь взять на себя ответственность за такой шаг.
     - Что ж, я хотел бы обсудить это с вашим адвокатом, - сказал судья Киппен. - Неофициально суд считает, что коль уж вы ответили утвердительно на вопрос о том, было у вас оружие в день убийства или нет, вы не можете отказаться отвечать на вопрос о том, что вы с ним делали, якобы из боязни навредить себе. Каким бы ни был ваш ответ, в нем не может быть ничего такого, чего вы так опасаетесь. Действительно, пусть даже вы передали оружие кому-то... Если, конечно... - Судья задумался на миг и внезапно спросил: - Вы имели какое-то отношение к убийству Стивена Меррила?
     - Нет, Ваша Честь.
     - Вы присутствовали при его убийстве?
     - Нет, Ваша Честь.
     - У вас были какие-то особые основания ожидать, что он будет убит?
     - Нет, Ваша Честь.
     - Вступали ли вы с кем-нибудь в сговор с целью убийства Стивена Меррила?
     - Нет, Ваша Честь.
     - Учитывая все эти обстоятельства, я считаю, - заявил судья, - что вы не можете ссылаться на известную поправку к Конституции. Если вы передали кому-то это оружие, но не имели при этом никаких преступных намерений, вы не имеете права использовать поправку как ширму. Попытка использовать поправку без должных на то оснований может рассматриваться как неуважение к суду. А теперь я спрашиваю вас: кому вы передали оружие?
     - Я отказываюсь отвечать на этот вопрос, поскольку мой ответ может быть использован против меня.
     - Складывается ситуация, которую иначе, чем невероятной, пожалуй, и не назовешь. Суд намерен прибегнуть к самым строгим мерам. Суд не потерпит, чтобы его выставляли на посмешище.
     Мейсон встал.
     - Может быть, Ваша Честь, я сумею прояснить ситуацию, которая, я вижу, кажется суду тупиковой, - сказал он. - Если позволите, я задам свидетелю один вопрос.
     - Задавайте, - устало бросил судья.
     - Прибегнув к праву отказаться отвечать на вопросы, гарантированному вам пятой поправкой к Конституции, вы опасались того, что ваш ответ, который, возможно, никоим образом не отяготит вас в связи с данным убийством, окажется роковым для вас в ином отношении, поскольку укажет на вашу связь с каким-то иным преступлением, не так ли?
     - Это вы виноваты во всем! - взорвалась Айрин Кейт.
     Судья громыхнул молотком по столу.
     - Отвечайте на вопрос, свидетель.
     - Я считаю, что не должна на него отвечать.
     - А я считаю - должны, - возразил судья.
     - Я уже сказала, что мой ответ может быть использован мне во вред, и более об этом я не скажу ни слова. Моему адвокату известно, чем мотивирован такой отказ, и я строго придерживаюсь его рекомендаций.
     Судья колебался, очевидно взвешивая, выдвигать ли против свидетельницы обвинение в неуважении к суду или пока воздержаться. Его взгляд устремился к столу защиты.
     - Мистер Мейсон, - сказал он, - у вас, кажется, есть своя концепция относительно поведения свидетельницы. Быть может, вы зададите еще несколько вопросов, которые помогут хоть как-то прояснить ситуацию?
     Мейсон повернулся к Айрин Кейт.
     - Десятого числа этого месяца или незадолго до этого вы говорили со Стивеном Меррилом о драгоценностях?
     - Я отказываюсь отвечать на этот вопрос на том же основании, на котором оставила без ответа предыдущий.
     Судья посмотрел на Мейсона, не скрывая удивления.
     - О чем это вы? - спросил он. - Что задумали?
     - Возможно, Ваша Честь, - сказал Мейсон, - я смогу прояснить ситуацию.
     - Ваша Честь, - вскочил Гамильтон Бергер, - я вношу протест. Защитник умышленно мутит воду. Я возражаю против этого допроса и...
     - Протест отклоняется, - отрезал судья, не удостоив прокурора даже мимолетным взглядом. - Продолжайте, мистер Мейсон. Задавайте вопросы.
     - Мисс Кейт, десятого числа вы передали Стивену Меррилу значительную сумму денег наличными, не так ли?
     - Я отказываюсь отвечать. Основания те же.
     - Вместе с деньгами вы передали ему и тот револьвер, который у вас был, не так ли?
     - Ваша Честь, я протестую против допроса, ведущегося в такой манере, - вмешался Гамильтон Бергер.
     - Протест отклоняется.
     - Прошу Вас, Ваша Честь, выслушайте меня, - в голосе Бергера появились неуверенность и тревога.
     Судья даже не шелохнулся. Его взгляд был, казалось, прикован к свидетельнице.
     - Я не отстраняю вас от участия в судебном разбирательстве, мистер прокурор, - сказал он, - но отказываю вам в протесте, поскольку считаю его необоснованным. Суд желает добраться-таки до сути этого дела.
     - Ваша Честь, - запротестовал Бергер, - ведь совершенно очевидно, чего добивается мистер Мейсон. Зная, что свидетельница не станет отвечать ни на один вопрос, относящийся к этому оружию, он выдвигает свои версии - одна абсурднее другой, чтобы перенести суд на страницы бульварных газет. Это ведь все равно как если бы я спросил у нее: "Мисс Кейт, вы ведь десятого числа этого месяца наняли судью Киппена для убийства Стивена Меррила и снабдили его оружием, которое не отличишь от того, что проходит по нашему делу, не так ли?" Поскольку свидетельница считает, что не может отвечать на вопросы, касающиеся револьвера, который она имела в своем распоряжении десятого числа, не подвергая себя некой, вполне определенной опасности, тактика ее не может быть иной, чем переход в глухую оборону, а защитник хочет заработать на этом очки, поскольку внешне все будет выглядеть так, что свидетельница то ли не в состоянии опровергнуть выдвинутые против нее обвинения, то ли боится это сделать. Защитник славится умением играть на публику, наживая себе капитал на драматизации хода судебного процесса, в котором он принимает участие. Вот и сейчас дело, которое на стадии предварительного расследования представлялось вполне заурядным, повернуто им в целях саморекламы так, чтобы запутать следствие и суд. По сути, разбирательство уже превратилось в цирк.
     - Вы закончили, мистер окружной прокурор? - спросил судья Киппен. Его глаза все так же, не отрываясь, смотрели на свидетельницу.
     - Да, Ваша Честь.
     - Ваш протест отклоняется. Свидетель, отвечайте на вопрос.
     - Я отказываюсь отвечать, поскольку мой ответ может быть использован мне во вред.
     - Продолжайте, мистер Мейсон.
     - У меня нет больше вопросов.
     - Я тоже хотел бы задать вопрос, Ваша Честь, - с вызовом бросил Гамильтон Бергер.
     - Задавайте.
     - Мисс Кейт, скажите, ведь вы десятого числа этого месяца или незадолго до этого, вступив в сговор со Стивеном Меррилом с целью убить президента Соединенных Штатов, передали ему для осуществления сего преступного акта револьвер, находившийся у вас и внешне схожий с револьверами, проходящими по этому делу, не так ли?
     - Я нахожу вопрос крайне неуместным, мистер обвинитель, - взорвался судья. - Я считаю, что вы ступаете по самой кромке, за которой - то, что мы называем неуважением к суду.
     - Я лишь пытаюсь доходчиво высказать свое отношение к вопросам, задаваемым защитником, - возразил прокурор. - Я хочу доказать, что в нашем случае, когда свидетельница отказывается отвечать на любой из вопросов, в той или иной мере касающихся оружия, находившегося у нее десятого числа, защитник может протащить все, что ему заблагорассудится.
     - Мне ясна ваша позиция, - сказал судья Киппен. - Я давно понял, к чему вы клоните, но суд, приняв во внимание поведение свидетельницы, желает тщательнейшим образом разобраться в его подоплеке. Ваш же вопрос настолько надуман и абсурден, что не может не раздражать суд.
     - Я хотел изложить свои аргументы, - повторил Бергер.
     - Вы могли бы сделать это, не роняя достоинства, - процедил судья.
     - Я прошу прощения, - вмешался Мейсон, - но суд в пылу полемики с обвинителем, похоже, упустил из виду, что свидетельница так и не ответила на заданный вопрос.
     - Свидетельница, конечно же, со мною согласна, - заявил Бергер. - Не может быть не согласна. Она...
     - А вы что, ясновидец? - спросил Мейсон. - Или это по вашему совету она отказывается отвечать на вопросы?
     - Я возражаю, Ваша Честь! - взвился Бергер. - Эти инсинуации, которыми...
     - При данных обстоятельствах такое замечание вполне оправданно, - одернул его судья. И, обращаясь к адвокату, добавил: - Суд просит у вас прощения, мистер Мейсон. Свидетелю и в самом деле не дали возможности ответить на последний вопрос. Мисс Кейт, вы будете отвечать?
     - Нет, - сказала Айрин Кейт.
     Мейсон усмехнулся.
     Бергер, судя по выражению его лица, окончательно пал духом.
     - Послушайте, мисс Кейт, - сказал судья, - по-видимому, вы считаете, что вас со Стивеном Меррилом связывает нечто такое, о чем нам лучше не знать, - нечто вас компрометирующее. Пусть так. Но ведь есть вопросы, не столь опасные для вас. Итак, вы давали Стивену Меррилу примерно семь с половиной тысяч долларов десятого числа этого месяца?
     - Я отказываюсь отвечать, поскольку мой ответ может быть использован мне во вред.
     - Мистер Мейсон, - повернулся судья к адвокату, - вы, мне кажется, догадываетесь, почему свидетельница ведет себя таким образом. Суд уже отчаялся отыскать сколь-нибудь разумную причину этого.
     - Если позволит суд, - любезно откликнулся Мейсон, - я нахожу ее поведение вполне разумным. Осмелюсь предположить, что свидетельница, получив компетентный совет весьма квалифицированного адвоката, заняла позицию, которую невозможно оспорить с формальной точки зрения.
     - Ваша Честь, - вновь вскочил на ноги Гамильтон Бергер, - вот вам опять игра на публику! Защитник всеми способами компрометирует свидетельницу...
     Судья со злостью стукнул молотком по столу.
     - Обвинитель, вам следует воздерживаться от каких бы то ни было комментариев, относящихся к тактике защиты. Если вы можете хоть как-то объяснить поведение свидетельницы, я готов вас выслушать.
     - Очень хорошо, Ваша Честь, - кивнул Бергер. - Я хочу задать вопрос. Мисс Кейт, вам когда-либо приходилось консультироваться у мистера Мейсона, адвоката ответчицы, относительно ваших показаний на этом процессе?
     - Нет.
     - Вы консультировались у мистера Перри Мейсона по каким-либо другим вопросам? Является ли мистер Мейсон вашим поверенным в каких-либо иных делах?
     - Нет.
     Бергер, пытаясь скрыть замешательство, нагнулся к Строну и тихо спросил его о чем-то. Тот пожал плечами.
     - Суд намерен сделать перерыв на тридцать минут, - сказал судья. - Представителей сторон приглашаю в мой кабинет на совещание. Суд особо предупреждает каждого из лиц, которые давали или дают свидетельские показания и в настоящий момент присутствуют в зале, что они должны находиться в его распоряжении, когда он возобновит работу. Свидетелям не дозволяется ни под каким предлогом отсутствовать на процессе. Надеюсь, я ясно выразился? - судья оглядел зал. - Есть среди свидетелей или лиц, вызванных в суд повестками, кто-нибудь, кто не понял, что он должен вернуться в зал через тридцать минут?
     Из зала не донеслось ни звука. Судья повернулся к Айрин Кейт.
     - Вы поняли, что должны вернуться сюда через тридцать минут?
     - Да, Ваша Честь.
     - И что, попытавшись уклониться от этого, вы навлечете на себя обвинение в неуважении к суду?
     - Да, Ваша Честь.
     - Очень хорошо, - сказал судья Киппен. - Объявляю перерыв на тридцать минут. Суд желает видеть мистера Бергера и мистера Строна в указанном кабинете, после чего придет очередь мистера Мейсона и мистера Нили. Подготовьтесь, пожалуйста.
     Судья отодвинул кресло, встал и направился к дверям своего кабинета.
     Перри Мейсон повернулся к Нили и широко улыбнулся ему.
     
     Глава 19
     
     - Судья хочет видеть вас и мистера Нили в своем кабинете, мистер Мейсон, - кивнул бейлиф адвокату.
     У самых дверей Мейсон и Нили чуть было не столкнулись с Бергером и Строном. Бергер, глядя прямо перед собой невидящим взглядом, проскочил в каких-нибудь трех футах перед Мейсоном.
     Бейлиф предупредительно распахнул дверь, и адвокаты перешагнули порог кабинета судьи.
     - Присядьте, пожалуйста, - предложил им Киппен.
     Они повиновались, и судья посмотрел прямо в глаза старшему из партнеров.
     - Мистер Мейсон, - сказал он, - я хотел бы приоткрыть некоторые из моих карт. Думаю, что не совершу ошибки, если признаюсь вам, что перед началом процесса окружной прокурор привлек мое внимание к нескольким из тех дел, в рассмотрении которых вы принимали участие. Там, знаете ли, разворачивались чрезвычайно эффектные и драматические события, которые, мягко говоря, не укладывались в рамки обычной процедуры предварительных слушаний.
     Мейсон кивнул.
     - И мы с ним пришли к выводу, что пора прекратить такую практику. Я заверил окружного прокурора в том, что буду внимательно соблюдать все права ответчицы, но в то же время приму все необходимые меры, чтобы не допустить превращения зала суда в цирковую арену.
     Мейсон снова кивнул.
     На губах у судьи мелькнула едва заметная улыбка. Он продолжил:
     - Достаточно, однако, взглянуть на сенсационные заголовки в сегодняшних утренних газетах, чтобы увидеть, что события процесса, сами по себе не представляющие вроде ничего особенного, складываются не в обычную рутинную процедуру, а в некий совершенно невероятный спектакль.
     Мейсон молчал. Судья Киппен вздохнул.
     - Размышляя над ситуацией, я все больше прихожу к выводу, что объяснить ее совершенно не в состоянии. Это прежде всего касается поведения свидетельницы Айрин Кейт. Богатая женщина. Видное положение в обществе. А на процессе ведет себя так, что теперь все газеты будут трепать ее имя на своих страницах. Или Хелен Чейни. Популярная киноактриса. Имя у всех на слуху. И что же - бежит из штата, чтобы избежать допроса. Мервин Олдрич. Известный, всеми уважаемый бизнесмен. И тоже бежит сломя голову. Вполне возможно, что они поженятся в самом ближайшем будущем. А как только это произойдет, согласно закону ни ее, ни его нельзя будет заставить давать показания ни на пользу, ни во вред друг другу без разрешения другой стороны. Эта самая Айрин Кейт, вне всякого сомнения, тоже дала бы деру, если бы вы не подрубили ей предусмотрительно крылья судебной повесткой. Она обратилась за советом к адвокату и, похоже, не поскупилась на расходы, выискав лучшего из лучших. Я не питаю никакого предубеждения в отношении ответчицы. Если преступление имело место, а в этом сомнений нет, и если есть основания считать, что она его совершила, мисс Багби не избежать сурового приговора. Но если, с другой стороны, окажется, что преступление было совершено кем-то иным, суд и обвинение будут рады возможности восстановить справедливость и усадить на скамью подсудимых настоящего преступника.
     Мейсон кивнул.
     - Ну вот, - закончил судья, - я выложил на стол свои карты. Обвинитель понятия не имеет, что у Айрин Кейт на уме. Похоже, вы - единственный, кто что-то знает об этом. Поделитесь со мной.
     - Я попытаюсь объяснить вам свою позицию, - сказал Мейсон. - Закон под страхом судебного преследования запрещает предъявлять обвинение в подлоге или обмане лицу, привлеченному к судебному процессу в качестве свидетеля, поскольку это может отразиться на его показаниях. Но я считаю, что хороший защитник - не только знаток искусства перекрестных допросов. Он должен брать на себя больше. У меня, как вам известно, был револьвер, который передала мне Эвелин Багби. Я не подменял оружие, но и не препятствовал такой подмене, когда она была совершена человеком, рассчитывавшим запутать этим следствие. Однако я предпринял определенные шаги, чтобы обеспечить себе возможность вывести этого человека в конце концов на чистую воду.
     - Вы хотите сказать, что влепили из револьвера по пуле в столб опоры ограждения и в ствол дуба? - спросил судья, и его лицо потемнело.
     - Вот этого-то, - улыбнулся Мейсон, - я как раз и не хотел вам говорить.
     - Ну и правильно, - улыбнулся вдруг в ответ судья. - Продолжайте.
     - Десятого числа этого месяца произошло нечто такое, в результате чего в кармане у Стивена Меррила оказалось семь с половиной тысяч долларов наличными. И что-то мне подсказывает, что одновременно с этим он завладел револьвером, который у нас в деле проходит как вещественное доказательство под литерой "Д".
     - А что касается вещественного доказательства под литерой "А"? Этот револьвер как-нибудь замешан в этом деле?
     - Вы же слышали показания, - Мейсон приподнял в полуулыбке краешки губ.
     - Вы не очень-то спешите протянуть мне руку помощи, мистер Мейсон.
     - Если вы предоставите мне свободу действий, я, вернувшись в зал, попытаюсь расставить все по местам. Возможно, это даст повод окружному прокурору сравнить и этот судебный процесс с цирковым или театральным представлением, но дело-то будет сделано.
     Судья Киппен задумчиво почесал подбородок.
     - Что дает вам основания полагать, что вы сумеете раскрыть преступление? - спросил он. - Обвинитель понятия не имеет о том, что там стряслось на самом деле.
     - В том-то и беда, - вздохнул Мейсон, - что он не имеет понятия.
     - А вы таковое имеете?
     - Пожалуй, да. Тот, кто убил Стива Меррила, был настолько близок к нему, что разъезжал с ним в автомобиле, знал о револьвере и о семи с половиной тысячах долларов, а также о требованиях Эвелин Багби. Иными словами, это был некто, кому Стив Меррил безгранично доверял. Этот человек убил Меррила и оставил его труп в машине, спрятанной где-то на заброшенной горной дороге. Затем убийца, стерев с револьвера отпечатки пальцев, перезарядил и подбросил его Эвелин Багби, причем спрятал там, где она обязательно должна была на него наткнуться. Стащив с подушки наволочку, убийца отправился к новостройкам, откуда наблюдал за Эвелин Багби в бинокль до тех пор, пока не убедился в том, что она нашла оружие. Предугадать, что она с ним будет делать, труда не представляло. Когда она поехала в машине вниз, убийца Меррила увязался следом, напялив наволочку на голову, и напугал ее настолько, что она выстрелила два раза наугад. После этого негодяй притормозил, уверенный в том, что мисс Багби без оглядки мчится вниз, к своему адвокату, а он, то есть я, само собой, извещу полицию. Убийце оставалось только вернуться к машине с трупом Меррила, натянуть ему на голову наволочку и пустить машину под откос в нужном месте.
     - Замечательная версия, - сказал судья, - жаль только, что она никак не подкреплена фактами.
     - Развяжите мне руки и получите факты, - сказал Мейсон.
     Судья Киппен вновь задумчиво потер подбородок.
     - Что ж, - сказал наконец он, - если вы будете выяснять, что там стряслось, строго придерживаясь установленной процедуры, осложнений с моей стороны не последует, но если Гамильтон Бергер будет возражать и его возражения окажутся в достаточной степени обоснованными, я их удовлетворю.
     - Спасибо, - сказал Мейсон. - Полагаю, судья, мы с вами прекрасно поняли друг друга.
     Он встал, отодвигая кресло.
     - Не уверен, что это так, - с неожиданной досадой в голосе сказал Киппен, - ведь вы меня ставите в более чем незавидное положение.
     - Вспомните лучше, каково сейчас Бергеру, который не знает, куда повернуть, чтобы не сломать себе шею.
     Мейсон кивнул Нили, и они покинули кабинет. Совершенно сбитый с толку судья нерешительно смотрел им вслед.
     
     Глава 20
     
     Судья Киппен вошел в зал. По его лицу читалось, что он принял решение.
     - Мистер Мейсон, - сказал он, - у вас есть еще что-то, относящееся к делу?
     - Еще один свидетель, Ваша Честь.
     - Очень хорошо.
     - Прошу выйти мистера Оскара Лумиса.
     Лумис прошел вперед.
     - Мистер Мейсон, это вы вызвали мистера Лумиса в качестве свидетеля? - спросил судья.
     - Да, Ваша Честь.
     - Очень хорошо. Приступайте к допросу.
     - Мистер Лумис, вам был знаком Стивен Меррил?
     - Да.
     - Как долго вы его знали?
     - Сравнительно недолго. Мы жили в одном доме.
     - Вы знакомы с мистером Гарри Боулзом?
     - Да.
     - Как долго вы его знаете?
     - Два или три месяца.
     - Как вы с ним познакомились?
     - Через Стива Меррила. Они со Стивом были друзьями. Боулз заходил в гости к Стиву, а девятого числа въехал в освободившуюся квартиру на одном этаже с нами.
     - Когда нашли тело мистера Меррила, оно находилось в вашей машине, о краже которой вы сообщили полиции, не так ли?
     - Да.
     - Вы видели мистера Боулза в тот день?
     - Да, сэр.
     - Когда?
     - Около пяти часов вечера. Помню, я места себе не находил, поскольку машину увели прямо из-под носа, а тут он вышел и заговорил с нами.
     - Вы сказали "с нами". Поясните.
     - Ну да. Со мной была моя девушка.
     - Как ее зовут?
     - Руби Инвуд.
     - Вы давно с ней знакомы?
     - О да, довольно давно. Она живет в том же доме.
     - Что произошло после того, как вы встретили мистера Боулза где-то около пяти часов вечера?
     - Ну... мистер Боулз был первым, кто обратил внимание на то, что Меррил мог взять мою машину по ошибке, поскольку...
     - Минутку, Ваша Честь, - вмешался Гамильтон Бергер. - Не знаю, к чему ведет защитник, но настаиваю на том, чтобы не допускались пересказы. Я возражаю против пересказа слов мистера Боулза.
     - Протест принят.
     - Что вы делали после того, как переговорили с мистером Боулзом?
     - Ну... Я позвонил в полицию. Так и так, говорю, может быть, произошла ошибка и никакой кражи не было - просто Стив перепутал машины.
     - После этого вы провели какое-то время в компании Боулза?
     - Да, сэр.
     - Как долго вы с ним находились?
     - Мы встретились почти в пять, а расстались... Думаю, где-то в половине девятого или в девять.
     - Кто-нибудь еще был с вами?
     - Да. Руби Инвуд.
     - Она здесь, в суде?
     - Да, сэр.
     - У меня все, - сказал Мейсон. - Пригласите мисс Инвуд.
     - У меня нет вопросов, - согласился Гамильтон Бергер, радуясь тому, что Мейсон не подкатил ему под бок очередную юридическую бомбу.
     Вышла вперед и принесла присягу Руби Инвуд - симпатичная брюнетка с быстрыми черными глазами и прекрасной фигурой.
     - Вы знали мистера Меррила? - спросил Мейсон.
     - Да, сэр.
     - Вы видели его десятого числа этого месяца?
     - Да, сэр.
     - Как долго вы с ним были знакомы?
     - Несколько месяцев.
     - Вы знакомы с мистером Боулзом?
     - Да.
     - А с мистером Лумисом?
     - Да.
     - Вы дружите с ними?
     - Да.
     - А с кем вы были дружны больше: с мистером Меррилом или мистером Лумисом?
     - Мистер Лумис был и остается моим близким другом, - с достоинством сказала она.
     - Но вы дружили с мистером Меррилом, не так ли?
     - О да.
     - Показывал ли вам Стив Меррил десятого числа этого месяца большую сумму денег в пятидесяти- и стодолларовых купюрах и не говорил ли он вам...
     - Минутку-минутку, - снова вмешался Бергер. - Возражаю против пересказа. Не имеет значения, показывал ли мистер Меррил деньги, тем более сколько и каких там было купюр.
     - Это указывает на мотив, Ваша Честь, - улыбнулся Мейсон.
     - Мотив? - повторил судья Киппен. - Что вы имеете в виду?
     - Я говорю о мотиве убийства Стивена Меррила. Если у него была крупная сумма денег, это само по себе могло послужить мотивом преступления.
     - Хорошо, - сказал судья Киппен. - Оставим в протоколе упоминание о деньгах, но прекратим сейчас разговор о них.
     - Хорошо, - согласился Мейсон. - Стало быть, вы видели много купюр, мисс Инвуд?
     - Да, видела.
     - Вот револьвер, проходящий по делу как вещественное доказательство под литерой "Д". Вы видели такой у Стивена Меррила?
     - Я видела похожий на него револьвер.
     - Он говорил вам о том, где достал оружие?
     - То же возражение, - бросил Бергер.
     - То же постановление, - отозвался судья.
     - Говорил ли вам Меррил, что у него большие неприятности, а также о том, что он собирается откупиться от Эвелин Багби, ответчицы по настоящему делу?
     - Возражаю, Ваша Честь, - снова вмешался Бергер. Но тут же добавил: - Хотя нет... Нет, я снимаю свое возражение.
     - Да, он говорил мне об этом. Я иногда принимаю телефонные сообщения - когда жильцов нет дома. У нас, знаете ли, только по одному телефону на этаж. Десятого числа я приняла сообщение для мистера Меррила от ответчицы по настоящему делу, мисс Эвелин Багби. Она назвала мне свое имя, адрес, номер телефона и оставила сообщение. Я передала сообщение мистеру Меррилу вскоре после полудня. Он очень расстроился. Сказал: кое-что всплыло из его прошлого ему на погибель - такое, что он считал давным-давно погребенным. Добавил: нужно срочно раздобыть деньги. Затем около трех часов дня я встретила его очень довольным: мистер Меррил достал-таки нужную сумму. Он показал мне деньги, а также револьвер. Сказал, что встретится с ответчицей и предложит ей в качестве откупного две тысячи долларов и ни цента больше.
     - Стало быть, вы и мистер Лумис, которого вы охарактеризовали как лучшего вашего друга, отправились поужинать в компании с Гарри Боулзом?
     - Да, сэр.
     - И куда вы направили свои стопы?
     - Какие стопы, сэр?
     - Где вы ужинали?
     - В придорожной закусочной на Северном Бродвее.
     - Как вы туда отправились? На такси?
     - Нет, мы поехали на моей машине.
     - Как долго вы там находились?
     - Примерно до восьми или половины девятого.
     - А затем?
     - Затем мы вернулись домой опять же на моей машине, и я одолжила ее Гарри Боулзу, которому нужно было срочно встретиться с какой-то женщиной. Деньги какие-то она ему была должна, что ли... А вскоре после этого полиция уведомила мистера Лумиса, что отыскалась его машина.
     - А что за машина была у вас?
     - "Форд".
     - А сейчас на какой машине вы ездите?
     - На "Форде".
     - На том же, что и вечером десятого числа?
     - Нет, у меня новая машина.
     - О! У вас новая машина?
     - Да.
     - Когда вы ею обзавелись?
     - Утром одиннадцатого.
     - Вы сами ее купили или получили от кого-то?
     - Протестую, Ваша Честь. Вопрос неправомерен, не имеет отношения к делу и несущественен, - настороженно отозвался Бергер.
     - Протест принят.
     - Могу я высказаться в связи с этим последним вопросом? - напрягся Мейсон.
     - По-моему, мистер Мейсон, - отозвался судья, - обвинитель прав: вопрос никоим образом к делу не относится.
     - Хорошо, я продолжаю задавать вопросы. Новая машина была куплена в обмен на старую, не так ли?
     - Да.
     - И старая была сдана в агентство по продаже автомобилей утром одиннадцатого?
     - Да.
     - И вы тут же получили новую?
     - Да.
     - Вы сами занимались этим обменом или кто-то другой взял на себя все хлопоты?
     - Кто-то другой.
     - Ну вот, Ваша Честь, - сказал Мейсон, поворачиваясь к судье, - сейчас я прошу суд выписать агентству, в распоряжении которого находится "Форд", требование duces tecum, обязывающее предоставить автомобиль суду. Я намерен доказать, что в нем имеется пулевая пробоина.
     - Пулевая пробоина? - удивленно переспросил судья.
     - Да, Ваша Честь. У нас ведь недостает одной пули, не так ли?
     - Недостает пули? Я вас не понимаю. Мне казалось, что у нас две пули лишние.
     - Нет, Ваша Честь, - сказал Мейсон. - Ответчица дважды выстрелила в человека, который преследовал ее и чье лицо было скрыто под наволочкой. Одна из этих пуль застряла в потолочной балке мансарды дома миссис Юнис. Ответчица показала, что, выстрелив во второй раз, услышала характерный металлический звук. Я полагаю, что пуля мисс Багби попала в машину преследователя, и считаю, что причиной продажи машины мисс Инвуд наутро после трагедии была пробоина в кузове, видеть которую мисс Инвуд было нежелательно. А теперь, Ваша Честь, - сказал Мейсон, многозначительно поворачиваясь к Лумису, - я хочу объяснить, почему прошу выписать указанное требование. Видите ли, я собираюсь доказать, что все показания свидетелей относительно того, что вечером десятого числа Лумис, Инвуд и Боулз ужинали в ресторане, - чистейшей воды ложь. Я собираюсь доказать, что Боулз и мисс Инвуд действительно ходили в ресторан, но Оскар Лумис в это время поехал на машине мисс Инвуд в горы, чтобы там напасть на спускавшуюся в долину Эвелин Багби. Я готов доказать, что после того, как Лумис вынудил ответчицу два раза выстрелить, он...
     - Стойте! - поднялся Гамильтон Бергер. - Нам опять...
     - Сядьте, мистер обвинитель, - оборвал его судья Киппен. - И прикусите язык. Дайте мистеру Мейсону закончить. Потом можете возражать.
     Бергер проглотил слюну и сел.
     - Я готов доказать все вышесказанное, оперируя показаниями служащих автомобильного агентства, а также собираюсь допросить официантов ресторана, в котором эта троица якобы ужинала.
     - Нет-нет! Не обвиняйте Оскара! - внезапно вырвалось у Руби Инвуд, слушавшей заявление Мейсона с побелевшим от напряжения лицом. - Все было совсем не так. Это Гарри Боулз просил обеспечить ему алиби. Он одолжил у меня машину на вечер за двадцать пять долларов, согласившись возместить все расходы на бензин и масло. Боулз появился где-то в половине девятого, сказал, что попал в небольшую аварию и что слегка повредил машину. Он пообещал на следующее же утро заменить ее на новую, если я соглашусь подтвердить, что он весь вечер провел с нами. Я и предположить не могла, что Гарри окажется замешанным в убийстве. Не обвиняйте Оскара. Он действительно был со мною. Ведь правда, Оскар? Оскар, иди сюда и выложи им всю правду.
     Судья Киппен подался вперед, как пловец перед стартом.
     - Оскар Лумис, подойдите сюда, - сказал он. - И Боулз тоже. Где Боулз?
     Мейсон улыбнулся и сел на свое место.
     - Мистер бейлиф, разыщите Боулза, - приказал судья. - И немедленно приведите его сюда.
     - Он смылся пару минут назад, - бросил кто-то из публики.
     - Руби сказала вам правду, - подтвердил Оскар Лумис. - Об убийстве мы и знать ничего не знали.
     - Ваша Честь! - вскочил Гамильтон Бергер. - Это же...
     - Садитесь, - приказал судья. - Сейчас разберемся. Я хочу видеть здесь Гарри Боулза. А что касается вас, мисс Инвуд, вы, как я понимаю, дали ложные показания относительно алиби мистера Боулза?
     - Только потому, что хотели выгородить его... из-за аварии...
     - А вы, Лумис?
     - То же самое.
     - Хорошо, - кивнул судья. - Я заключаю вас под стражу. Мистер окружной прокурор, распорядитесь о задержании мистера Боулза. Суд прерывает свою работу, чтобы дать полиции возможность обследовать машину, сданную агентству по продаже автомобилей утром одиннадцатого числа. Я хочу знать, действительно ли в ней имеется пулевая пробоина.
     
     Глава 21
     
     В офисе Мейсона собрались Делла Стрит, Фрэнк Нили, Эвелин Багби, Пол Дрейк и сам хозяин.
     - Не сомневаюсь, - сказал Мейсону Дрейк, - сейчас ты скажешь, что знал обо всем этом с самого начала.
     - Нет, не знал, - ответил Мейсон, - но чувствовал, что Эвелин Багби не врет. Я знал, что Олдрич подменил оружие. Это было ясно с самого начала, но я не препятствовал. - Мейсон улыбнулся, вспоминая о случившемся, и добавил: - Я считаю, что адвокат должен использовать любую возможность, чтобы облегчить положение клиента.
     Дрейк покачал головой.
     В дверях появилась Герти.
     - Мисс Айрин Кейт у телефона, мистер Мейсон. Говорит, что должна срочно поговорить с вами.
     Мейсон снял трубку и жестом попросил Деллу снять параллельную. Делла осторожно подняла трубку и тут же принялась торопливо набрасывать что-то в своем блокноте.
     Мейсон время от времени задавал вопросы. Наконец он повесил трубку.
     - Ну что там? - спросил Дрейк. - Мы тут лопаемся от любопытства.
     - Порядок, - сказал Мейсон. - Все части головоломки улеглись на свои места. Меррил подкупил Селесту, горничную Айрин Кейт, чтобы та держала его в курсе событий, поскольку хотел уладить взаимоотношения с Хелен Чейни, не обращаясь в суд. Он выжидал, надеясь, что Хелен не выдержит и пойдет на уступки. Но Олдрич посоветовал Хелен не платить ни гроша. Это он решил, что бракосочетание пройдет в Лас-Вегасе. Так что Меррилу оставалось одно - действовать через суд, а вот этого-то он как раз и не хотел. А тут еще, как снег на голову, - телефонный звонок Эвелин Багби из Короны. А Меррил знал от Селесты, что именно в Короне собираются встретиться Чейни и Олдрич, чтобы оттуда уже вместе отправиться в Лас-Вегас. И вот тут в голове у него зародился хитроумный план, осуществив который он мог бы похитить драгоценности на сорок тысяч долларов, отправить за решетку Эвелин Багби, в результате чего ей стало бы уже не до него, а также сорвать, хотя бы на время, свадьбу, что позволило бы выиграть время на подачу судебного иска, хотя он и старался отложить это на самый крайний случай, предчувствуя, что суд примет решение не в его пользу. Добиться своего, используя угрозу иска как дубинку, - вот на что он рассчитывал.
     Что касается Боулза, тот был не более чем орудием в руках Меррила. В день кражи, когда Хелен Чейни и Айрин Кейт отправились в салон красоты, Селеста, переодевшись в платье хозяйки, надев ее туфли и нацепив черные очки - не для того, чтобы подставить Айрин Кейт, а для маскировки, - помчалась в Корону, проникла с помощью отмычки в номер Эвелин Багби, оставила там браслет с бриллиантами и вернулась обратно в Голливуд, чтобы вовремя встретить хозяйку и ее подругу после ленча. Селеста помогала Айрин упаковывать вещи. Айрин положила драгоценности в чемодан. Селеста тайком вытащила их оттуда, закрыла чемодан и уложила его в багажник машины Айрин. Она же, разумеется, снабдила Меррила ключом от этого багажника. От Меррила ключ попал к Боулзу. Все, что требовалось от Боулза, - дождаться, пока голубки встретятся в Короне, и вскрыть багажник.
     Поскольку педантизм Олдрича стал притчей во языцех, не вызывало сомнений, что Хелен Чейни и Айрин Кейт предпочтут приехать в Корону пораньше, чтобы, не дай бог, не заставить его ждать. Приехав, женщины припарковали машину и отправились в коктейль-бар, где и была назначена встреча...
     Айрин Кейт начала догадываться о том, что произошло на самом деле, во время суда над Эвелин. Именно поэтому она так спешила уладить с нею дело миром. Хотя адвокат советовал ей не пороть горячку, Айрин считала, что, поскольку кража совершена Селестой, собственная ее позиция в случае иска за ложное обвинение будет более чем уязвимой.
     После того, как Эвелин была оправдана, Меррил позвонил Айрин и выложил карты на стол. У него были драгоценности на кругленькую сумму в сорок тысяч долларов. Он пообещал вернуть их ей при условии, что она выплатит ему семь с половиной тысяч долларов и не станет задавать никаких вопросов. Айрин проконсультировалась у адвоката, и тот порекомендовал ей установить у себя микрофон, чтобы записать разговор с Меррилом на магнитофон, а затем известить обо всем полицию. Он объяснил мисс Кейт, что она, заплатив преступнику деньги, с формальной точки зрения превратится в его соучастницу. Однако искушение вернуть драгоценности за несколько тысяч долларов оказалось слишком большим, и Айрин решила пойти на сделку. Она рассказала обо всем Хелен Чейни, и та одолжила ей свой револьвер, полученный от Олдрича.
     Намеченная встреча состоялась, но Меррил заподозрил что-то неладное. Он устроил обыск, обнаружил спрятанный микрофон, по проводу добрался до магнитофона, разбил его вдребезги и забрал ленту. Айрин направила на него револьвер, но он увернулся и выкрутил его из ее руки. После этого они мирно завершили сделку. Айрин Кейт рассталась с семью с половиной тысячами долларов, получив взамен вожделенные драгоценности... Айрин прекрасно понимала, что я рано или поздно до всего докопаюсь, поэтому решила упредить события. Она предложила компромиссный договор о компенсации для Эвелин Багби, не доводя дела до формального иска.
     - А как насчет убийства? - спросил Дрейк.
     - Что касается дальнейшего, можно только предполагать. Боулз, вероятно, должен был получить за свои труды какое-то вознаграждение, но поссорился с Меррилом из-за размера суммы и, выхватив револьвер из бардачка машины, застрелил соучастника. Мы не знаем ни того, кто оказывал давление на Меррила, ни каким это давление было. Меррил упоминал что-то о карточном долге, ему также нужны были деньги, чтобы расплатиться с Эвелин Багби. Так или иначе, он, вероятно, оценил свои потребности в семь с половиной тысяч долларов и стремился раздобыть их любым путем и во что бы то ни стало.
     Боулз, по-видимому, вовсе не собирался убивать Меррила. Меррил, как мы знаем, хотел поехать в "Горную корону", найти там Эвелин и договориться с ней. Вряд ли я ошибусь, если предположу, что он, полагаясь на свой дар красноречия, рассчитывал получить за пару сотен долларов и кучу обещаний ее согласие не ворошить прошлое. Меррил ездил на взятой напрокат машине, с которой не вполне еще свыкся. Машина эта была той же марки и модели, что и машина Лумиса, их немудрено было перепутать, поскольку даже ключи зажигания и те оказались идентичными. Надо полагать, ссора вспыхнула из-за размеров добычи, причитавшейся Боулзу. Боулз, вероятно, хотел получить по максимуму, а Меррил соглашался дать ему только какой-то процент от тех денег, что должны были остаться после расчетов с Эвелин. Дальше - больше. Меррил наверняка показывал Боулзу револьвер, который он отнял у Айрин Кейт. Вспомнив об этом, Боулз выхватил оружие и пригрозил им Меррилу. Тот, недолго думая, попытался, видимо, отобрать оружие, и Боулз нечаянно дернул за спусковой крючок. Такое, знаете, иногда случается - как гром с ясного неба. Боулз не успел еще сообразить, что стряслось, а на руках у него уже лежал труп. Естественно, первое, что могло прийти на ум такому человеку, как Боулз, было свалить это убийство на кого-нибудь другого. А Эвелин Багби прямо-таки напрашивалась на роль козла отпущения...
     Думаю, убийство произошло тогда, когда машина уже катила по дороге к Эвелин. И полагаю, случилось это не слишком далеко от того места, где был обнаружен труп. Боулз подыскал для машины с трупом укромное местечко, забрал семь с половиной тысяч долларов, почистил и перезарядил револьвер, отправился в "Горную корону" и выяснил, что Эвелин там нет - уехала за покупками. Прикинув, куда Эвелин сунется первым делом, когда вернется, - в комод, надо думать, чтобы положить кое-что из покупок, - Боулз оставил револьвер в ящике комода, стащил с подушки наволочку и на попутных машинах добрался до Голливуда, где одолжил у Руби Инвуд автомобиль, заплатив ей за эту услугу двадцать пять долларов. Как раз к этому времени Лумис обнаружил пропажу своей машины и начал названивать в полицию. Боулз усмотрел здесь великолепнейшую возможность обзавестись алиби и сказал Лумису, что видел, как Меррил всего за несколько минут до этого уехал, скорее всего, в его, Лумиса, машине, перепутав ее со своей. Боулз не преминул добавить, что заметил в машине рядом с Меррилом неизвестную ему женщину. Таким образом, у него появилась еще одна возможность бросить тень на Эвелин. Вдобавок он получил алиби - ведь получалось, что в пять часов вечера Меррил был еще жив...
     Орудие убийства лежало в ящике комода, стоявшего в комнате Эвелин Багби. Боулз не сомневался в том, что девушка его обнаружит. Предугадать же дальнейшие ее действия никакого труда не составляло. Она вряд ли решится позвонить в полицию - слишком сильны еще воспоминания о злоключениях с подброшенным браслетом. Значит, позвонит адвокату, то есть мне, а я посоветую ей немедленно привезти оружие, пока его не конфисковала полиция. Если же Эвелин Багби не попадется в эту ловушку, тоже не страшно: полиция обнаружит труп Меррила и найдет оружие.
     Эвелин, однако, действовала именно так, как и рассчитывал Боулз. Укрывшись в одной из новостроек, он наблюдал за ней в бинокль. Увидел, как Эвелин нашла оружие, как поспешила затем к машине и покатила вниз. С этого момента, что бы ни случилось, карты ложились так, как замышлял Боулз. Он попытался столкнуть Эвелин Багби с дороги. Если бы она загремела под откос, Боулз спустился бы к покореженной машине, проверил бы все, положил рядом револьвер, а затем, поднявшись наверх, натянул Меррилу наволочку на голову и спустил бы машину примерно в том же месте. Все выглядело бы так, словно Эвелин застрелила Меррила и, не справившись с управлением, свалилась вниз и разбилась насмерть. Если бы она выхватила револьвер и начала палить куда ни попадя, он тоже оказался бы в выигрыше. Чего Боулз не ожидал, так это того, что одна из наугад выпущенных пуль заденет одолженный у Руби Инвуд автомобиль. Когда это случилось, перед Боулзом возникла проблема. Он вернулся туда, где оставил труп Меррила, пробил дыру в наволочке - вероятно, рукояткой домкрата, - натянул Меррилу наволочку на голову, подкатил машину к обрыву и...
     - А почему он не включил фары? - спросил Дрейк. - Ему же надо было видеть, куда ехать.
     - Он их сознательно выключил перед тем, как столкнул машину вниз, - сказал Мейсон, - чтобы вызвать у полицейских сомнения в правдивости рассказа Эвелин Багби. Он знал, что очень скоро будет установлено, откуда взялась эта наволочка, и что следователи разберутся в том, что дырка в наволочке была проделана вовсе не пулей. Таким образом Боулз подсовывал полицейским еще один повод подозревать Эвелин в совершении этого преступления.
     - Ну и дела, - сказал Дрейк. - И мы сможем все это доказать?
     - Сможем, - кивнул Мейсон. - К несчастью для Боулза, Айрин Кейт догадалась переписать номера банкнот, полученных в банке и переданных ею Меррилу, которые Боулз прикарманил после его смерти. Боулз наверняка расплачивался ими за новую машину, купленную для Руби Инвуд. А в старой машине Руби отыщется пулевое отверстие. Боулз придумал дорожную аварию как прекрасный предлог попросить Руби Инвуд и Оскара Лумиса обеспечить ему алиби - в благодарность за новую машину... Такие вот дела. А что касается Айрин Кейт, я только что получил от нее весьма заманчивое предложение: если Эвелин Багби забудет о случившемся, она выплатит ей двадцать тысяч долларов. Я сказал, что мы над этим подумаем.
     - Двадцать... тысяч?! - воскликнула Эвелин.
     - Совершенно верно, - кивнул Мейсон. - Это позволит вам обновить гардероб, чтобы вы достойно выглядели на пробной киносъемке. После этого дела вы стали широко известны, Эвелин, и долго ждать предложений от продюсеров, я думаю, не придется. Вы сможете заплатить мистеру Нили неплохой гонорар за его услуги на процессе о краже драгоценностей, дадите мне возможность расплатиться с мистером Дрейком, и кое-что вам еще останется.
     - И все это время вы мне верили? - со слезами на глазах спросила Эвелин.
     - Что ж, - пожал плечами Мейсон, - я всегда верю своим клиентам, Эвелин. Поразмыслив над вашими словами о том, что вы слышали, как что-то там звякнуло, я подумал: а чем черт не шутит! Может, вы и в самом деле подстрелили машину преследователя... А затем, узнав, что Руби Инвуд начала разъезжать в новом автомобиле, я сложил два и два.
     - Ты сложил два и два и получил десять, - усмехнулся Дрейк.
     Мейсон забросил руки за голову и сказал:
     - Это дело - великолепный пример того, сколь важной может стать роль мелких, вроде бы совершенно несущественных фактов. Два факта - новая машина и звук от удара второй пули - дали ключ к разгадке.
     Нили, достав носовой платок, старательно вытер им лоб.
     - Если вы не возражаете, мистер Мейсон, - сказал он, - я вернусь к себе в Риверсайд и продолжу практику так, как был тому обучен. Несколько последних дней общения с вами настолько вышибли меня из колеи, что я не знаю, сумею ли попасть в нее вновь.
     - И верно: забываешь о колее, когда имеешь дело с рыжеволосыми непоседами, - подтвердил, улыбаясь, Мейсон.